Расправившись с овощами и благополучно кончив, сладострастница тряхнула задом, прогнав мужичка прочь. Поставив на плиту огромную кастрюлю и пошуровав в ней ложкой, дама куда то удалилась. Это был наш шанс. Прихваченное снотворное не боялось горячей температуры... К счастью, створка окна оказалась приоткрытой и худенький Алеша смог юркнуть в образовавшийся проем. Осталось дождаться ужина и выждать положенные после приема снадобья полчаса.
В дом мы попали уже за полночь. Трапеза удалась на славу - молодецкий храп оглушил нас. Полураздетые обитатели притона спали вповалку в самых неожиданных местах. Один заснул на замурзанном лежаке, другой упал головой на стол рядом с тарелкой, только чудом не угодив в недоеденный суп.
- Какие мальчики, - томно вздохнула Мадлена, - оооо, какие самцы...
Она подошла к тому, что лежал на продавленном диване, и не удержалась, провела по обнаженной груди пальчиком, дрожа от вожделения. Похоже, она отчаянно жалела, что похитили не ее. Спящий застонал и приоткрыл один глаз. Мадлен испуганно шарахнулась назад. Но парень, причмокнув губами, отвернулся к стене и опять провалился в глубокий сон.
Где же Тамара? Где они могут ее прятать? Мы не рискнули зажигать свет и, выйдя из столовой, двигались на ощупь. В какой то момент мы потеряли друг друга. Еще секунду назад спина Игоря в черной футболке маячила перед моими глазами и вот его уже нет. Я одна в темноте, в тесной комнате, в которую сдуру завернула, вместо того чтобы идти по коридору вслед за мужем. Повернувшись, чтобы выйти, споткнулась обо что то, и тут же чьи то сильные руки больно схватили меня сзади.
- You not move, bitch (Стоять, сука) , - прошипели мне в ухо на ломаном английском.
Я замерла и мысленно простилась с родными и близкими. Что-то темное и большое навалилось на меня, прижав к стене. Вечер переставал быть томным. Вяло пытаясь вырваться и понимая бесперспективность своих усилий, мечтала лишь об одном - чтобы амбал не пристукнул меня на месте. Он и не собирался. Он видимо спал, пока остальные ужинали, и теперь спросонья решил, что к нему в апартаменты наведалась оплаченная блядь. Мысленно благодаря дружков за щедрость и заботу, он шустро завалил меня на кровать. Что мне оставалось делать? Играть роль дальше. Если подниму крик, от шума могут проснуться остальные.
Чувствуя на своем теле жадные руки, которые ползали то в промежности, то по груди, постаралась расслабиться. В конце-концов я страдаю за благородное дело. Задрав юбку и сдвинув в сторону трусики, черномазый засунул в меня палец, потом второй. Черт, он обращался со мной как с последней потаскухой. Рванул тугой топик, разорвав его пополам, и жадно приник с соскам, кусая их, втягивая в рот и сжимая. Помогая себе рукой, проворно вставил в меня член и захрюкал от наслаждения. Такое ощущение, что у этих чернозадых в яйцах по батарейке. Они трахаются двадцать четыре часа в сутки, на зная усталости. Их что-то другое вообще волнует?
Правило поведения в такого рода ситуациях гласит - когда сопротивляться бессмысленно, следует попытаться получить удовольствие. Я раздвинула ноги пошире, легла поудобнее и прислушалась к своим ощущениям. Внутри меня ходил упругий горячий поршень, постепенно включая в свой ритм мое тело. Если абстрагироваться от условностей, это было не так уж плохо, это было даже... приятно... Парень оказался изобретательным. Он умело давил на клитор, чередовал грубые ласки с почти нежными поглаживаниями, и даже когда он сильно сжал мои бедра, это не было неприятно. Раздухарившись, он провел языком по моей щеке, коснувшись уголка губ, потом аккуратно их раздвинул и просунул язык внутрь.
Слава богу, он не ел сегодня лука. Он него пахло довольно приятно и я не почувствовала отвращения, приоткрывая губы. В порыве страсти искусав мне губы, он переместился на грудь и показал просто мастер-класс. Его грубоватые, но вместе с тем очень чувственные ласки заставили меня забыть о неприятных обстоятельствах нашего рандеву. Я ощутила, что желание проснулось всерьез, и уже по велению собственного тела выгнулась ему навстречу. Крепко обняв меня, он проник как можно глубже и стал шептать мне самые грязные ругательства, которые я когда-либо слышала. Это возбуждало. Это почти сводило с ума. Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать, я кончила и безвольно поникла в его руках. Но его такой исход дела не устраивал.
- Давай, давай, шевелись, - затормошил он меня и сунул мне в рот влажный пульсирующий член. Я принялась его сосать, только бы парень не буянил. Головка оказалась резиново-упругой и приятной на вкус. Сев мне на грудь и плотно сжав ногами, он вгонял свой прибор почти до горла, одновременно умудряясь дрочить мой клитор отведенной далеко назад рукой.
Ему хотелось безумств и полной самоотдачи с моей стороны. Как это знакомо. Неужели такова природа всех мужчин? Впрочем, мне это нравилось. Ощутив новую волну возбуждения, я крепко сжала его член губами и сильно надавило языком на головку. В ответ на эту незамысловатую нежность мой партнер изогнулся дугой и, словно подключенный к линии высокого напряжения, несколько раз дернулся. Удивительно, но он не прекращал ласкать меня. Мы кончили одновременно. В последний момент он вытащил член и сперма пролилась мне на лицо и на шею.
