Гувернантка. Часть 6

Перед сном принимаю ванну и критически разглядываю себя в зеркало. Сейчас я выгляжу очень даже ничего, но как нас уродует переход от девушки к женщине-матери! Мужчины получают одни удовольствия, а на нашу долю остаются страдания, бессонные ночи, беспокойства о растущем ребенке. И при этом мужики смотрят на нас свысока, как на существа низшего порядка.

Всевозможные Марксы и Каутские много рассуждали на тему: "Как будем распределять женщин?" Основоположники за кружкой пива выдвинули замечательную идею: не считаясь с желанием женщин, их надо делить не по количеству наличного капитала, а по справедливости, или, в крайнем случае, поровну.

Все люмпены сразу раскатали губу. Надо быть круглым дураком, чтобы не проникнуться идеями марксизма, когда дело доходит до дележки баб. Правда, сами то женщины с этим не согласны. Им подавай мужика с твердым достатком, который обеспечит стабильное будущее жены и детей.

Типичный мужской шовинизм, замаскированный под идею равенства. Если взять отдельного мужчину и спросить, допускает ли он полное равенство женщины и мужчины, он возражать не станет. Но как он возмутится, если вы приравняете его самого к женщине.

4. КОЛЯ, ПОЕЗДКА НА ДАЧУ

В тот день после бассейна мы загрузились в машину и я сел за руль.

- Куда едем? - поинтересовалась Маша. Я про себя всегда называю ее "Маша" , а вслух только иногда - вроде шучу.

- У нас за городом есть небольшой домик, там такая классная природа, хочешь, поедем туда?

- Конечно, хочу!

Через сорок минут, мы подъехали к нашей загородной даче. Отец выстроил ее специально для мамахен, когда она еще не сбежала от нас. Заехали в гараж. Для меня этот бревенчатый дом чем-то напоминает сцену из голливудского вестерна. Мы прошли в зал, где у окна стоял небольшой стол, накрытой скатертью.

- Сейчас будем ужинать, ты ведь проголодалась? - Сказал я своей училке-гувернантке, - пойдем на кухню, посмотрим, что из запасов имеется. Обращение к ней на "ты" дается мне все легче и, главное, она не возражает!

Маша деловито хозяйничала: доставала из холодильника всевозможные закуски, мясо поставила разогреваться в духовку, а меня попросила нарезать сыр и колбасу. Когда стол был накрыт, она вручила мне штопор и бутылку вина.

Я нашел необходимый диск, включил музыку. Из напольных колонок, полилась живая, чарующая музыка. Моя гувернантка, моя Машенька подошла ко мне и, положив руки на плечи, пригласила на танец.

Не помню, как мы танцевали, потому что я был словно во сне. Её духи обволакивали меня, а близость возбуждала настолько, что я опасался проткнуть её своим членом, который уже давно топорщился в джинсах. Именно поэтому я не очень люблю танцевать с девушками, легко завожусь, а потом долго не могу успокоиться. Я так хотел ее поцеловать, но не решался. Маша только улыбалась, и держала дистанцию. Все мои мысли крутились вокруг её декольте, даже пришлось насильно переводить взгляд с груди на её глаза. Всё это она, конечно, заметила и даже погрозила мне пальцем.

СОН

Когда мы вернулись в город, ночью мне приснился сон. В нем Маша подошла ко мне и обняла за плечи. Наши губы встретились в поцелуе, сердце мое замерло. Я улетел в другой мир, а мой член стал твёрдым будто деревянный. Маша стояла передо мной в том же платье, в котором ходила со мной по музеям. Сквозь ткань бесстыдно выпирали ее соски.

А Маша в моем сне тихонько опустила бретельки от платья и обнажила передо мной свои упругие груди с розовыми сосками. Я начал мять их руками, целовать, посасывать кончики сосков, потом развернул ее лицом к стене, поставил в наклон и задрал платье. Медленно, с наслаждением спустил трусики и резко воткнул ей почему-то в попку.

С ее губ сорвалось удивленное "Ой!" и я вошел в нее полностью, уперся животом в нежные ягодицы, в этом положении прижался к моей любимой Маше, замер. Во сне я не выдержал и кончил себе в трусы.

Ну почему такое бывает только во сне!

***

Признаюсь честно: она мне нравится, нравится, НРАВИТСЯ! Я всегда думал, что "Жить без тебя не могу" - это избитый литературный оборот и больше ничего! А на деле это часть нашей жизни - не важно, счастливой или несчастной. Но разве страсть может быть несчастной? Я вижу Машу днем, когда она контролирует меня, будто малого школьника. Мы вместе с ней сидим за обеденным столом. Она снится мне по ночам, тогда я обнимаю и целую ее, шепчу на ушко самые тайные слова.

А в остальное время я не живу, а существую. Я ЖДУ, томлюсь, сгораю от желания. Желания самого неистового, животного. Я хожу в школу, но в мыслях в это время раздеваю ее. Я могу быть в веселой компании друзей и смеяться вместе с ними. Только смех мой фальшивый, а смех друзей просто раздражает.

