Я шла по улицам быстрым шагом, ощущая, как воспоминания о недавнем происшествии в парке всё ещё не отпускают меня. В моей голове происходил внутренний диалог — две мои сущности, словно ангел и демон, продолжали спорить.
— А вдруг кто-то видел? — испуганно шептал один голос.
— Ну и пусть! Пусть видели! — возражала другая часть меня. — Ты же ничего плохого не сделала. Просто немного расслабилась. Это нормально.
— Но это было слишком! Он бы зашёл ещё дальше, если бы я не остановила его. Разве это нормально?
— А тебе разве не понравилось? — ехидно спросил другой голос. — Ты ведь сама его не остановила сразу. Ты позволила. Тебе было хорошо. Признай это.
Я покраснела, но не могла возразить. Это была правда..
— Да, но это неправильно! Мы даже не встречаемся. А что, если кто-то из знакомых видел нас? Это же стыдно!
— Стыдно? Почему? Потому что ты впервые почувствовала себя желанной? Потому что ты наслаждалась? — насмешливо прозвучал ответ. — Хватит себя обманывать. Ты этого хотела.
Мои пальцы невольно сжались в кулаки, пока я пересекала дорогу. Я пыталась игнорировать эти мысли, но они становились всё громче, путаясь с воспоминаниями.
— А если бы он пошёл дальше? Ты бы позволила?
— Может, и позволила бы,— едва слышно прошептал дерзкий голос.
Я остановилась на тротуаре, чувствуя, как моё лицо заливает краской. И вспоминая как его руки забрались в мои трусики проведя пальцем по щелочке.
— Но что бы это изменило? Мы же не готовы!
— Готова, не готова… А почему ты думаешь, что вообще должна быть "готова"? Это просто удовольствие. Ты хотела, и он хотел. Всё честно.
— Но это не правильно!
— Снова одно и тоже! Что тут неправильного? Мы уже не дети, да ещё и не взрослые, но наше тело хотело этих ласк — и это нормально. Признайте это хотя бы себе. И мы были не против продолжения, какое бы оно не было. Судя по ощущениям на попке его член очень даже...
Я судорожно вздохнула, почти выбежав на свою улицу. Я чувствовала себя как на грани — между смущением, желанием и странной гордостью от того, что я испытала и мучительным чувством, что я совсем не против вернуться чтобы вновь ощутить его руки и губы.
Поднявшись на последний этаж, я вошла в квартиру, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной, ощущая холод металла. Этот прохладный контакт немного отрезвлял, помогая немного унять бурю чувств, которая всё ещё бурлила внутри. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, словно надеясь, что так удастся стереть воспоминания. Но сцены из парка всплывали с пугающей ясностью.
"Надо успокоиться", — уговаривала я себя, но слова звучали как слабое оправдание. Я вздохнула ещё раз и, открыв глаза, невольно встретилась с отражением в зеркале в прихожей.
Мягкие волны моих волос обрамляли лицо, и я вдруг заметила, что выгляжу совсем не такой, какой считала себя раньше. Упрямый локон свисал на лоб, прикрывая глаза, но в зеркале я видела их отчётливо. Мои синие глаза, вместо привычного смущения, выражали что-то иное. Искру. Ту самую искру, что я почувствовала, когда сидела рядом с Виком. И точно такую же иску я несколько раз замечала у Лиссы.
Мой взгляд скользнул ниже. Блузка, хоть и застёгнутая, предательски хранила следы его рук. Моё тело будто помнило каждое прикосновение. Я тряхнула головой, стараясь избавиться от этих мыслей, но они возвращались с настойчивостью.
"Губы Вика… его пальцы… его взгляд…" — эти образы всплывали снова и снова.
Моё сердце колотилось. Я снова посмотрела на себя в зеркало и впервые поймала себя на мысли: я выгляжу… красиво. Гладкая кожа, лёгкий румянец, очертания фигуры, которые я раньше не замечала. Это новое чувство — ощущение своей привлекательности — было пугающим, но манящим.
— Стоп! — прошептала я вслух, отрываясь от зеркала.
Выдохнув, я направилась в свою комнату, где надеялась наконец вернуть себе контроль. Но даже в этих стенах мысли о парке, о Вике, о том, что я чувствовала, продолжали следовать за мной, словно тени, которые я не могла прогнать.
"Душ," — мелькнула мысль. — "Мне нужен холодный душ. Это поможет мне привести мысли в порядок."
Проходя по коридору, я быстро скидывала одежду, как будто стараясь сбросить с себя все те ощущения, что оставил на мне этот день. Блузка, брюки, бельё — всё летело на пол в спешке. Я почти ворвалась в ванную, захлопнув за собой дверь, словно закрывая её не только от внешнего мира, но и от собственных мыслей.
