Когда все устали и стали выходить из воды, Олег сказал:
- А что, девочки, не станцевать ли нам "белое танго"?
- Станцевать, станцевать! - закричала Соня, подскочила к Димке, взяла его рукой за член и, сделав легкий книксен, сказала: - Разрешите вас пригласить!
Димка машинально оглянулся на Любашу, но та весело помахала ему рукой и ободряюще улыбнулась, дескать, не тормози, дорогой, и таким же образом потащила Ивана, а его девушка - Олега.
- Только давай отойдём за этот бугорочек! - сказал Димка, - чтоб не смотрели!
Они отошли метров на пять за бугорочек, Соня легла на подстилку, вытянулась и потащила Димку на себя. Он лёг на неё, прижав член к её животу, она притянула его голову и впилась поцелуем в губы. Её рот был раскрыт, а в его рот полез её настойчивый язычок. Димке ничего не оставалось делать, как тоже раскрыть рот и высунуть свой язык навстречу.
Её язык шаловливо играл, пытаясь пролезть за его зубы, он выталкивал его своим языком, тот уворачивался, играя и дразня. Он потянул её ноги под колени, но она задрала их высоко, так, что ему навстречу приподнялась её попа. Он взялся за член, направил его в её мокрую, горячую дырочку, раздвинул пошире её ноги, приперев их своими руками, чтобы она не устала держать их поднятыми, и вставил ей на полную глубину сильно, так, что она ахнула. Он заработал, уже не стараясь растянуть удовольствие, потому что чувствовал, что всё равно кончит не скоро.
- Давай ещё так! - сказала она и стала на четвереньки, повернувшись к нему задом.
Она расставила ноги и он без труда вставил ей сзади. Так тоже было интересно: он резко толкал её, шлёпая бёдрами по ягодицам, отчего её груди размашисто болтались. Видя, что она с трудом удерживает равновесие от его резких толчков, он взял её руками за бёдра и как бы насаживал на себя. Через некоторое время она прошептала:
- Нет, давай, все-таки, так! - и снова легла на спину, но ноги не задрала, а широко раздвинула, упираясь ступнями в землю. Когда он начал движения, она стала резко поддавать ему навстречу, отчего стало казаться, что он всовывает ей ещё глубже. Она уже дышала резко, с перебоями и всхлипываниями. Он почувствовал, что она скоро кончит и кончит раньше, чем он. Тогда, чтобы приблизить оргазм, он заработал часто-часто, но она взвыла и начала содрогаться, он заработал ещё активнее, но кончить не успел - она опустила ноги, член вынулся, она сказала:
- Кончи мне на сиськи! - пододвинулась чуть вниз, взялась за его член рукой и стала мягко и быстро возбуждать его. Ему уже не надо было работать, он запрокинул голову и стал кончать, а она направляла брызги себе на груди, постепенно делая движения всё более плавными и нежными. Не выпуская члена, другой ладонью растёрла брызги по грудям:
- Это лучше всякого крема! Дай, оближу! - пододвинулась ещё вниз, взяла в рот головку и половину ствола и тщательно обсосала:
- Чтобы ни капли не пропало!
Он, уставший, упал с ней рядом. Некоторое время лежали молча, не шевелясь.
- Теперь я понимаю, отчего Любка так стонала. - сказала она.
- Ну и отчего же я стонала? - вдруг раздалось рядом. Люба стояла рядом, совершенно голая, расставив ноги и уперев руки в бока. То ли она только что потихоньку подошла, то ли уже некоторое время стояла рядом и наблюдала процесс.
- Трахали тебя классно, вот ты и стонала! - ответила Соня.
- Сонь, а отдай-ка мне Димочку! - сказала Люба.
- Да, хоть и жалко, чего не сделаешь для подруги!
Люба легла с ним рядом, обняла:
- Ты по мне не соскучился?
- Да, честно говоря, некогда было скучать.
Люба расхохоталась. Потом помолчала, поцеловала и сказала:
- Димочка, ты не обидишься, если я тебя кое-чему поучу?
- Да нет, только спасибо скажу.
- Ты - классный. Только я хотела подсказать, ну, чтобы ты делал так, чтобы девочке было приятно. Не против?
- Конечно нет.
Она поделилась с ним, как нужно ласкать девочке грудь, а как - письку, какие оральные ласки приятнее, в каких позах можно удовлетворять друг друга ртом одновременно. Каждый урок тут же отрабатывался практически.
Назад ехали в автобусе. Любаша сидела рядом с Димкой, держа его под руку и положив голову на плечо.
- Дим, ты устал?
- Да вроде, как и не очень.
- Ты - сильный парень. Мне приятно, что я у тебя - первая.
- Почему ты так думаешь?
- Димочек, да видно же сразу.
- Я что-то не так делал?
- Ты все делал хорошо. Ты, наверное, все делаешь хорошо. Мне с тобой было чудесно, спасибо, миленький.
- Еще встретимся?
- Не знаю. Может быть. Когда-нибудь.
Дома его встретила Светка. Увидев его, она поджала губки и ничего не сказала. И уже больше никогда не поджидала его вечером в толпе кавалеров.
