В эту ночь спать было просто безрассудно. Тревожно здесь было всегда, мусульманин-чернокнижник среди неверных собак не может чувствовать себя спокойно, но предстоящая ночь была особенной. Убийство Колиньи, эти взгляды папистов провожающие любого, кто не принадлежит к ним, злобный шепот за спиной...
Я стоял у окна, когда раздался набат и стали слышны крики. Сжимая и разжимая рукоять сабли я вглядывался в наступающие сумерки. Кто-то пробежал в белом, за ним с криками пробежали еще, раздался визг и вслед за ним пьяный гогот. На улице как-то вдруг появилось много народа- начиналась бойня.
Резко повернувшись к двум своим мюридам я сказал
- Абдулла и Саид, наша жизнь в руках Аллаха, но мы дорого отдадим жизнь во славу его, готовы ли вы?
- Готовы господин, пистолеты заряжены, сабли наши только и ждут крови этих собак папистов.
- Хорошо, хозяин гостиницы папист, начнем с него и будем держать оборону у дверей. Спустимся вниз друзья мои.
Неслышно ступая, держа наготове сабли и пистолеты мы спустились вниз в трактир.
Трактирщик был совершенно пьян-
- А эмир, присоединяйся к нам, мы сегодня пьем кровь гугенотов.-
В руках этой свиньи был ржавый меч и на нем была кровь. Приглядевшись я увидел, что он и стоит в крови- стоит над трупом своего соседа, лежащего широко раскинув ноги, с широкой раной на спине.
Я знал мертвеца, это был еще не старый человек, но уже ригорист, знаток Библии и Аристотеля, мы с ним часто спорили и я бывал у него дома.
У него были две приемные дочери, вернее дочери его покойного брата, они всегда участвовали в наших беседах, старшая- Элен, обладала острым независимым умом, ей было двадцать пять, она была крупным знатоком еврейских текстов, пятнадцатилетняя Жанна больше жадно слушала, вставляя иногда уместные замечания.
Его можно было бы назвать и достойным человеком, если это вообще можно сказать про неверную собаку, но он, на мой взгляд, был излишне строг к своим подопечным: бедные платья, молитвы, бесконечные посты. Если говорить прямо, то он был излишне жесток и скуп. Но он уже был...
- Он думал, что честный лигист ему поможет, ха! Притащил своих голодных блядей, вот мы и позабавимся-
трактирщик осовело посмотрел в угол. Там, неподвижные, как изваяния на Нотр Дам, стояли девушки.
- Щас придут соседи, мясник и сапожник, ик, ну мы щас блядей растелим, пройдемся, а уж потом вставим им в пизды колы, вырежем матки. Бляди гугенотские, попробуете наших хуев во все дырки, перед смертью!
Он покачнулся и поставил ногу на голову трупа- Щасс...
Моя сабля сверкнула и он хрипя и обливаясь кровью упал рядом со своей жертвой.
- Тихо!- я задавил начинающийся шум у женщин и на носках подбежал к двери- там приближались.
Пушечным ударом дверь отворилась
- Хде бляди!- в комнату крутясь юлой заскочил боров-мясник с уже приспущенными штанами. Сразу за ним, в грязном колпаке и с алебардой, головой вперед, ввалился совершенно пьяный сапожник.
Мы втроем с Абдуллой и Саидом лишь по паре раз тягуче взмахнули саблями и все было кончено. Вкусно запахло парной кровью и стало тихо, лишь в углу рвало младшую из девушек. На улице крики сместились дальше.
Я приказал
- Стойте на страже, если их будет много стреляйте, я спущусь. Но одиночек рубите без звука, запускайте и рубите.
Подойдя к женщинам я сказал
- За мной, наверх, быстро!
Они косясь на трупы, семеня начали подниматься по лестнице.
В комнате я задернул шторы, зажег несколько свечей и повернулся к девицам, крепко держащимся за руки.
- Есть ли у вас родственники или друзья, которым вы можете довериться?
- Нет, у нас никого нет- отвечала Элен,
- Тогда у меня для вас есть два пути, первый - я быстро и безболезненно вас убиваю, второй- я беру вас обеих в жены и вы едете со мной в Африку и дальше в Аравию и ....Шамбалу. Решайте, только быстро.
- Как в жены? Кто вы такой чтобы решать за нас? Почему вы нас просто не оставите в покое?
- Я не оставлю достойных и образованных женщин на растерзание толпе скотов, и лучше я убью вас. Если же я буду отвечать за вас, то слушаться вы должны меня беспрекословно. А это возможно только тогда, когда я буду хозяином над вашими телами и душами. Любое мое слово для вас должно быть законом.
- Я готова умереть, но моя сестра...
- Я не хочу, не хочу, не хочу!!- Жанна вцепилась в сестру и стала ее трясти.
- Если ты хочешь чтобы твоя сестра осталась живой соглашайся и ты-
меня забавляла "трагичность" сцены, но больше я прислушивался к улице.
- Или обе или ни одной. Решайтесь.
- Вы мерзавец, но мне придется согласиться- Элен тряхнула головой.
- Итак, перед Аллахом и перед лицом смерти, объявляю вас Элен и Жанна своими женами, обязуюсь кормить, защищать и заботиться о вас и ваших детях. Я все сказал-
Элен неопределенно хмыкнула, она уже пришла в себя, и старалась обеспечить себе главенствующую роль. Я остро взглянул на нее и заявил
- Женщина, ты уже дважды оскорбила меня, первый раз назвав меня мерзавцем, второй раз посмеявшись над моей клятвой Аллаху. Тебе придется расплатиться.
