1.
Меня разбудил высокий и резкий звук, который кажется ввинчивался в утомленный мозг. Я не сразу понял, что это было. Наступила тишина, но через мгновение все повторилось. Я открыл глаза, часы подмигнули мне кроваво красно - 3.34. Я схватил трубку телефона.
- Кто это?
На другом конце провода кто-то заговорил знакомым голосом. Я не слышал его несколько лет. О чем идет речь я не понимал. Я только пытался узнать - кому принадлежит этот голос. Закрыл глаза, в голове вспыхнула картинка, маленькая девочка с косичками. Боже мой! Это Лена, моя сестра Лена, мы не разговаривали несколько лет.
- Валера, ты меня слышишь, Валера?
- Слышу, в чем дело?
Она зарыдала, в трубке раздавались истерические всхлипывания.
- Лара, она попыталась покончить с собой...
Я не знал, что сказать. Моя племянница Лара, я ее видел последний раз когда ей было четырнадцать...Покончила с собой. Я не нашелся, что сказать
- Она мертва?
- Нет, врачи пока борются...Я не знаю.. Что будет,а?
- Успокойся, Лена, ради Бога, успокойся. Она справится. Где ее отец?
- Понимаешь, его нет...Нет его, сейчас...Он ушел...Мне не к кому обратиться...
- Правильно, что ты позвонила... Я приеду в Москву. Поезд, по-моему, отходит в 21 час, да черт с ним, я на машине.
Я услышал в трубке, новые рыдания:"Боже, мой!"
- Возьми себя в руки, все будет хорошо, слышишь, хорошо. Я приеду.Скоро приеду. Нас разъеденили.
Я сел в кровати, достал сигарету и закурил. Дико болела голова, после выпитого. Я не мог сообразить. Ехать ли мне на поезде вечером, на автобусе или на машине уже сейчас. Черт его знает. Ничего не могу сообразить.
Я поднялся с кровати, прошел на кухню. Надо выпить, иначе, я не знаю что делать. Налил в стакан водки и опрокинул его. Так-то лучше. Я решился: немедленно ехать на машине. Наплевать на всякие вещи, просто взять и поехать. До Москвы километров 500, доеду за несколько часов. Я оделся, и вышел на улицу. Ночная прохлада приятно бодрила.
2.
Я въехал в Москву. Нужно было ехать в омерзительное Коптево, дороги я не помнил.Пришлось остановиться и долго изучать карту, голова ужасно болело, и осмысление маршрута заняло неприлично много времени. Все-таки я разобрался и через полчаса был у лениного дома, башни из красного кирпича. Я поднялся на тринадцатый этаж и позвонил. Дверь открыла Лена. Лицо ее было опухшим от рыданий.
- Как она-спросил я вместо приветствия.
- Она будет жить-и бросилась ко мне в объятия.
- Ну я же говорил...
Оказалось, что Лара вскрыла себе вены. Какой-то ее приятель бросил ее, и она не пережила разрыва их вселенской любви. Черт знает что! Совсем недавно, она была маленькой девочкой. Похожей на свою мать в этом же возрасте. А теперь какая-то Джульетта... Хотя Джульетте было четырнадцать, вроде... Ларе девятнадцать. Мы страдаем, наши дети страдают. Голова стала опять тяжелой. Нужно было выпить.
- Лена, у тебя не найдется...
- Да, конечно, какая я дура, проходи на кухню.
Мы выпили.
- Как ты живешь?-поинтересовалась моя сестра.
- Все так-же, преподаю теоретическую механику, в нашем теперь уже университете. Я доцент, представляешь.
- Да?
- Да. Пью все также, не женился после смерти Кристины, и, наверное, не женюсь. Все по-прежнему. А что у тебя с Олегом?
- Два года назад, он ушел от нас. Женился на какой-то хохлушке, и уехал в ближнее зарубежье. Он забыл о нас... Он даже не пишет Ларе. Мне кажется, она переживает его уход значительно сильней чем показывает. Может быть из за этого она и... Лена снова зарыдала, я выпил еще.
- Когда я смогу ее увидеть?
- Сейчас уже поздно, завтра, а сейчас отдохни.
- Нет, давай лучше поговорим.
Мы проговорили до глубокой ночи. Мы так давно не виделись. Всю предыдущую жизнь мы были с Леной далеки друг от друга. Не поддерживали связь. Виделись только по грустным и радостным событиям. Свадьба моя и Кристины, свадьба Лены, рождение Лары и похороны Кристины. Больше не разговаривали. Я тихо спивался, не хотел принимать ее помощь. Она сказала, что я становлюсь похож на нашего отца. Я послал ее кошмарно. Больше мы не разговаривали, и вот теперь это...
Наш отец был нам как чужой. Он был алкаголик. Мы его не интересовали, он был заинтересован только собственной персоной. Его отчужденность от нас, передалась нам в отношении друг-друга. Быть вместе было мукой для нас. Когда мы выросли, мы перестали видиться. Более того, я сбежал из Москвы в Смоленск, к Кристине.
Наступило утро.
3.
Больница была недалеко от дома. Мы пошли пешком. Я наслаждался теплым весенним солнцем. Даже не хотелось выпить, я был как-то безмятежно спокоен в этот момент. Казалось, что после какого-то вихря, который поднял все вещи в комнате вверх и перемешал их в воздухе, все неожиданно и волшебно стало на свои места. Что-то произошло...