После того, как все закончилось, он рухнул рядом и захрапел. Кое-как умывшись из бутылки с минеральной водой, напялила на себя чужую рубашку, вышла в коридор и попыталась сориентироваться на местности.
Снаружи дом казался не таким уж большим, но стоило попасть внутрь и он загадочным образом превратился в бесконечный лабиринт. Коридор, петляя, вел меня в почти непроницаемую темень. Вдруг послышались приглушенные стоны. Я замерла, прислушалась. Звуки доносились откуда то снизу. Ага, кажется, здесь есть еще и подвал. В нагрудном кармане чужой рубахи нащупала зажигалку и, подсвечивая себе неровным огоньком, двинулась навстречу опасности. Вскоре коридор вывел к лестнице. По обшарпанным каменным ступеням, покрытым циновкой, спустилась вниз...
Дверь была приоткрыта. Тусклая полоса света и теперь уже вполне различимые голоса не оставляли сомнений, что я наконец то у цели. Вот только порадует ли это меня? Тело все еще ныло от нежностей давешнего громилы. При воспоминании о недавней случке, участницей которой я невольно стала, в животе что-то сжалось. Было одновременно и противно и томительно сладко, как от приторно сладкого торта. Хотя... я бы наверное не отказалась от еще одного кусочка.
Ооох... я чуть не вскрикнула. Машинально закрыв рот рукой, прижалась к стене. Кого же мы кормили снотворным? Вот идиоты! То была всего лишь обслуга. Настоящие хозяева дома, теперь то я это понимала, вкушали совсем другие яства. Стол ломился от снеди и тяжелых бутылей вина. Вокруг сидели лоснящиеся сытые мужики. Я насчитала по крайней мере восьмерых. Вальяжно рассевшись, они вели неспешный разговор, сути которого я не разумела. Но судя по их лицам, непроницаемым и в то же время беспредельно похотливым, такие способны на все. В полном смысле этого слова.
Я не сразу заметила Мадлену, а когда обнаружила, невольно усмехнулась, моментально впрочем устыдившись своего злорадства. Кажется, мечты неутомимой трахальщицы грозили сбыться с лихвой. Чьи то жестокие руки содрали с нее всю одежду. Легкий сарафан, трусики, кружевной лифчик, порванные в лохмотья, валялись на полу. Сама женщина, голая и растрепанная, сидела на краю кровати. Ее руки были привязаны к широкой деревянной перекладине. Полные налитые ноги разведены широко в стороны и тоже прикручены широкими ремнями, уходящими вниз к ножкам кровати.
Густо заросшее черными волосами влагалище было распахнуто до предела, демонстрируя всем собравшимся розовую беззащитную плоть. По пышным бедрам обильно стекала сперма... да, к началу банкета я не поспела. Сколько человек успели попользоваться Мадленой, пока я развлекалась этажом выше? Судя по ее усталому виду, не один и не два. Ее огромную пышную грудь украшали яркие кровоподтеки, глаза были устало прикрыты. Впрочем, затейница и тут меня удивила. Когда из за стола поднялся толстый задастый мулат, она застонала. Возможно мне почудилось, но в стоне был призыв. Мулат выругался, сплюнул на пол и принялся откручивать ремни. Он хочет ее отпустить? Как бы не так.
Он всего лишь менял позу. Сопровождая свои действия оплеухами и шлепками он перевернул Мадлен на живот, поставил ее на колени и заново привязал. Поверьте, это зрелище не для слабонервных. У Мадлен самая большая и самая шикарная задница из всех, что мне доводилось видеть. Молочно белая, сдобная и одновременно пружинисто упругая, она сулила такие неземные наслаждения, что мало кто мог устоять от соблазна. Да что там... я не знаю ни одного человека, кому хватило бы силы воли противостоять сокрушительной тяге.
Вот и аборигены не устояли. Не первый раз за сегодняшний вечер их орудия страсти вздыбились. Выстроившись в очередь, они приготовились к долгой осаде. Первым пошел мулат. Вонзив в Мадлену кривоватый, но внушительного размера хуй, он расплылся в сладкой улыбке и принялся наглаживать бескрайние ягодицы. Наблюдая за столь нетипичными для местной компании нежностями, его подельники гнусно заржали.
- Блядь, как хорошо... . - раздался хорошо знакомый голос. Даже будучи привязанной, Мадлена умудрялась крутить задом, норовя насадиться поглубже.
Подобное поведение шокировало публику, они явно недоумевали, как на такое реагировать. Им хотелось поизмываться над жертвой, снасильничать по полной программе, но белая шлюха сама давала с превеликим удовольствием. Ебалась как кошка и при этом было не похоже, чтобы в ближайшие двадцать четыре часа ее пыл угаснет.
- Давай же, милый, давай, оооо!!! - зашлась наша закаленная в постельных битвах подружка, - оооо!!! Горячий какой! - И по английски добавила : - У тебя классный хуй, достает просто до сердца!
Ха! Теперь я точно знаю, где оно у Мадлен.
Живописная картина, открывшаяся моим глазам, так привлекла внимание, что я не сразу заметила действие, развернувшееся в торце комнаты. Та самая негритянка-гренадерша поспешно стягивала с себя широкую юбку. Рядом стоял поднос с тарелками, который она видимо принесла хозяевам. Что же задержало красотку? Точнее было сказать, кто.
