"Соси мой хуй! Хуесос!" - Он вгоняет свой хуй мне в рот, туда-сюда,как отбойный молоток. "Тебе нравится этот хуй, хуесос, вот тебе, он твой! Тебе нравится сосать хуй, правда? Надо будет сводить тебя в мексиканский бар, где тусуется мой садовник, чтобы ты встал на колени и обслужил всю их кодлу. Да?!Я хочу видеть, как ты отсасываешь у всей кодлы необрезанные хуи. Я хочу видеть, как ты съешь все, что у моего садовника под шкуркой. Ты просто дырка для ёбли. Платная дырка для ёбли. А потом я свожу тебя к Уоттсу, там ты отсосешь у целой кучи ниггеров. Тебе нравятся большие хуи, правда же, хуесос"?
Они возбуждаются, когда произносят слово "хуесос". Их члены становятся твёрже.
"Вот так, соси этот большой хуй"!
Они возбуждаются, когда произносят слово "БОЛЬШОЙ.".Это редко бывает правдой. Это слово помогает им острее чувствовать себя мужчинами. Они действительно думают, что у них большие члены. Все время сравнивают. Они не видели столько членов, сколько видел я. Я видел больше членов, чем любой человек на Земле.Я превратил это в бизнес. Я был следователем по членам.
"Вылижи мне яйца! Вот хорошо, води своим бархатным язычком!"
Всё, о чем я могу думать, - это 75 долларов у него в заднем кармане, он отдаст их мне, когда мы пойдем к двери, его лицо все еще будет в красных пятнах после оргазма. Он постоянный клиент. Адвокат. Жену зовут Дорин. Не умеет готовить. Не хочет брать в рот. Четверо детей. В момент оргазма его лицо становится свекольно-красным, он гримасничает, вены проступают на шее верёвками; свекольный монстр. Он использует слово "хуесос" миллион раз за сеанс........ но в момент оргазма он становится ранимым. Как все они. Я жду этого момента. Ради него я живу.
Мачо, футбольный фанат, зверь-законник, дрожащий и задыхающийся, - на миг, после оргазма, я уткнусь лицом ему в колени. Он быстро погладит меня по голове.Я говорил раньше, что всё, о чем я мог думать, - это мои 75 долларов у него в кошельке. Это была ложь. Я хотел, чтобы вы считали меня чёрствым. Бездушным. Я такой. Иногда. Но чего я жду - это момента оргазма. Как лиса ждёт, чтобы утёнок подплыл к берегу. Они становятся ранимыми. Пусть всего на один короткий миг. Они кажутся людьми. Я вижу маленького третьеклассника на спортивной площадке, его не взяли гонять мяч. Он сидит на холодной металлической скамейке. Ему хочется плакать. Он гладит меня по голове. Потолок в моей комнате исчезает - и вот мы, он и я, сидим на холодной железной скамейке, соприкасаясь локтями. Облака проплывают, как огромные слоны. Призраки чёрных рабов скользят по облакам, ногами обнимая слоновьи спины. Александр Великий плывёт рядом с ними, о! - там Платон, Поль Линд и Рудольф Валентино. Похоже на цирк.
"Заглатывай этот хуй, ёбаный пидар! Странно, что ты еще не сдох от СПИДа, развратный ублюдок. Возьми целиком! Я хочу чувствовать твой нос на моем лобке, ты, ёбаная потаскушка! Соси у мужчины хуй"!
Этот - судья. Центр Лос-Анджелеса. Уголовный суд. Красит волосы в цвет воронова крыла. Одна тестикула не опущена. Каждый раз спрашивает меня по нескольку раз, большой ли у него член. Я уверяю, что да.
"Я выпущу свой заряд тебе в лицо, блядёнышь"!
Захотел бы и я мог бы откусить ему член. Поговаривают, что он будет баллотироваться в мэры. Большое дело.
"Я готов поспорить, ты хочешь вылизать мне зад"!
Я ненавижу лизать морщинистый зад. Меня это отталкивает. У него зад, как у фальшивых пластиковых ощипанных кур в плоских телекомедиях.
- Ты хочешь вылизать вылизать мне зад, правда?
- Да, я хочу вылизать Вам зад.
- Скажи, что ты этого хочешь.
- Я этого хочу.
У него срабатывает пейджер. Спасён. (Витаутас Плиура)
