В придорожном кафе, не далеко от шумного города несколько мужчин неспешно обсуждали свои дела.
Главный из них, Мужчина лет сорока взглядом обвёл полупустую веранду. Его внимание привлекла заплаканная женщина и девушка - почти подросток, по-видимому, её дочь, грустно смотревшая на неё.
- Один из них увидев на кого, он смотрит, цинично улыбнулся.
- Ты знаешь их?
- Мать и дочь из нашего района. Её кажется, зовут Лариса, её дочь Настя. Местная шалупень не даёт им проходу, пускают по рукам, и шантажируют мать, а дочку Армен ебёт. Тот, что бордель держит. Она там скоро будет пользоваться большим спросом, симпотяжка.
- А с чего это всё?
- Мать пришла ругаться за дочь, а в итоге её всем колхозом и поимели.
Максим Петрович, - в народе просто Шеф, был вором в законе,- смотрящим по району. Он, уважаемый в своей среде и много повидавший, старался не вызывать в районе не нужных происшествий. Представив, как скоро обнаружится в борделе юная девушка, а затем журналистами и её насилуемая мать, он нахмурился.
- Ему что, проституток не хватает?- Разберись с этим.
А кроме того он, дабы продолжать различать плохое от не хорошего да для очистки кармы, временами делал добрые дела. Особенно, если они ни чем плохим не отражались в его делах.
Следующим вечером в густой вечерней квартирной тишине раздался мелодичный звонок телефона.
- Лариса?
- Да! Недоумённо ответила женщина.
- Мне нужно с вами встретиться, чтобы поговорить о ваших проблемах.
- Кто вы?- в трубке раздался дрогнувший голос.
- Кто Я не важно. Проблемы есть и у вас и вашей дочери. Проблемы с местными или вам о них напомнить? Я жду вас у подъезда. Чёрный джип.
Лариса, в ожидании нового горя, дрожащими руками закрыв дверь, выпорхнула из подъезда.
В нескольких метрах от подъезда стоял чёрный джип с приоткрытой дверью.
- Кто я не важно. Меня послали вам помочь. Рассказывайте.
Полчаса здоровенный, короткостриженый мужик искоса поглядывая на весьма симпатичную голубоглазую женщину, терпеливо выслушивал её рассказ о злоключениях, прерываемый слезами и жалобным шмыганьем носом, от которого даже в глазах двух здоровенных бугаев сидевших позади, промелькнуло неведанное ими ранее сочувствие. Кроме того был почти полностью изведён на вытирание слёз и сопель найденный кем – то в машине рулон туалетной бумаги.
- Хорошо, хорошо. Мы вам поможем. Завтра позвоним.
Выпустив к небу сизую струю, джип, умчался в быстро темнеющий закат.
- Шеф, Я всё сделал, со всеми разобрался.
- Разобрался?
- Да. И с Арменом тоже. И ему лишний шум не к чему.
- А что это за телефон ты принёс?- Максим Петрович с недоумением закрутил в руке старенький, по-видимому, отобранный у кого- то мобильник.
- Они там наснимали порнофильмов. Посмотрите.
- Ладно. Только у одного это было в телефоне?
- Думаю, нет.
- Вот и Я так думаю. Завтра решим, что с этим делать.
Максим Петрович, недолго поразмышляв, набрал чей- то номер.
- Ваши проблемы мы решили. Больше вас ни кто не тронет - Сжимая руль, он, повернувшись, увидел в глазах посветлевшей лицом женщины не выразимую благодарность. Но есть одна проблема. Они наснимали с твоим участием порнухи. Когда и где она всплывёт, мы знать не можем. Поэтому вам, чтобы с этим покончить надо уехать.
- Куда?
- Вот туда, - он протянул ей бумажку. Покатаетесь на яхте. Загранпаспорта есть?
- Спасибо. Спасибо.
Ошалевший от нежного поцелуя в щёчку ярый бандюга умчался вдаль, размышляя о том, что, оказывается, приятно делать добрые дела. Хотя бы иногда.
Морская волна, нежно покачивая выстроившийся строй белоснежных яхт, с всплеском разбивалась о причал. По его деревянному настилу, вдыхая солёный ветер и запах моря, шагала женщина и девушка, тащившие тяжёлые чемоданы на колёсиках поправляя растрепавшиеся волосы и постоянно разглядывая пришвартованные яхты в поиске требуемого названия.
Наконец-то! “Ариадна”,- прочитали они на борту белоснежного катамарана.
- Андрей! Андрей! Вы здесь? Есть здесь кто-то?- Лариса, поправляя растрепавшиеся на ветру волосы, пыталась заглянуть на борт.
- Есть! Есть!
Из кокпита показался высушенный морем и солнцем, покрытый тёмным загаром одетый лишь в шорты улыбающийся мускулистый парень лет тридцати.
- Вы Лариса и Настя?
- Да, это мы!
- Прошу на борт, - он протянул им крепкую мускулистую ладонь, помогая подняться на борт.
- Прошу прощения, Я вас не встретил в аэропорту, - не знал, когда вас ждать. Располагайтесь!
Каюты поменьше - ваши. Большая каюта, - моя.
Он приветливо улыбнулся, помогая затащить два тяжёлых чемодана.
- Пойдём – те же в кают- компанию, отметим знакомство.
- Значит, вы Лариса, а вы Настя. За знакомство!
Сомкнув стаканчики, они выпили крепкого напитка, настоянного в дубовых бочках в далёкой стране.