3.
После школы Дима пробовал поступать в университет, но не прошел по конкурсу. В военкомате его предупредили, что весной возьмут в армию и предложили заниматься по автовождению и авторемонту. Он с удовольствием согласился. Его призвали в армию в мае. На призывной пункт его провожали мать и Света. Мать поцеловала его, перекрестила и сказала:
- Береги себя, сынок, ты у меня - единственная защита. И служи хорошо.
Света обняла его за шею, плача повисла на нем, целовала его губы и щеки:
- Димочка, братик милый, неужели два года я тебя ни разу не увижу?
Служба для него не прошла бесполезной утратой времени. Благодаря занятим в военкомате он уже прилично водил машину, разбирался в её устройстве и получил кое-какие навыки ремонта. После призыва он попал в учебку, где делали упор на техническое обслуживание. Дима с удовольствием изучал автомобиль, за что попал в любимчики к зампотеху роты. Этот старлей учил их по-своему. Любимыми видами занятий были хитрые уроки, когда все, кроме кого-то одного, знали, что разрегулировал в автомобиле зампотех, а тот, кто не знал, должен был в кратчайший срок найти неисправность.
Из учебки он вышел сержантом и по прибытию в часть уже имел хорошие знания и навыки. Служил он в автобате дивизии, все время приходилось чинить какую-то военную автотехнику. Зампотех батальона сразу его приметил и поручал наиболее сложные неисправности. Потом офицеры, имеющие личные автомобили, стали время от времени приглашать его посмотреть свой "пепелац".
Работать приходилось много, но ему это нравилось, во-первых, его освобождали от всяческих нарядов, во-вторых, интересно осваивать не только грузовики, но и легковые автомобили, а потом, хозяин или хозяйка почти всегда угощали вкусным обедом. От предложения пропустить стопочку он неизменно отказывался, так как продолжал усердно тренироваться. Капитан, заместитель комдива по спорту, души в нем не чаял, потому что Дима неизменно показывал хорошие результаты на всех соревнованиях по боксу, вплоть до чемпионата округа.
Работа и тренировки съедали всё время, от подъёма и до отбоя. Иногда он вытаскивал бумажник, бережно извлекал оттуда Светкину фотографию и долго смотрел на неё. Шофёр из их роты, дагестанец Дауд Алишарипов, как-то увидел:
- О, какая молодая у тебя девушка! И красивая!
- Это моя сестрёнка Светка.
- Ну, всё, - засмеялся Дауд, - после дембеля еду к тебе и женюсь на твоей сестрёнке Светке!
- Там видно будет. А у тебя есть девушка дома?
- Есть, ждёт.
- Точно ждёт? - подначил Дима.
- Точно! - опять засмеялся Дауд. - У нас иначе нельзя. Наши родители сговорились, когда мне было десять лет, а ей - семь! Так что, без вариантов!
- И что, родителей ослушаться нельзя?
- Ты что! Это значит испортить жизнь себе, ей, да и всем родителям! Да я и не хочу ослушиваться, Лейла - хорошая девушка. И красивая! Из армии приду - сразу женюсь. Родители нам уже дом достраивают.
Дауд походил по КТП, повздыхал:
- А давай, Димка, рванём сегодня в самоход? Я Нинусику позвоню в общежитие, она вдвоём с подружкой живёт в комнате, как-нибудь, то да сё?
- А давай! - согласился Дима.
Как-то летом, когда кончался первый год службы, Диму вызвал комбат. В его кабинете сидел какой-то пехотный майор. Дима доложился, комбат приказал:
- Коротков, на сегодня в распоряжение майора Аникеева!
- Есть! - отрапортовал Дима, и они с майором вышли из штаба. Аникеев спросил:
- А "москвича" можешь посмотреть?
- Посмотреть все можно, товарищ майор!
- Тогда пойдем ко мне, пока я к наряду готовлюсь, посмотришь. Пообедаешь у меня, Елена Дмитриевна покормит.
Майор жил в одноэтажном офицерском коттедже с маленьким двориком и с гаражом. Во дворе была устроена небольшая эстакада, и Дима валялся под машиной на спине, хваля себя за то, что догадался захватить комбинезон. Подготовка к наряду у майора означало выспаться. Мундир ему вычистила и выгладила жена, Елена Дмитриевна.
Пока Дима ковырялся в машине, а майор спал, Елена Дмитриевна хлопотала на кухне, время от времени выходя во двор, дружелюбно улыбалась Диме, поглядывая на него молодыми карими глазами. Да и сама она была ладная, крепкая. Её домашний халатик обладал низким прямоугольным вырезом на груди, а две нижние пуговицы были не застегнуты и сквозь вырез мелькали крепкие стройные бедра, однажды даже мелькнули белые трусики. Он уже почти все закончил, когда проснулся майор, вышел на крыльцо и спросил:
- Ну что?
- Будет бегать, товарищ майор. Еще поработаю. Да хорошо бы еще раза три, как минимум, с ним позаниматься, больно запущена машина.
- Если можешь, приходи. У твоего командира отпрошу.