Я молча ненавижу тех ребят, которые обзавелись подружками и целуются с ними на переменах. Мне ХОЧЕТСЯ - даже не скажу чего, не просто секса, хочется ласкать мою МАШЕНЬКУ, целовать ее губы, проникать руками под ее платье или нежно гладить попку прямо по джинсам... Страсть - это когда боль заполняет все пространство вокруг тебя, не оставляя места ни для чего другого.

Учителя в гимназии, отец и все окружающие пристают с глупыми вопросами: "почему ты какой-то грустный? У тебя ничего не случилось?" Нет, не случилось, просто я неравнодушен к своей гувернантке-училке, которая живет в нашем доме, следит за моей успеваемостью, ходит со мной в плавательный бассейн.

Небывалое дело, я пытаюсь сочинять о ней стихи:

Моя Машенька хорошенькая.

Ах, какие у нее титьки!

Ах, какая у нее попка!

Ляжки гладенькие, губы сладенькие.

Получается коряво, косноязычно. Что поделаешь - поэтического таланта мне не дано. Зато дано воображение. В моих фантазиях она раздевается на виду у меня. Предметы туалета один за другим падают на пол и вот она совсем без ничего! И я могу ее целовать, гладить, ласкать в самых потаенных местах. Это так захватывающе!

А в других фантазиях она упирается, шепчет: "... Нет, нет, пожалуйста, не надо"! Тогда я валю ее на кровать и раздеваю насильно. А чтобы она стала послушной, крепко шлепаю всей пятерней по голой попочке. Звонко так шлепаю. Маша начинает всхлипывать и покоряется моим рукам, а на беленькой ягодичке загорается красный отпечаток моей растопыренной ладони. Теперь она покорна мне ВО ВСЕМ. Но я еще не овладел ею. Даже в мечтах мне не хватает смелости сказать ей:

- Машенька, я тебя люблю, будь моей, отдайся мне... Я готов жизнь положить за твои ласки, за это роскошное тело.

Простые слова, но такие трудные. Словам все равно, что происходит с людьми, их произносившими. И вроде каждое слово само по себе, вроде ни одно из них и близко не несет понятия, хоть отдаленно похожее на "Страсть" , но когда Слова объединялись вместе, то ни у кого не возникало ни малейшего сомнения, что они означают.

И так проходит неделя за неделей, месяц за месяцем. Близится конец 10-го класса. Впереди выпускной 11-ый класс. А дальше что? Кончится ее контракт с отцом. Неужели она уедет, уйдет от нас?

6. МАША, ЧТО-ТО БУДЕТ...

Наша приходящая горничная Груня испокон жила в селе, на месте которого вырос нынешний студгородок. Как большинство деревенских баб она большая сплетница, любит совать нос в не свои дела. Она думает, что я любовница хозяина - Виктора Ивановича Ростовского и "почти хозяйкой" дома. На этом основании считает своей обязанностью давать советы и доносить мне о всех непорядках в доме.

В ее обязанности входит мытье полов, притирание пыли во всех углах, смена постельного белья и сдача грязных вещей в прачечную. В тот день она с каким-то особым удовольствием показала мне Колину простыню с засохшим пятном спермы.

- Посмотрите, Мария Васильевна, Коля втихаря девок к себе водит, вон какие пятна после них остались. Совсем развратилась современная молодежь.

И невозможно было ей объяснить, что просто мальчик созревает, превращается в юношу и его посещают эротические сны.

5. КОЛЯ ВЛЮБЛЕННЫЙ, ДЕСЯТЫЙ КЛАСС

Я отчаянно хочу ее, мою училку-гувернантку Марию Васильевну, мою Машеньку. Я думаю о ней постоянно: на уроках в школе, в бассейне, дома. Она такая красивая, зовущая каждым движением. Слова "роскошное тело" - не могут передать и малой части моего восторга при виде ее. Правда она больше не ходит со мной в бассейн и я теперь не могу любоваться ее попкой, которая так восхитительно играет при каждом шаге.

Вспоминаю слова из какой-то книжки: "Зрелище пышущей здоровьем, по настоящему красивой девичьей плоти открылось мне". Выражение "кровь с молоком" больше подходит для моей Машеньки. Когда я рядом с ней, у меня в штанах тесно и хочется схватить Марию Николаевну, Машеньку, стиснуть и начать ее мять и щупать за попку и титьки!

Может быть, она тоже любит меня, только стесняется сказать об этом? Обычно объясняется в любви мужчина. Почему-то считается, что девушке объясниться первой неприлично. Подойти к ней и сказать вот так прямо: "Маша, я тебя люблю" я не набираюсь смелости. Написал ей записку и вложил в свой дневник. Отчитала меня как маленького. Так могла бы поступить старая классуха Татьяна Ивановна. Я все испортил...