Июльский полдень, жара, цистерны с прохладным квасом на каждом углу. Асфальт плавится под тяжёлыми колёсами грузовиков, и прокалывается под тонкими каблучками женщин. В этот час, на задней площадке городского автобуса, набилось битком народа. Смешались запахи пота, чеснока, похмельного дыхания, дешёвых духов и сигарет, и ещё каких-то трудноопределимых флюидов. Ужасно хочется скорее доехать домой и принять прохладный душ после утомительного рабочего дня в офисе.
На следующей остановке заходит милейшая барышня и водоворот толпы приближает её к нему и приклеивает к заднему поручню. Она смотрит в заднее окно автобуса и никого не видит за спиной. Он может её защитить от толпы своим высоким худощавым телом. Барышня одета по-летнему ярко и максимально открыто: светлая кофточка открывает вид на роскошное декольте – идеальной формы загорелая грудь наполовину прикрыта ажурным лифчиком, малиновые соски притягивают взгляд, как вишенка на торте, сладкие, наверное.
Бедром он чувствует её свежее бедро, упругую попку, чуть прикрытую плиссированной юбкой лимонного цвета. Интересно, она приподнимается от порыва ветра? И какого цвета на ней трусики? А вдруг их там нет? Как хочется проверить, прямо сейчас…
Оставалось ехать ещё около получаса, и он надеется, что барышня будет с ним всё это время. От неё пахло свежестью, только что принятым душем и запахом жасмина, который, казалось пропитал её волосы и всю одежду.
Он стоял позади её, стараясь не придавить к поручню, и с наслаждением рассматривал её груди, вдыхая её запах, чувствуя, как возбуждение неумолимо поднимается в нём. Его крупные руки держались за поручни рядом с её ручками с ярко накрашенными ногтями. В какой-то миг автобус качнуло, и он толкнул её своими бёдрами, а рукой случайно коснулся её груди.
С высоты своего роста он заметил, что барышня не нахмурила брови, как он того опасался, а немного улыбнулась, хороший знак. Его осмелевшая рука мягко скользнула под её широкую блузку и неуверенно пощупала правую грудь.
Барышня, не шевелясь, смотрела на проезжающих за их автобусом машины, вела себя так, словно ничего необычного не происходило. Его рука нежно гладит правую, потом левую грудь сначала поверх лифчика, потом его длинные пальцы соскользнули за край белого кружева – туда, куда манили ягоды-малинки. Соски были напряжены, твёрденькие, как раз, как он любит.
Кончиками пальцев он делал круговые движения. Ах, как бы он сейчас их облизал, запивая клубничным ликёром. Его дыхание участилось над её ухом. Барышня немного изменила положение тела и вздохнула, она улыбалась, прикрыв заблестевшие от наслаждения глаза, облизала губы и продолжала смотреть на дорогу, на водителя машины, который ехал за их автобусом. А вдруг тот парень подумает, что это ему она так призывно улыбается….
Наигравшись с грудью, ему тянуло попробовать сладкий другой плод, пониже. Все его органы чувств были обострены до предела, его достоинство начало расти и твердеть, захотелось более активных действий. Автобус снова качнуло, и теперь уже барышня, немного отставила назад попку, как раз приклеилась к его чреслам.
Он старался ещё сдерживаться, чтобы не расстегнуть джинсы и не слиться с ней в сладострастном акте, несмотря на присутствующих пассажиров, только холодный рассудок ещё как-то удерживал его. Левой рукой он продолжать гладить её соски, которые казалось, только и ждали его ласк, а правая рука уже касалась её попки – о, какая прелесть, на барышне были стринги – кругленькие, маленькие ягодицы приятно пружинили, как здорово было бы провести с ней выходные в постели. Так и хочется укусить эти румяные и пышные булочки.
Далее его рука скользнула по ровненькому животику вниз к лобку – у неё нежная прохладная кожа без волоска, так приятно ощущать своими горячими пальцами, которые всё страстнее приближались к её нижним губам. Барышня закрыла глаза, стала всё явственнее постанывать и делать небольшие ритмичные движения тазом. Он накрыл ладонью весь её трепещущий треугольник и прижал к себе. Барышня послушно прижалась к нему всем телом.
Его средний палец пошёл на исследование средней линии, осторожно раздвигая губы и проникая внутрь, в горячую нежную норку, которая так ждала его прихода. Её клитор был также возбуждён и твёрд, как и соски. Барышня изо всех сил вцепилась в перила автобуса, наклонив голову. Её кожа на нее и лице покраснела, на лбу выступила испарина, запах жасмина стал чувствоваться ещё острее.
Теперь все его пальцы гладят внутри, нежно касаясь клитора каждым по очереди, как будто он играет на гитаре, и чувствует, как на каждое его прикосновение отзывалось её тело. Её изюминка немного увеличилась в размерах и размягчилась, вот, скоро оргазм, он чувствует это по её дыханию и телодвижениям.
Со стороны можно подумать, что их трясёт от неровной дороги и ухабов. Его член уже был готов выстрелить, и он, продолжая ласкать её клитор большим пальцем, устремил средний, самый длинный палец в дрожащую и горячую глубину, её внутренняя плоть плотно обхватила его палец и он, одновременно со своим оргазменным взрывом, почувствовал её спазмы наслаждения, она истекала соком, обвисла на перилах и вдруг сильно и громко застонала на весь автобус. Он успел убрать влажные руки, пахнущие её запахом, и придержал барышню за вздрагивающие плечи.
Женщина средних лет в цветастом платье, стоящая недалеко, закричала: «Остановите автобус, тут девушке плохо.» Барышня сказала, что её укачало и попросилась выйти на улицу. Даже не обернувшись на него, барышня, немного покачиваясь, на своих высоких каблучках пошла по аллее вдоль проходной хлебозавода. Он не помнил её лица, только изгибы тела, все её важные точки и содрогания под его руками, которые сохранили ещё её жасминовый запах. Дверь автобуса закрылась. Ему оставалось ехать ещё минут десять.
