Димка, нажав на кнопку с красной скобкой, завершил разговор и, словно оправдываясь, совсем другим голосом - голосом, обращённым к Расиму - произнёс-пояснил:
- Делать им нечего... в гости, блин, звали. А я сказал, что натёр на ноге мозоль - что я собираюсь парить ногу... вот! Светка поверила!
- Дим, а они тебя спать оставляли... ну, вчера, когда я заходил за ключом от нашего номера... да? - проговорил Расим, вопрошающе - и вместе с тем словно бы испытующе - глядя Димке в глаза.
- Да ну! - улыбнулся Димка. - Кто там меня оставлял... это, Расик, они прикалывались - от нехера делать фантазировали.
- А если б серьёзно... ну, если б серьёзно они тебя спать оставили - ты бы остался? - проговорил Расим, не меня выражения устремлённого на Димку взгляда.
- Нет! - не задумываясь, отозвался Димка. - Как бы я мог там остаться, если я... - Димка прижал Расима к себе, - если я, Расик, люблю тебе - тебя одного! - Димка коснулся губами губ Расима - поцеловал Расима в губы, в пипку носа. - Чего ты так смотришь? Когда есть рядом такой обалденный парень, как ты... нах мне девчонки, Расик!
- Значит, ты голубой? - чуть помедлив, проговорил-спросил Расим, чувствуя, как рука л у ч ш е г о д р у г а Д и м ы, скользнув по его спине, раскрытой ладонью вдавилась через махровое полотенце в ягодицу.
- Расик... ты же меня уже спрашивал об этом... ты что - не помнишь? - Димка, снова целуя Расима в пипку носа, тихо рассмеялся.
- Нет, почему... я помню, - Расим неожиданно смутился... как будто его, Расима, этот вопрос волновал - не давало ему, Расиму, покоя! Он, Расик, смутился, а между тем... нисколько это его не тревожило - нисколько не волновало! И он вовсе не думал Д и м у об этом спрашивать - тема ориентации, возникшая прошлой ночью, тогда же сама собой испарилась, исчезла как малосущественная либо совсем не значимая в проявлениях их н а с т о я щ е й д р у ж б ы, и теперь Расим спросил Димку об этом лишь потому, что стал невольным свидетелем разговора Д и м ы с одной из тех девчонок - Д и м и н ы х одноклассниц, которые говорили, что Д и м а может остаться у них на ночь, и про которых он, Д и м а, только что выразился "нах мне девчонки"... вот почему он, Расик, спросил! А вовсе не потому, что он парился этим вопросом...
- Расик, а ты... - Димка спрятал улыбку, и только глаза его, хитро сияя, могли навести на мысль, что он, Димка, готовит Расиму какую-то скрытую каверзу... или, как Димка сам говорил в таких случаях, с т а в и т к а п к а н. - Ты, Расик, что - хотел бы, чтобы я завтра спал не дома? Хочешь, чтоб завтра я на ночь остался у девчонок?
- Нет, не хотел бы... не хочу! - отозвался Расим, чувствуя, как Д и м и н а ладонь нежно сжимает, стискивает, мнёт его попу через махровое полотенце; Расим свое "нет, не хотел бы... не хочу!" проговорил так порывисто и искренне, ни на миг не задумываясь, что... он, Расик, тут же попал в тот самый капкан, который ему коварно поставил влюблённый Димка.
- Значит... - весело рассмеялся Димка, лучисто сияя счастливыми глазами. - Значит, ты голубой?
- Почему? - глаза Расика в один миг недоумевающе округлились.
- Ну, как же... смотри! - живо проговорил Димка, одной рукой - поперёк спины - прижимая Расима к себе, ладонью другой руки неутолимо лаская Расимову попу. - Если я завтра уйду к девчонкам, то это значит, что мы с тобой... мы, Расик, не будем любить друг друга. А если я никуда не уйду - если я буду дома, тогда... - Димка, не договорив, многозначительно умолк - сделал секундную паузу, - тогда, Расик, всё будет у нас, как было сегодня... ты только что мне сказал, что ты не хочешь, чтоб я уходил! Вот я и спрашиваю: ты голубой?
- Блин! - Расим на секунду растерялся... в словах Д и м ы - в его рассуждении - однозначно присутствовала логика, но вывод... вывод, который из этого рассуждения следовал, назвать правильным он, Расик, никак не мог! - При чём здесь это? Голубой, неголубой... мы же, Дима, друзья - настоящие друзья! И я хочу... я просто хочу, чтобы друг был рядом... просто рядом! Этого, наверное, все хотят, когда друг настоящий... ну, то есть, хотят, чтобы друг был рядом! При чём здесь ориентация?
- Вот и я о том же! - Димка, весело рассмеявшись, порывисто прижал Расима к себе - прижался щекой к щеке парня... какой это был офигенный кайф - просто прижаться щекой к щеке Расима! Просто прижаться... в мире так много простых вещей, а люди - глупые люди - всё усложняют, всё искажают, всё извращают... зачем?! В юном Димкином сердце плавилась неизбывная нежность... "пятое время года" - подумал Димка, уже нисколько не удивляясь, что эти три слова - как символ его любви, как формула его счастья - вдруг снова возникли в его душе... и тут же он, Димка, вдруг вспомнил ещё... вспомнил другие слова - слова девушки эмо о том, что нет времён года в нашем обыденном понимании... разве она, эта девушка эмо, была не права? - Расик... - прошептал Димка, не отрывая своей щеки от щеки Расима. - Расик, скажи мне... когда наступает весна?
