- Расик... - назвав Расима по имени, Димка снова умолк... он замолчал, то ли споткнувшись о собственную мысль, то ли проверяя возникшую у него мысль на предмет её реальной осуществимости.
- Что? - живо отозвался Расим, вопросительно впившись глазами в глаза Димкины... ему, Расиму, так хотелось Д и м е помочь, что он готов был сделать для него, для Д и м ы, всё что угодно... но в этом "всё что угодно" был не трезвый просчет всевозможных вариантов посильной помощи, а было желание исключительно эмоциональное, абсолютно искреннее, то есть готовность Расима сделать "что угодно" была не прагматичной, не рациональной, а душевной, идущей от ощущения Д и м ы как друга - друга, которому надо помочь... вот что было в отклике Расима! - Дим, что ты хочешь? - повторил Расим.
- Расик, может быть... я вот что подумал: давай, я пересплю эту ночь с тобой... ну, то есть, вместе переспим - на одной кровати... можно так сделать?
Димка проговорил всё это так, как если б он сам не до конца был уверен в предлагаемом им варианте, и вместе с тем в Димкином голосе, в его вопрошающе устремлённом на Расима взгляде было ощущение того, что то, что он предлагает, есть единственно правильный, единственно возможный вариант в сложившейся ситуации... он, Димка, не заявил категорично: "переспим на одной кровати" или "я пересплю с тобой", а спросил у Расима: "можно так сделать?"... вот как всё это прозвучало - и на словах, и во взгляде, и в интонации голоса!
- Ну... можно... - глядя Димке в глаза, неуверенно отозвался Расим, и от Димки не ускользнула на мгновение возникшая растерянность Расима: он, Расим, явно не думал - никак не предполагал, что у возникшей проблемы может быть т а к о е решение... и в то же время предложенный Д и м о й вариант был вполне логичным, совершенно приемлемым, абсолютно естественным... почему он, Расим, не мог потесниться в сложившейся ситуации? - Можно, - повторил Расим, тут же справившись с секундным замешательством; теперь голос его прозвучал вполне уверенно: можно... а почему нельзя?
- Расик, потеснимся как-нибудь... да? - словно оправдываясь и вместе с тем извиняясь, проговорил Димка, внутренне ликуя, что всё п р е д в а р и т е л ь н о е сложилось как нельзя лучше - и естественно, и быстро... пока всё развивалось так, как он, Димка, предполагал - как он планировал. - Разве мы не друзья? - Димка, глядя на Расима, улыбнулся, с трудом скрывая распирающую душу нежность.
- Друзья, - отозвался Расим, и в ответной улыбке Расима было столько тёплой, искренней признательности, что у Димки на миг перехватило дыхание... он, Расим, стоял рядом - единственный, любимый, ни с кем не сравнимый, ни на кого не похожий, и Димка в свои шестнадцать лет любил этого парня так, что у него, у десятиклассника Димки, перехватывало дыхание - любовь, нежность, желание, страсть огнём распирали Димкину грудь... "друзья" - проговорил Расим, внутренне ликуя, что Д и м а сам произнёс это слово, сам об этом сказал... конечно, они друзья!
- Тогда, Расик, делаем так... - деловито проговорил Димка, не глядя на Расима - доставая из кармана телефон. - Я сейчас сменю музон у себя в будильнике... уберу те бравые позывные, от которых ты поймал утром нестандартный кайф... - Димка улыбнулся, - а ты в душ пока сходишь... потом я схожу, и - будем размещаться... согласен?
- Согласен! - не задумываясь, отозвался Расим; теперь они были д р у з ь я, и Расим был согласен на всё... во всяком случае, он так искренне полагал - так думал!
Расим скрылся в ванной, и Димка с наслаждением сжал, стиснул через джинсы напряженно твёрдый член... неужели сейчас всё сбудется - будет то, о чём он, Димка, так страстно мечтал, о чем грезил и фантазировал? Димке верилось и не верилось, что всё сейчас сбудется, всё сейчас будет, - в душе Димки пылала страсть, в теле его бушевало желание... его, Димку, в буквальном смысле распирало от нетерпения!
Расик... любимый Расик сейчас будет с ним - не в мечтах, в реале, и он, Димка, будет целовать его, ласкать, обнимать... неужели всё это будет? Будет... всё сейчас будет! Сердце у Димки нетерпеливо стучало - учащенно билось от предвкушения... "пятое время года" - подумал Димка, уже нисколько не удивляясь, что эти слова снова возникли, всплыли в его голове: пятое время года - это время любви, и нет никакой разницы, осень это или весна... за окном была осень, а в душе у Димки была весна: они будут любить друг друга, и это будет сейчас...
- Дим, я всё... - Расим, улыбаясь, вышел из ванной комнаты. - Ты где будешь спать? У стенки или с краю?
Димка скользнул по Расиму мимолётным взглядом, - Расим был в других трусах... трусы были короткие в то же время свободные - словно расклешенные... на стройном Расиме трусы были похожи на короткую юбочку, - у Димки снова перехватило дыхание... Расик был обворожительно красив - красив был не только улыбающимся лицом, а красив был всей своей юной мальчишеской статью... "пятое время года... - подумал Димка, на мгновение залюбовавшись вышедшим из ванной Расимом, - я сегодня от счастья сойду с ума... пятое время года - время сходящих с ума от любви... "
- Это ж кровать не моя, а твоя - ты, Расик, хозяин... как ты решишь, так и будет, - с улыбкой отозвался Димка. - Давай... ложись! Я сейчас быстро... - последние слова, сам того не замечая, Димка произнёс так, как если б они оба понимали, ч т о сейчас будет.
