От движений, вида заголенных бабьих ног, пересохло во рту, книга было забыта. Хохлушка увлеченно возила тряпкой, не обращая на него внимания, приближалась ближе. Стараясь не пропустить ни одной мельчайшей подробности, он затаил дыхание, книгу приподнял перед лицом, скрывая направление взгляда, чтобы в случае обнаружения сделать вид незаинтересованного читателя. Зад бабенки приближался ближе и ближе. Белые, полные бедра, контрастировали с загорелыми икрами, голые ляжки, ягодицы, двигались, как казалось Саше в независимом от хозяйки ритме.
Вот, наконец, оказались близко. Хорошо видна складка меж ног, обтянутая тканью нижней юбки, которая не столько скрывала, сколько мешала разглядеть, что находилось между ними. Врезаясь в щель между ягодиц, недвусмысленно демонстрировала изобилие бабьей малороссийской плоти, что колыхалась, двигалась, меняла очертания. Почудилось, что под юбкой у бабы нечто втянуло в рот ткань и теперь пережевывает ее. Параська в очередной раз сменила направление движения, вожделенная картина исчезла с Сашиных глаз. Возбуждение переполняло подростка, распирало, резало мучительно-острой болью, раздувая мошонку. Скопившаяся энергия молодого тела рвалась наружу, требуя освобождения.
С трудом, переставляя ноги, прикрывая рукой вздыбленный перед, встал и поплелся в сад. Шумно плеснула вода из ведра, которое звенело в проворных руках хохлушки, отжав тряпку и, бросив ее у порога, отерла пот со лба и пошла на задний двор. Поняв, что баба направляется к уборной, Саша заковылял за ней, стараясь не шуметь, прокрался через заросли крапивы и крыжовника, затаив дыхание, прильнул к желанной дырке от сучка в задней стенке дощатого нужника. Ничего не подозревавшая кухарка, повернувшись спиной, устраивалась присесть над дыркой выгребной ямы.
Приняв подобающее положение, задрав ворох юбок вверх, на спину присела над дыркой. В первый раз так близко и в таком ракурсе Саша увидел голую женскую задницу, белые жирные ягодицы, меж которых темнела щель. Параська подвинулась, стараясь ловчее устроиться, видно стало лучше. Можно было разглядеть темные кустики волос, висевших внизу "лохматки". Сев ниже, развела половинки шире, открылась коричнево-серая, заросшая волосами "шахна" замужней, зрелой, рожавшей бабы. Саша, преодолев секундное отвращение, разглядывал складку как бы в обиде на кого-то надувшихся половых губ, неплотно прижатых друг к другу и сморщенный коричневый кружок ануса, из которого торчала какая-то фиолетовая гроздь в обрамлении волос, редких и коротких.
В это мгновение меж складок брызнула струя жидкости, с шумом ударившаяся в жижу на дне. Тишину летнего жаркого полудня пронизал свистящий звук, донесшийся из- под широкой бабьей задницы. Звук произвела вырвавшаяся широкая струя мочи. Через секунду к удивительному свисту добавилось не менее громкое шипение. Моча лилась сплошным потоком, сплющенным, почти плоским шириной не менее двух пальцев.
Форма струи менялась, принимая разные формы, в иные мгновения, напоминая тонкую завитую косичку. Это было странно, Саша привык видеть струйки мочи тонкие, звенящие, бьющие веселыми упругими фонтанчиками, как, по крайней мере, мочились приятели-мальчишки или взрослые мужчины, которых доводилось видеть. Он смотрел во все глаза, приглядываясь к устью поразительного потока. В глаза бросался неопрятный пучок черных волос, который неестественно черным пятном торчал между ног женщины, выпячиваясь вниз овалом. Именно оттуда и вырывалась наружу шумная широкая струя мочи.
Саше на ум пришла аналогия с мочеиспусканием кобылы, которые ему доводилось видеть много раз на улице. Внезапно из зарослей выглянул крошечный красно-розовый кусочек плоти, показавшийся Саше тоненьким лепестком. По цвету отличаясь от белой ляжки женщины, бурный поток жидкости, изливающейся вниз, задевал этот кусочек, отчего он постоянно и весьма заметно вибрировал, так и не исчезнув до конца мочеиспускания. Струя стала ослабевать, моча свободно практически без напора и шипящего свиста стекала вертикально вниз нешироким ручьем
Бабенка вздохнула, струя стала слабее и тоньше, баба шире раздвинула ноги и старательно принялась вытираться листом лопуха, который сорвала по дороге. Саша, стараясь не пропустить ни одной детали, дрожа от возбуждения, стремительно двигал пальцами по члену, вдруг, случайно, толкнул локтем в стенку. Параська, даже не обернувшись, захихикала:
- И кто это там хоронится? Барчук, это вы што-ль таитесь позади-то? Я-то было подумала собака ходит, а тут гость объявился. А чего таиться-то? Неужели бабу не видали? Вдругорядь, как ссать приспичит, не тушуйтесь, не прячьтесь, спереду подходите, могу просто дверь не закрывать.
Нахальная бабенка заливисто смеялась, шумно выпустив газы, через мгновение встала, дверь заскрипела, Саша, красный от стыда, ждал продолжения конфуза, ругани или чего-нибудь, что надолго отвратило бы от желания подглядывать, но кухарка во весь голос распевая очередную хохляцкую песню, величественно покачивая бедрами уже шла по направлению к дому...