Открыв кран, я почувствовала, как ледяные капли обрушиваются на моё тело, заставляя мышцы вздрогнуть и напрячься от холода. Это было больно и приятно одновременно. Вода, струящаяся по моим плечам и спине, медленно смывала физические следы прошедшего дня, а вместе с ними — накал эмоций и те образы, что крутились в голове.
Мои волосы, прямые и гладкие, постепенно намокли, превращаясь в тяжёлые нити, прилипшие к коже. Прохладные капли стекали вниз, обтекая ключицы, грудь, лёгкой струйкой пробегая по плоскому животу и обнимая бедра. Я взглянула вниз на своё тело, освещённое мягким светом ванной. Гладкая кожа блестела под струями воды, а холодная свежесть заставляла соски на маленькой груди напрячься, вызывая во мне новый укол смущения.
Моё дыхание постепенно становилось ровнее, а разум — чище. Но даже теперь, когда вода пыталась смыть воспоминания, две сущности внутри меня не сдавались.
— Ну что, теперь чувствуешь себя лучше? — язвительно заметила развратная часть меня. — Ты ведь сама наслаждалась. Признай это. Зачем притворяться?
— Зато теперь можно всем рассказать, как ты не смогла удержаться, — подхватила стыдливая часть. — Ты же чуть не…
— Да хватит! — перебила я их вслух, опираясь руками на стену душевой кабины. Моё тело вздрогнуло от этого всплеска эмоций, но мне уже надоело слушать этот спор у себя в голове.
— Знаешь, что самое обидное? — развратная часть говорила уже тише, почти обиженно. — Ты могла бы пойти дальше. Я не говорю про секс. Этого мы все же не допустили бы, но оральные ласки вполне. Почуствовать его язык там, где нас ласкала Лайна и самой поласкать его член ртом. Это было бы прекрасно. А теперь ты осталась одна, под холодной водой, и думаешь, что это спасёт.
Её голос стих, будто растворившись в шуме воды. Я почувствовала странное облегчение, но стыдливая часть, конечно же, осталась, неожиданно согласившись с развратной.
— Всё равно ты уже не та, что раньше, — проговорила она тише. — Но… всё же это было приятно.
Эти слова задели меня больше, чем я ожидала. Я почувствовала, как в последний раз мои щеки вспыхнули, даже несмотря на холод воды, стекающей по лицу.
Я выдохнула, закрыв глаза, и сосредоточилась на ощущениях. Прохлада воды, касающаяся разгорячённых щёк и шеи, напоминала, что всё ещё под контролем. Она стекает вдоль позвоночника, обнимая моё тело, заставляя мышцы расслабляться, а в паху исчезало то тягучее ощущение неудовлетворения, которое не отпускало меня до этого момента.
Под водой я стояла, чувствуя, как напряжение окончательно покидает меня. Я ещё раз глубоко вздохнула, позволив себе расслабиться.
— Это просто день, — наконец сказала я себе. — Он закончился. Завтра всё будет иначе.
Но внутри я знала, что этот день я не забуду.
***
Когда голоса в голове затихли, а тугой комок в паху ослаб и почти растворился, я повернула ручку душа, делая воду горячее. Струи обжигали кожу, согревая тело и очищая разум. Я стояла под этим потоком, зажмурив глаза, пока моё дыхание не стало ровным, а мысли — ясными. Мир, который ещё недавно казался таким хаотичным, начал обретать форму.
Выключив душ, я почувствовала, как прохладный воздух окутывает разгорячённую кожу. Сделав шаг на кафельный пол, я вдруг осознала: я забыла взять полотенце или одежду!
Осмотревшись, я с облегчением заметила большое махровое полотенце, висевшее на крючке.
"Спасибо, мама," — мысленно поблагодарила я за её привычку оставлять его на случай моих и сестринских забывчивостей. Закутавшись в мягкую ткань, я ощутила, как уютное тепло сменяет прохладу.
Когда я направилась в свою комнату, в голову пришла забавная мысль:
"А что, если бы полотенца не оказалось, а дома были бы родители или Лисса?" Воображаемая картина сразу вспыхнула в голове: я, совершенно мокрая и голая, пытаюсь добраться до своей комнаты, наткнувшись на ошарашенные лица родителей. Или, хуже того, на Лиссу, которая, смеясь, начала бы подкалывать меня. Эта мысль заставила меня невольно хихикнуть.
Оказавшись в комнате, я бросила полотенце на кровать и начала сушить волосы. Каждое движение расчески по мокрым прядям наполняло меня спокойствием. Волосы не поддавались сразу, узлы распутывались медленно, но в этом была своя терапия. С каждым проходом расчески я чувствовала, как остатки дневного напряжения ускользают, оставляя за собой тихую, почти домашнюю гармонию.
Когда расческа замерла на тумбочке, мой взгляд случайно упал на край матраса. Что-то выглядывало из складок покрывала. Потянувшись, я вытащила предмет и сразу ощутила лёгкий толчок удивления. Это были трусики Лиссы.