Димка скрылся в ванной, и Расим, откинув одеяло в сторону, с наслаждением рухнул на постель, предусмотрительно переложив Димкину подушку на свою кровать - подготовив для Д и м ы место... он, Расим, еще ни о чём не догадывался - он ничего не чувствовал, ничего не предполагал, и вместе с тем какое-то смутное, неясное, невнятное томление разлилось по его юному телу, - мысль о том, что они - Д и м а и он - будут спать вместе, в одной кровати, Расима приятно тревожила... приятность эта не осознавалась Расимом как предвкушение возможного т е м а т и ч е с к о г о контакта в постели, - приятность была в том, что они д р у з ь я, и они будут спать вместе...
Конечно, это может быть немного неудобным в том смысле, что кто-то из них, к примеру, во сне станет брыкаться, но это неудобство было ничтожно по сравнению с ощущением, что они друзья и они вместе... "я буду спать у стенки, если Д и м е всё равно, где спать... у стенки лучше" - по-детски эгоистично подумал Расим, прижимаясь к стене - невольно прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся из ванной комнаты...
Вода теплом струилась по телу - бежала по плечам, по груди, по животу, по бёдрам, по ягодицам, по ногам, - Димка стоял под душем с вздыбленным, сочно залупившимся членом, закрыв глаза, не делая никаких движений; лицо Димка поднял вверх - по лицу били тёплые струйки, отчего Димка невольно морщился, - предвкушение кайфа плавилось в теле, как плавится лава в печи мартена...
Прикосновения к члену отзывались невольной вибрацией судорожно сжимающихся мышц ануса, и, тем не менее, Димка еще раз намылил член, пальцем водя по кругу в районе сдвинутой крайней плоти, затем, раздвинув ноги, мыльной ладонью раз и другой провел по промежности, мыльными пальцами, чуть присев, потёр-потрогал туго стиснутое отверстие входа... "интересно... это всем пацанам приятно, когда они подмывают своё очко, или только у меня у одного такое ощущение?" - подумал Димка, снимая со стены гибкий шланг распылителя...
Что ещё нужно было сделать? Зубы были почищены, член был тщательно вымыт, попа была тщательно подмыта... всё! Димка, выключив воду, начал медленно вытираться, пытаясь продумать свои дальнейшие действия, но сейчас, когда до любви оставались считанные минуты, ничего внятного в голове не возникало, слова, которые нужно будет говорить в постели, во фразы не складывались... и Димка, решив, что всё это он сообразит по ходу действия, нетерпеливо потянулся за трусами: "Расик... " - едва слышно прошептал Димка, изнемогая от нежности... Расик - любимый Расим - ждал его, Димку, в постели!
Димка вышел из ванной, держа перед собой перекинутый через руку банный полотенец - пряча таким образом оттопыренные, колом бугрящиеся трусы.
- Всё, Расик? Я выключаю свет? - проговорил Димка, глядя на Расима, лежащего у стены; в номере было тепло, и потому Расим укрылся одеялом всего лишь до пояса, точнее, он укрылся лишь половиной одеяла, вторую половину и постели, и одеяла предусмотрительно оставив для Димки.
- Да, выключай, - отозвался Расим и тут же, невольно улыбаясь, объявил-добавил: - Дима, ты будешь спать с краю... согласен?
- Без вопросов! - отозвался Димка; повернувшись к Расиму спиной; Димка сделал шаг к двери - к выключателю; свет погас. - Ну, блин... ничего не вижу! - проговорил Димка, укладывая напряженно твёрдый член вдоль живота - прижимая головку члена к животу широкой резинкой трусов.
- Иди на мой голос, - проговорил в темноте Расим, вспомнив, как вчера ему точно так же говорил Димка. - Дима, я здесь... приём!
- Слышу. Иду. Приём! - отозвался Димка.
- Курс на меня. Приём! - засмеялся Расим.
- Понял. Иду по курсу. Приём! - вслед за Расимом рассмеялся Димка, приблизившись к кроватям, Димка наугад бросил ненужное полотенце в сторону своей кровати - отбросил полотенце на кровать.
- Долго идёте... пора уже быть на базе. Приём! - дурачась, вновь рассмеялся Расим.
- К базе подошел. База к приёму готова? - Димка, скрестив на животе руки - прикрывая таким образом бугрящиеся плавки, замер у кровати Расима.
- База давно готова! - бодро отозвался Расим. - Ваша подушка уже на базе!
- Понял! Спасибо за связь. Отбой! - дурачась, рассмеялся Димка, готовый расцеловать Расима за его и своё дурачество...
Сердце у Димки предвкушающе билось, учащенно стучало в груди; он стоял перед кроватью Расима, смотрел на смутно видимый силуэт лежащего у стены парня, и снова у него, у Димки, возникла шальная мысль: отбросить в сторону все уловки, все п р е д в а р и т е л ь н ы е шаги, все объясняющие что-то слова, и просто... просто, ничего не говоря, ничего не объясняя, повалиться на Расима, прижаться к нему всем телом, обнять его, вдавиться в него напряженно гудящем членом... и - целовать его, целовать, целовать...
