Она демонстративно наложила ладони на просвечивающие через ткань шары грудей и наклонилась ко мне. Потом, загадочно подмигнув, добавила,
- Я вроде ничего не скрывала.
Я не растерялся и ответил,
- Ну я там не разглядывал особо, ты же недолго лежала, даже не вставала, а потом сразу оделась.
- Вот те наглость какая, ничего он не видел, - всё ещё покачивая попкой, наигранно округлив глазки, откликнулась она. - Одеться, кстати, ты сам мне разрешил, так что нечего говорить, что не успел рассмотреть. Или это ты намекаешь, что я тебя стеснялась, и загорала лёжа по этой же причине?
Я ничего не намекал, и даже не держал в голове мысли про такое, но Вика сама подзуживала к продолжению спора.
- Конечно, стеснялась, раз даже сначала по сторонам оглядывалась.
- Не, ну вот же ты выдумываешь. Оглядывалась, чтобы осмотреться, чего лишний раз засвечиваться, - воскликнула она, но видимо посчитав, что отговорка не убедительна, добавила:
- Не воображай, что ты заставил меня простым раздеванием сгорать от стыда.
- Да не переживай ты, - вырвалось у меня, видя как серьёзно Вика относится к нашему спору.
- Это я то переживаю? Ах так! Уси-пуси. Получается мальчик не насмотрелся на голую тётеньку и она же в этом виновата, - озорно воскликнула Вика и села в кресло напротив. - Может мне опять остаться в чём мать родила? А ты меня разглядишь хорошенько, а заодно и стеснительность мою проверишь своими желаниями. Что, скажешь, будем опять так играть?
Я, сделав вид, что не понял её сарказма, согласно кивнул головой, возбужденно предчувствуя, что из этого может получиться что-то необычное.
- Значит так. Если проиграю, то разденусь и весь вечер буду выполнять любые твои желания, - на слове любые она сделала ударение, и посмотрев на меня, продолжила, - у тебя будет для этого весь вечер, я полностью удовлетворю твоё любопытство.
Наступила пауза.
- Ах да, ну а если выиграю... - она поморщила лоб и махнув рукой, мол с паршивой овцы хоть шерсти клок, - то полезешь антенну вешать и телевизор настраивать.
Она говорила об этом как о сущей ерунде, всем своим поведением показывая полную невозмутимость. Даже про себя Вика употребила слово тётенька, а не девушка, лишний раз намекая на нашу разницу в возрасте и тем самым давая понять насколько ей, взрослой женщине, безразлично побыть голой в присутствие подростка. Видно ей нравилось всячески подчёркивать свою опытность и раскованность, наблюдая мою реакцию на провокационные предложения.
Теперь уже мне хотелось поставить её в тупик каким-нибудь вызывающим вопросом. Немного подзадоренный, тем, что она так снисходительно назвала меня мальчиком, я спросил:
- Даже вагинальное зеркало можно использовать?
Вика удивлённо взглянула на меня. Было видно, что она в замешательстве. А я довольный наблюдал, как она будет выкручиваться.
- Можно, - тихо подтвердила она, хотя в голосе слышались нотки сомнения и недовольства. Она как будто боролась с собой, боясь ответить отрицательно. - Ты это хотел услышать?
Я предпочёл не отвечать.
- Итак, играем на меня, - нарочито громко объявила Вика, показушно медленно закинув ногу за ногу, тем самым предоставив мне возможность видеть ее бедра в полной мере. Колоду она взяла с журнального столика, старательно демонстрируя, насколько мало её интересует результат этой партии. Но, в этот раз, почему то было заметно её напускное спокойствие.
Мне жутко хотелось снова увидеть ее тугие груди, ну и если повезёт всё остальное. Вика не спеша перемешивала колоду, томно поглядывая на меня.
- Раздавай, - ответил я.
Она кивнула и начала раздавать карты на журнальный столик, стоящий между нами. Младший козырь был мой, значит мне начинать. Стараясь не смотреть на Вику, я пытался сосредоточиться на игре, но это слабо удавалось. Она тоже не старалась обыграть меня, явно совершая нелепые промахи. К середине колоды мне удалось собрать четыре сильных козыря, и два раза подряд засыпать кузину с кучей карт. Если так дальше пойдет... у меня аж яйца запульсировали от напряжения.
Колода заканчивалась, а Вика тратила свои козырные карты. Она отбивалась, а я всячески заваливал ее, подсовывая тузы. Даже последние мои карты не были побиты. Вика явно нервничала. Партия окончилась полной победой! Внутри меня все ликовало.
Вика откинулась в кресле и наигранно поджав губки, раскованно посматривала на меня при этом она водила пальцем вокруг ямочки пупка, словно демонстрируя свою готовность начать раздеваться.
- Я полностью в твоём распоряжении, - с вызовом сказала она. - Самой раздеться или меня ты сам будешь раздевать?
- Лучше ты сама, - внезапно охрипшим голосом выразил желание я.
Помедлив, Вика встала с кресла, и включив музыку погромче отошла в середину комнаты. Повернувшись ко мне в пол оборота, двигая телом в такт музыки, она освободилась от лямки пеньюара, обнажив спелую грудь. То же она проделала и с другой лямкой, приспустив кружевную ткань до самой талии. В полумраке ее кожа казалась еще более смуглой, выделялись только треугольники и узенькие полосочки, более светлого цвета от купальника. Затем, грациозно прогнувшись, она медленно по бедрам стянула скатанный пеньюар, оставшись совершенно голой.