И тут случилось ужасное, что Саша запомнил на всю жизнь. Подгнившая доска выгребной ямы сзади треснула и подросток, не успев понять, что к чему, провалился в вонючую жижу. К счастью там было не глубоко, уже собрался вылезти из этой зловонной ловушки, но чьи-то шаги, заставили затаиться.
Ужас! Это была родная тетушка, шествовавшая к будочке. Открывалась возможность доподлинно узнать, как удавалось индейцам много часов незаметно красться по лесу, выслеживая дичь или скрытно находиться в засаде. Тетушка, на ходу развязывая и, задирая юбку, торопливо открыла щеколду заскрипевшей двери, взошла внутрь. Закинула подол платья на спину, стянула панталоны, открыв на секунду тёмную щель меж ягодиц, со стоном облегчения присела на корточки. Всё это, Сашенька, даже если бы и не хотел, мог беспрепятственно наблюдать снизу сквозь дырку в доске. Назвать туалетом серое дощатое строение, стоявшее в углу сада и скрытое зарослями бурьяна, язык не очень-то поворачивался, тетушка требовала, чтобы данное заведение, простонародно сортир, именовали туалет.
- О-ох! Ну, наконец-то... . Насилу дотерпела, как в панталоны-то не напустила... - протяжным шепотом выдохнула Аделаида Макаровна, звук лившейся мочи отозвался в ушах затаившегося музыкой громовых раскатов. Брызги обильно оросили голову затаившегося "разведчика" , он закрыл глаза и задержал дыхание. Продолжая мочиться, удобнее пристроившись на корточках, Аделаида Макаровна пальцами раздвинула щель, облегчив отхождение золотистой жидкости, которая била из глубин тела не фонтанчиком, а такой же шипящей " кобыльей" струей. Саша, сглотнув и припадая на затёкшую ногу, стараясь не делать шума, переместился вбок, чтобы не попасть под струи " дождя" тетушки. С первых капель тетушка завозилась, наблюдая за тем, что происходит между ногами, но, так не замечая стоявшего по пояс в зловонной жиже племянника. Она несколько раз двигала задом над "очком", чтобы струя мочи заняла вертикальное направление и оказалась бы направленной в центр отверстия.
Затем, как понял Саша, тетя успокоилась, первое нетерпение прошло, она, похоже, расслабла какие-то женские мышцы, и в дощатое отверстие устремился не такой широкий, но прямой поток мочи. Тетушка, большая аккуратистка, чтобы не залить пол нужника, несколько раз меняла направление струи. Саша просто оглох от страха, шума и брызг. Тетя, видно, долго крепилась, перед тем, как добраться до нужника, так как короткими порциями буквально выталкивала последние струйки, ритмично сокращая мышцу вокруг отверстия задницы. Тем не менее, любопытство заставило паренька разглядеть в подробностях, открывшуюся картину. Судьба благоволила, не смотря на комичность положения, то, что он видел, было удачей, но удачей пополам со слезами.
Округлый овал бедер, пышные ягодицы, никакой растительности на лобке. Зад тетушкин почти касалась дощатой стенки уборной, закончив мочиться, Аделаида Макаровна, по зову природного рефлекса, принялась опорожнять кишечник. Саша видел коричневый бутон анального отверстия, который повинуясь мысленному приказу хозяйки, начал превращаться в короткую трубочку, тут же открывшуюся, появившейся на свет "колбаской", медленно выползшей из ануса. Сашин фаллос в ответ на "видение", влекомый неведомым призывом потянулся навстречу, упершись в холстину летних брюк.
"Колбаска", как он ее по-детски назвал, была длинной, коричневого цвета, под действием законов земного тяготения, оторвалась, полетев вниз и смачно шлепнувшись. От брызг жижи навозной так и не удалось увернуться. Темным пятнышком высветился забавно открывшийся и вновь сжавшийся, бутон зада. Двумя пальцами тетя потеребила складку щели половой, помогая стряхивать последние капли мочи. Захваченный зрелищем испражняющейся тетушки, Саша не замечал тяжелого запаха выгребной ямы. Как же хотелось вставить палец вглубь отверстия тетиного зада, да не просто кончик, а чтобы на всю глубину. Под занемевшей от долгого стояния ногой опять что-то чавкнуло. И тут злодейка-судьба сыграла с ним шутку.
Тетка шагнула в сторону, наклонившись вниз салфеткой, аккуратно протерла промежность. Будто бес толкнул его, не сознавая что делает и это было полной неожиданностью для тетушки, он встал в рост. Повинуясь порыву, презрев осторожность и страх возможного наказания, Саша видел руку свою с растопыренными пальцами, которая помимо воли, сама по себе тянулась к телу раскорячившейся орлицей тетушки.
- Ах! Ох, кто здесь? На помощь! А-а-а-а-ой! ... - вскрикнула Аделаида Макаровна с непритворным ужасом, увиденное в дырке нужника потрясло ее. Некто, размалеванный, с головой утыканной перьями, привстав из дощатой дырки уборной, вцепился в пухлый лобок грязной пятерней, пытаясь коснуться мякоти женской плоти. Потеряв от ужаса сознание, повалилась тетушка глубокий обморок, ударившись головой в дощатую дверцу, вывалилась наружу. Саша вылез наружу, обежав нужник склонился над теткой, та лежала, не подавая признаков жизни. Саша протянул перепачканную в каловых массах руку, попытался похлопать тетушку по щеке, чтобы хоть как-то убедиться, что та жива. От зловония Аделаида Макаровна сморщила нос, чихнула, приходя в себя от обморока.