- Прекрасный виски!
- Я его привёз из Шотландии.
- Вы и там бывали?- Настя удивлённо широко раскрыла глаза. Далеко же вы плаваете!
- Да уж, где меня только не бывало, - рассмеялся Андрей.
- Сколько времени вы планируете поход, я имею ввиду, когда мы сможем вернуться?
- Мне, Лара, планировать, что-то ни к чему. Завтра мы уходим в Турцию, затем в Средиземное море.
Андрей был доволен предложением Максима Петровича, таможенная и пограничная службы при наличии на борту такой команды будут меньше придираться и шнырять по катамарану, чем, если бы на борту был он один. К тому же и ему будет с кем разделить одинокое странствие.
- В Турцию! Средиземное море! – радостно повторила Настя, взглянув на внезапно погрустневшую мать.
Следующим днём, под парусом они вышли в открытое море. Не смотря на то, что катамаран устойчив к качке и волна была не большой, обе слегли от морской болезни. Андрей, предусмотрительно наделивший их необходимой при очистке желудка посудой, стоял вахты, уходя с морских путей, разминаясь с судами.
Наконец, на третий день два позеленевших существа выбрались из чрева яхты к солнечному свету.
- Добрый день! Вы прекрасно выглядите! Вам уже легче?
- С укором посмотрев на него, обе свесились за борт, пытаясь извлечь содержимое давно опустевших желудков.
- Хватит лежать. Займитесь делом. Ты, Лара вымой посуду, а ты держи штурвал. Видишь стрелку на компасе? Вот, чтобы она не дёргалась. Если что, зови. Жилет одень. Не забывай смотреть в бинокль. Я – спать.
И он, оставив её одну, в ужасе вцепившуюся в штурвал, не знавшую об автопилоте, спустился в низ.
- Долго же Я спал!- Андрей блаженно потягивался, поглядывая на Лару и Настю, у штурвала.
- Я так проголодался!
- Я сейчас сделаю поужинать, Лариса заспешила к плите. Будем кушать наверху, на свежем воздухе.
В плеске волн и свисте ветров пролетали дни. Пройдя Босфор, и оставив позади шумный Стамбул, они прошли Мраморное, и вошли в Эгейское море.
Андрей, уставший от одиночества и отсутствия женской ласки, всё чаще засматривался на двух загоревших, ушедших от ужасных превратностей судьбы женщин. Надо отметить, что не Лара и не Настя также не обделяли его вниманием. Конечно, каждая по- своему.
Бог, начинал таинство ночи, рассыпая пригоршнями в темном безоблачном небе созвездия звёзд. Бросив якорь, у какого- то островка они ужинали, раскупорив купленную в Стамбуле бутылку ракии. Лодку слегка покачивало, лёгкий бриз охлаждал загорелые, просоленные ветрами тела.
- После нескольких стаканчиков, Лара, бросив взгляд, на сидевшую почти в обнимку, о чём-то перешептывающуюся парочку, решив им не мешать, сказав, что идет спать, спустилась в низ, оставив их одних.
Андрей, не в силах сдержаться, обнял юную девушку и припал к её губам. Она, ответила ему, тем же, обхватив его за шею. Лодка, покачивалась, будто хотела сблизить две души. Его ладони скользили по девичьему телу. Наконец, оторвавшись от сладких губ, он сказал:- Пойдём ко мне.
- Нет. Мама может услышать!
- Она давно спит. Пойдём же!- Взяв её за руку, он увлёк её в свою каюту.
Андрей, быстро сбросив одежду, хотел помочь освободиться от одежд своей юной возлюбленной, - но это было излишним. Перед ним стояла, сверкая в ночном полумраке глазами нагая очаровательная куколка.
Упав в кровать, Настя раздвинула ножки, но он не спешил, целуя её в губы, в теплые щёчки, нежные ушки. В шею, в округлившуюся грудь, в сосочки, окрепшие от его запорхавшего по ним языка. Затем он спустился в пупочек. Его палец, проникнув между губок, и не обнаружив в киске преграды, тихонько заскользил в ней, уделяя внимание и нежному клитору юной девицы.
Настя, прикрыв глаза и пылая лицом, тихонько постанывала, извивалась под ним, - целуя в ответ.
Впервые её любили. И это было не грубо, не нагло, и не жестоко. И когда его крупный член вошёл, больно растянув узенькую киску, она подалась бёдрами на встречу, стремясь принять всего его в себя.
Он не спешил кончать, двигаясь в узенькой кисе, до тех пор, пока Настя, высоко подняв колени, задрожала и заахала, испытав первые в жизни оргазмы.
- Давай ещё!
Из темноты на него возбуждённо глядела пара глаз молоденькой самки.
Андрей, усадив её на себя и дав ей, возможность самостоятельно нанизаться на вновь одеревеневший жезл любви задвигал бёдрами, легонько ритмично подбрасывая кверху впившуюся перламутровыми ноготками в его стальные плечи повизгивавшую юную красавицу.
Лодка, покачиваясь на волне, словно в колыбели, убаюкивала их. Сквозь открытый иллюминатор свежий ветер обвевал уснувшую в объятиях пару.
А в соседней каюте, прислушиваясь сквозь тонкую переборку к ахам и стонам дочери, скрипу кровати, словам любви, стараясь не шуметь, широко расставив ноги и истекая влагой, играла с собой Лариса.