- Ну... понятно когда: после зимы, - чуть помедлив, отозвался Расим, не понимая, зачем Д и м а его об этом спрашивает.
- Нет, Расик, нет... ты не прав! - чуть слышно прошептал Димка, целуя Расима в мочку уха - обдавая и шею, и ухо его щекотливо горячим дыханием. - Вовсе не обязательно после зимы... потому что, Расик, нет времён года в нашем обыденном понимании: за окном может быть ненастная осень... или знойное лето... или морозная, всё сковавшая лютая зима... ну, то есть, за окном может быть какое угодно время года, но если в душе человека вдруг наступает весна, то это значит, что за окном для него, для этого человека, тоже наступает весна... это же так понятно! Если в душе бушует весна, то никакие морозы не в силах эту весну обмануть... это так же, Расик, как и в любви...
- В дружбе, - поправил Расим, уловив Д и м и н у мысль.
- Да... - согласился с Расимом Димка, - и в любви, и в дружбе! - Оторвав своё лицо от лица Расима, Димка серьёзно, без всякого смеха в глазах посмотрел в глаза любимого парня. - Если вдруг возникает дружба - настоящая дружба... - медленно проговорил Димка, думая о Расиме, - или если приходит любовь - настоящая любовь... - так же медленно проговорил Димка, думая о самом себе, - то никакой нет разницы, какая при этом ориентация... разве важны они, эти определения? Когда настоящие чувства, суть, Расик, в них, в этих чувствах, а не в словах... и потому лично мне без разницы, "голубой" я или "неголубой"... я хочу быть с тобой, и это главное... я хочу, чтобы рядом со мной был ты!
А ты хочешь, чтоб рядом с тобой был я... когда чувства взаимной симпатии искренние и настоящие, когда для другого хочется сделать всё-всё, когда хочется с другом быть постоянно рядом, то желание такой близости самым естественным образом может переходить в максимально возможную близость - в слияние сексуальное... ну, как у нас с тобой! - Димка, не удержавшись, поцеловал Расима в пипку носа. - Секс - это, Расик, вершина близости... и любви настоящей, и в настоящей дружбе секс - вершина близости человеческой! Прежде всего - человеческой... и потому ориентация здесь вторична - не это главное... мне, Расик, кажется так! Ну, то есть... если в душе у меня весна, то, блин, какое мне дело до того, как время года, текущее за моим окном, называют другие... для меня за окном - весна! Главное в дружбе или в любви - это близость... максимальная близость!
А максимальная близость - это... это - кайф! Вот как у нас... ну, и какая мне разница, какая это ориентация!"Голубой" я, "неголубой"... мне от слов этих, Расик, не холодно и не жарко! - Димка умолк, невольно думая о том, что он Расиму только что наговорил... хотя, чего он такого наговорил? Он сказал, может быть, немного сумбурно, но сказал он всё это так, как он, Димка, всё это чувствовал-понимал... на миг прикоснувшись губами к губам Расима, Димка вопрошающе посмотрел Расиму в глаза: - Вот, Расик... я думаю так! Ты, может быть, думаешь по-другому?
- Ну... я согласен с тобой, - отозвался Расим, подумав о том, что ведь он, Расим, поначалу ни о каком сексе не думал, а просто хотел - сильно-сильно хотел - стать для парня по имени Д и м а другом... да, именно так: он хотел стать для Д и м ы самым близким - близким-близким - другом! Самым-самым - близким-близким... потому и возникла у них м а к с и м а л ь н а я б л и з о с т ь - кайф, удовольствие, наслаждение... "разве в этом есть что-то плохое - разве в этом есть что-то такое, чего надо стыдиться?" - подумал Расим, глядя Димке в глаза... и ещё он, Расик, подумал о том, что Д и м а, конечно же, прав, когда говорит, что его не волнует ориентация... разве главное - ориентация?
Главное - это доверие, понимание... вот что на первом месте! - Я согласен с тобой! - повторил Расим, и... тема ориентации снова ушла, растворилась-исчезла по причине своей абсолютной незначимости ни для Димки, шестнадцатилетнего влюблённого старшеклассника, ни для Расика, пятнадцатилетнего школьника-девятиклассника, так счастливо нашедшего в Д и м е настоящего друга - самого-самого, лучшего-лучшего... друга единственного, неповторимого!
- Расик, на... - Димка сдёрнул с себя полотенце. - Отнеси полотенца в ванную... а я пока нашу кровать приготовлю - простынь расправлю... нах, блин, в двуместном номере, где живут пацаны, ставить вторую кровать? - Димка, глядя на Расима, рассмеялся.
- Ну... не всегда ж пацаны бывают друзьями, как мы с тобой, - резонно заметил Расик, вспомнив, как в самый первый день Дима ему объяснял про бидэ, не нужное им, пацанам.
- Да, это точно! Не всегда... - Димка, глядя на Расика, весело хмыкнул. - Просто, Расик, пацаны все разные... есть пацаны нормальные - как мы, к примеру... пацаны, для которых взаимные чувства превыше всего! Есть ещё пацаны нормальные - те, кто искренне точат шишки свои на девчонок, но при случае могут и с пацанами... а почему, блин, нет, если возникнет-случится в з а и м н о е желание?