Под музыку Вика провела руками с внутренних сторон бедер, обнажая чисто выбритую промежность, потом по плоскому животу и великолепным тугим грудям и разметав волосы по плечам, заложила руки за шею, оставшись так стоять на ковре посреди комнаты. И хоть коленки были сомкнуты, между бедер виднелся тонкий просвет заканчивающийся треугольником в самом вверху, а в этом треугольнике отчётливо выделялись половые губы.
Её стройные длиннющие ноги в сабо на каблуке и гладкий ровный живот переходящий внизу в тщательно выбритый лобок завораживали, а пропорциональное сочетание длины ног, налитой груди и тонкой талии, отлично вписывались в моё представление о фигуристых шикарных телках из порнофильмов.
От такого зрелища у меня пересохло во рту и бешено колотилось сердце. Забыв все я только пялился во все глаза на обнаженную Вику. Постояв так, она призывно виляя бёдрами, подошла к своему креслу.
- Что дальше? - раскованно, спросила она, как будто стоять полностью раздетой было в норме вещей.
Облизнув пересохшие губы, я сказал ей раздвинуть ноги и продемонстрировать полностью свои женские прелести теперь вблизи. Вика, как ни пыталась, но не смогла скрыть неловкости. Видимо, чтобы по ее лицу я ничего не заметил, она приблизившись, повернулась задом и расставив ноги, грациозно прогнулась вперед. Мне стала видна анальная дырочка и валики половых губ.
Замерев в этой позе, Вика левой рукой оперлась о колено ноги, пальцами правой руки немного раздвинула влажные губы своей вагины, выставляя на показ ярко-малиновую пещерку. Подобное мне приходилось видеть только в порно фильмах. Чуть придвинув кресло, я погладил половинки ее шикарного зада и длинные ноги. Вика обернулась и мне показалось, что покраснела, но ничего не сказала. Чувствовалось, что она не ожидала такой бесцеремонности. На ощупь кожа была бархатной и упругой.
Кузина преодолев скованность, воспринимала наглое ощупывание своего тела как должное, и только когда я коснулся бугорка клитора, она, вздрогнув, убрала руку, которой раздвигала вагину, но осталась стоять в той же позе. Мне стало понятно, что хоть ей может и стыдно, но она постарается скрыть свои чувства, и будет терпеть, ведь сама же предложила такие правила игры. Осторожно раскрыв пальцами влажные бугорки больших губ, моему взору открылись темно красные вытянутые листочки срамных губ. В этот момент Вика, выпрямилась и с раздражением сказала:
- Давай лучше я буду показывать все сама.
- Застеснялась всё же, - давя на её самолюбие сказал я, тем самым, как мне казалось, гася проявления недовольства.
- Ничего подобного, просто мне самой удобнее открывать то, что у женщин называется влагалищем, - в замешательстве стала оправдываться Вика, попавшись на мою уловку, а чтобы я не заподозрил ее в излишней скромности, она сама захотела попозировать более откровенно. Стараясь сгладить свой промах, она предложила использовать для этого длинный и узкий журнальный столик, объяснив, что если она ляжет на спину вдоль него, то я смогу увидеть намного больше, а ей будет удобнее показывать себя. Согласившись, я постелил на журнальный столик брошенный чёрный пеньюар и сказал Вике лечь. Перекинув ногу через столик, она сначала села, а потом, сползая задом к краю, легла на него, при этом ее загорелые ноги оказались напротив меня.
Идеально выбритый лобок сексуально пересекал светлый след треугольника от бикини. Длина столика не позволяла лежать на нем полностью, поэтому согнутые в коленях стройные ноги кузины опирались на пол, а край столика находился ровно под ее тугой попкой. Приняв удобное положение Вика подложила ладони под свои упругие ягодицы чуть приподняв их. Затем медленно раздвинула ноги в стороны, при этом валики прикрывающие вход в пещерку разошлись, открыв теперь уже набухшие от прилива крови срамные губы, похожие на пухлые, влажные листочки. Вика лежала, прикрыв глаза. Свет торшера хорошо освещал ее красивое тело, плавно переходя от промежности к лицу.
Внезапно мне пришла идея сфотографировать ее в таком виде. Мой телефон лежал под журнальным столиком так, что не заметно достать его не составило труда. Только когда ярко сверкнула вспышка, Вика все поняла. От моего нахальства, она даже растерялась, а потом испуганно вскочила и требуя стереть фотографию, попыталась выхватить телефон из моих рук. Телефон я сразу спрятал в карман, напомнив ей при этом, про то, как она сама сказала, что будет выполнять любые мои желания.
Сначала она попыталась возразить, что такие вещи нужно обговаривать заранее, но сама поняла нелепость такой отговорки. Наконец кузина, видимо понимая, что теряет свой имидж ничего не стесняющейся раскованной женщины, взяла себя в руки и даже извинилась. Ей снова пришлось, лежать голой, позируя перед объективом.
- Только ты потом их сотри, - наигранно сдалась она.
Стирать такие фотки конечно не хотелось, но то что Вика после будет настаивать сделать это, я не сомневался.