В больницу нас пропустили с трудом. Сначала сказали, что понедельник санитарный день. После уговоров Лены, сказали, что сейчас неприемные часы. Приходите через два часа. Мне это надоело и я сунул десятку, после этого нас сразу пропустили.
В палате на четверых было шесть человек. Интересно, это предел или можно довести до десяти. Лара лежала на кровати возле окна, под капельницей. Ее глаза были закрыты, но она не спала, я чувствовал это. Мы подошли ближе. Боже, как она изменилась.
Лара не была похожа на испуганную, запутавшуюся девочку, которая совершила глупость из-за еще большей глупости и, теперь, страшно переживает из-за этого. Она была уверена в правильности своих действий и повторит свой поступок обязательно, я понял это совершенно точно. Лара открыла глаза и посмотрела на меня. Я увидел печальные глаза, которые в то же время излучали какую-то уверенность и какое-то знание не доступное нам. Она только сказала:"Привет, Валера".
- Как ты себя чувствуешь?
- А ты?
- Я...хорошо.
- Мне лучше, только слабость какая-то. И рука онемела от капельницы.
- Это пройдет.
Лена заплакала, я обнял ее. Потом отпустил, принес стул из другого конца палаты и посадил ее. Мы молчали... Лара сказала:
- И что вы собираетесь делать со мной?
- Не сейчас-всхлипнула Лена.
Неожиданно, я сказал:
- Ты поедешь со мной, в Смоленск. На лето. У меня там есть дачный участок, там лес, речка. Отдохнешь...
Когда мать возьмет отпуск, то приедет к нам.
- Да, я согласна-сказала Лара и закрыла глаза.
Когда мы выходили из больницы Лена поблагодарила меня.
- Да,-сказала она-так будет лучше, так будет лучше...
4.
Было самое начало лета. Машина беззвучно ехала по шоссе. Из радиоприемника звучала "Besame mucho". Лара сидела на переднем сидении с закрытыми глазами. На ней было короткое красное платье и белые сандалии. Ее волосы развивались на горячем ветру, время от времени порыв задирал ее и без того короткую юбку, открывая ее налитые бедра покрытые золотистыми волосками. Иногда, она опускала материю обратно, иногда нет. Она закладывала руки за голову, открывая при этом очаровательно небритые подмышки. За всю дорогу мы обменялись только несколькими фразами, но и этого было достаточно.
- Я все равно сделаю это-сказала Лара.
- Знаю, но надеюсь что это произойдет не сейчас...
Она хмыкнула. Мы ехали дальше. Счетчик на спидометре отсчитывал киллометры, а мне казалось, что он отсчитывает ее и мое время которого оставалось все меньше. Я смотрел на нее. Лара сильно изменилась со времени своего сопливого детства, когда она сидела у меня на коленях и просила рассказать ей какую-нибудь глупость. Сейчас я на нее смотрел уже не как на ребенка, не как на родственницу, а как на зрелую женщину. Мне пришло в голову, что, наверное, таких как она называют в идиотских книгах роковыми женщинами. Хотя, я таких никогда не встречал. Они несут с собой полную деконструкцию своим мужчинам. У их мужчин не было настоящих женщин не до них, и после них у них никогда не будет таких. У меня не было женщин несколько лет. И стоял у меня очень редко, по полнолуниям. Сейчас у меня не было желания обладать Ларой. Просто у меня уже было ощущение нашей общей судьбы и близкого конца. Опять разболелась голова. Я остановил машину, вокруг были колхозные поля, на шоссе не было ни одной машины. Положил голову на руль, так в висках перстало стучать. Лара открыла глаза и с усмешкой посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я сделал музыку громче и резко рванул вперед. Порыв ветра разметал ее волосы. Я засмеялся, и засмеялась она облегченным и совершенно счастливым смехом.
Звучала "Besame mucho".
5.
На часах 3.43. Я лежу на кровати под мокрой простыней. Мне снились какие-то мутные потоки красного цвета. Я пытался выбраться из этого потока, но руки и ноги, как часто бывает во сне отказывались повиноваться. Со стоном я проснулся в 3.39.
Я услышал шаги. Белая тень, словно приведение, проскользнула в уборную. Через мгновение я услышал как струя, становившаяся все сильнее, смело и бесстыдно поливает унитаз. Я почувствовал легкое жжение между ног.
Дверь туалета открылась и, я был ослеплен. В лучах света из сортира, в белой футболке, которая еле-еле прикрывало то место которое разрывало тишину секунды назад, стояла Лара. Медленно, как при замедленном просмотре, она провела рукой по бедру, белой волной подняла материю, я увидел обильно заросшую черными волосами промежность. Двумя пальцами она почесала пизду. И тут свет потух.
Сердце мое ухало как барабан в каком-то идиотском танце. Хуй торчал так-как этого не было уже лет десять. Я был оглушен и ослеплен. Тут я вспомнил как много лет назад я вбежал домой с разбитым носом. Кровь капала на рубашку, на пол. Я открыл дверь квартиры и побежал в ванную. Распахнул дверь ванной и застыл на пороге, я увидел свою сестру Лену, абсолютно голую - которая намыливала в это время попу. Я стоял на пороге, капал кровью, Лена смотрела удивленно на меня, потом закричала. Вбежал отец, врезал мне по челюсти. Мать и Лара бросились защищать меня. Он кричал брызжа слюной.
- Ах, ты извращенец сраный.