- Как, ты меня выстегаешь? Муж?- она устало улыбнулась,- или опять убьешь?
- И это тоже возможно, но сперва я привяжу тебя и займусь на твоих глазах твоей сестрой, как вы франки говорите, надругаюсь над ней.
- Нет, ты шутишь!-
- Ты уже видела как мне легко убить человека и я не христианин, мне нет дела до ваших предрассудков-
- Элен, он это сделает, не надо, не возражай ему!-
- Зачем, мусульманин, ты мучаешь нас? - Элен гордо смотрела мне в глаза.
- У нас женщина не смеет быть гордой рядом со своим мужем, и я не мучаю тебя, я учу. Я подошел к ней и произнес
- Клянусь Аллахом, если ты сейчас же не разденешься и не отдашься мне на это самом месте, то я выполню все то, что я сказал! Причем, ты как жена моя, выполнишь все мои пожелания и прихоти.
- Она смотрела на меня широко раскрыв глаза
- Я вижу, ты сделаешь это... Но как? Здесь, при моей сестре. Нет это невозможно!
- Что возможно или невозможно решаю здесь только я. Вы мои жены, непокорных жен я наказываю. Я жду, раздевайся!
- Потушите хотя бы свечи...
- Зачем я буду лишать себя удовольствия? Быстрее!
Негнущимися пальцами она начала рвать свои завязки, не переставая глядеть мне в глаза.
Кофточка, штопанное белье, которого она застеснялась больше чем наступающей наготы, показались руки светлые в полутемной комнате, нижняя юбка..
- Нет, я не могу...
- Подумай, на одной чаше весов лежит твоя неспособность снять юбку перед мужчиной, а на другой, мучения твоей сестры.
- Не учи меня!-
она решительно скинула юбку и неверными руками ухватилась за лиф. Собравшись с духом она сорвала его и обнажила большие груди. Стараясь как-то прикрыть их она повернулась ко мне боком и начала снимать последнее.
- Вот и все -
сквозь трясущиеся губы тихо произнесла она. Она стояла полубоком ко мне, уже раздетая, изо всех сил сжимая ноги, наполовину прикрывая, наполовину поддерживая свои полные молочно-белые груди. Глаза ее, еще гордые и полные ненависти ко мне, уже чуть-чуть налились слезами, шея и верхняя часть груди пошли багровыми пятнами.
Я подошел к ней и с грубой прямотой взялся рукой за ее низ, прямо глядя ей в глаза, начал мять и лезть пальцами в промежность. -НЕЕТ- со стоном вырвалось у нее, я убрал руку и что-то наподобие благодарности промелькнуло у нее в глазах. Медленно-медленно я зашел к ней за спину, как-бы случайно задевая пальцами ее полные бедра. Зад у нее был широкий, но для девицы ее возраста, выглядел он просто прекрасно. Я положил ладонь на скат ее спины, туда, где она переходила в зад, она задрожала и не поворачивая ко мне голову, глубоко вздохнула и нервно переступила, как породистая лошадь. Я быстро скинул с себя все, и начал осторожно прижиматься к ней. Ее била крупная дрожь, дыхание стало прерывистым и она подняв подбородок стремилась как бы улететь от позора.
Я обнял ее сзади и начал целовать шею, которая после каждого поцелуя покрывалась красными пятнами, обхватил ее руками и начал бороться с ней за право на грудь.
- НЕТ, НЕТ,.. - но мои руки уже полностью овладели ее грудями, пальцы ласкали соски, то раздвигая груди, то собирая их в один кулак. Там было чем поиграть!
- Ооох- ноги ее подкосились и мне пришлось поддержать ее- с силой всунув колено между ее ног, я почти посадил ее. Голова Элен запрокинулась и она попыталась вырваться, но после того как я ее сильно сдавил попытка прекратилась.
- Отпустите меня сударь, сжальтесь..- но я начал по очереди целовать ее ушки, покусывая и пуская слюну в ушные раковины и натирая ее на своей ноге.
- Иди к стене- внезапно жестко, приказал ей я, она или не поняла меня или снова решила проявить непокорность. Тогда я сильно пихнул ее по направлению к стене. Пробежав по инерции несколько шагов, и стараясь даже сейчас не разжимать колен и не выпускать грудей, она вжалась в стену и повернула голову ко мне.
На ее лице появился внезапный испуг, только сейчас она увидела меня обнаженным. Зрачки ее стали расширяться, конечно, ее поразил вид моего дергающегося члена. В ее культуре было естественным не видеть таких вещей. Так, даже замужние женщины из высших и средних слоев, в большинстве своем только ощущали, не присматриваясь. Что и говорить о девице, прожившей всю свою жизнь в строгой религиозной семье пастора!
Стараясь не спугнуть, я тихо подобрался к ней. Она уткнулась щекой в стену и зажмурилась. Прижавшись и вдавив ее в стену, я продолжил поцелуи, оглаживая руками бедра и стараясь залезть в промежность. Наконец, спереди и сзади я взял ее за низ и начал мять, почти поднимая на ладонях. Она задергалась, пытаясь слезть с неожиданно появивившейся для нее перекладины, но безуспешно.
- Отпустите меня милорд, я сделаю для вас все что угодно, то что вы делаете постыдно, это позор, она смотрит на нас, пусть хоть отвернется, ОХ НЕ МОГУ!- она забилась у меня в руках и я еле удержал ее. ( Молоденькая девушка в ступоре стояла у другой стены прижав руки к вороту, рот ее был широко раскрыт, она была белой как мел)
