Когда я позвонила в дверь его квартиры, то пришлось немного подождать. Надо сказать, что препод был достаточно известной личностью среди местной богемы и образ жизни вел соответствующий. Поэтому я не особо удивилась, когда только через пять минут дверь распахнулась и я увидела его в домашнем халате, небритого и с разлохмаченной шевелюрой. Судя по его кислому выражению лица, он не очень был рад моему приходу, хотя сам назначил дату и время. Шансы благополучно сдать зачет, из нулевых, прямо на глазах, стремительно становились вообще отрицательными. Я уже приготовилась к тому, что он вообще сейчас меня прогонит, так и не вспомнив о назначенной встрече, но, к моему удивлению, он отступил немного в сторону и сделал приглашающий жест рукой.
Мы прошли в ту часть его квартиры, которую он назвал кабинет, хотя это было мало похоже на кабинет, а больше на какой-то гибрид спальни, бара и сельской библиотеки: центральную часть комнаты занимал письменный стол, на котором стояла недопитая бутылка коньяка и в блюдечке лежало несколько уже засохших долек лимона; у дальней стены стояла неубранная кровать, а возле нее еще одна недопитая бутылка. Две другие стены были полностью заняты книжными полками и стеллажами. Книг было не просто много, а слишком много – часть из них лежала на подоконнике вперемешку с давно засохшим букетом роз, одна или две лежали рядом с кроватью, как раз возле бутылки. И явно выбивалась из всего интерьера только огромная плазменная панель, занимавшая большую часть последней стены, не занятой книгами.
С сожалением посмотрев на недопитый коньяк, но ничуть не смущаясь ни своего вида, ни вида своего кабинета, препод сел в кресло, стоящее возле окна, и я начала это безнадежное дело – сдачу зачета по актерскому мастерству. И мы честно, не менее часа пытались вытащить из моих талантов хоть капельку этого самого мастерства. Пробовали разные сцены из известных и не очень произведений, но все напрасно. Даже когда мне удавалось ухватить образ, то по закону подлости в самый нужный момент я забывала или путала реплики, что сразу отражалась в неодобрительных гримасах лица мужчины. Но чаще всего я слышала эту отвратительную фразу «Не верю!». И все вместе это еще больше мне давило на психику, не давало сосредоточиться и вспомнить нужные слова. Моя самооценка упала уже ниже плинтуса и, судя по тому, что педагог все чаще косился на свою бутылку, я понимала, что мое время выходит и что чуда не произошло и ловить уже нечего. Но в этот момент зазвонил дверной звонок и когда мужчина открыл входную дверь, то я увидела, что пришел Витя – звезда нашего курса и любимчик всех преподов. Я его недолюбливала – я вообще не люблю таких парней, которые клеятся ко всем девчонкам подряд. А Витя не просто клеился, а реально добивался успеха. Он был из тех парней, про кого говорят: «Трахает все, что шевелится. А что не шевелится – сперва шевелит...». Хотя то, что у него есть актерский талант, понимала даже я. Поэтому. Я даже удивилась и не поверила, что Витя пришел, как я, чтобы сдать зачет. Мне казалось, что у него в принципе не могло быть таких проблем, но возможно его разгульный образ жизни мог помешать успеваемости, или цель его визита была совсем другой.
Преподаватель обрадовался его приходу и уже явно было собрался меня отправить восвояси, но я успела его опередить и попросить последний шанс. Он с сомнением посмотрел на меня, на Витю, вдруг улыбнулся и сказал:
– А, хорошо, давайте вы сейчас вдвоем изобразите сцену из «ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ», пусть Витя тебе подыграет. Если сумеешь проявить себя – то я поставлю зачет, а если нет, то извини, больше попыток не будет – и так тебе дали больше шансов, чем другим.
И тут я поняла, что теперь окончательно попала, хотя прекрасно знала и само произведение, и текст предлагаемой мне роли. Только я вообще не люблю участвовать в любовных сценах, а тут еще с этим Витей, который сразу заулыбался и разве что только не замурлыкал как мартовский кот в сладком предвкушении. Но выбора у меня не было, и я решила полностью выложиться за этот шанс.
