**
Желание, тлеющее в нём уже много дней, неосознанное, но постепенно накопившееся, в это солнечное утро, когда через раскрытые настежь окна упругий ветер доносил запах и шум большой воды, а дебелая возрастная дочка хозяйки со смуглыми бровями вразлёт заинтересованно заглянула к нему в комнату с никчёмным, как всегда, вопросом, вдруг конкретно сублимировалось и стало осознанным.
— Привет! — Потянулся он и сел в постели. — Тёплый и томный после хорошего сна. — Что стоишь, заходи!
— Да ну, мне неудобно, — Пожала она "плечиками", а на самом деле плечищами, побольше его. Крупная белая грудь колыхнулась даже под массивным давящим лифом. Круглое спелое лицо с губками-бабочками расплылось в улыбке. Тяжёлая грива тёмных волос была прихвачена у затылка гребнем, спадая дальше широким потоком за плечи.
— Да что неудобно, заходи! — Он призывно подвинулся на постели и похлопал ладонью рядом с собой.
— Там мама… — Неуверенно оглянулась она куда-то в коридор.