... Я лежал в ванной, с пеной и морской солью, как обычно, читал Компьютерру и блаженствовал, когда поскреблась в дверь и сразу вошла Старушка. Она была в Депеш Моде, её трусишки и даже колготки висели на сушилке надо мной. Димыч, давай я тебе помогу, спину потру или ещё как. А-то ты всё время мне помогаешь, я тоже хочу. Я чуть не уронил Компьютерру в воду - ты чё, я ж не маленький, сам могу. Ага, и спину себе сам потрёшь? Возражения у меня были, но я притормозил - если Старушка чё решила, она своего добьётся, уж я-то её знаю. Ладно, спину - можно. И я сел в воде, благо пена кое-как прикрывала моё смятение. Но у козы имелся свой сценарий - она мигом скинула Депеш, взяла мочалку и залезла в воду позади меня. Пока я размышлял, как мне дальше поступать, она уже тёрла мою бедную спину, причём тёрла так, что я опасался за сохранность шкуры. Это было очень в кайф, на грани боли - я даже забыл на время о пикантности ситуации. Тем временем коза принялась за плечи, шею, затем смело зашла спереди и принялась натирать мой живот, грудь. С тем, что было над водой, она закончила быстро и принялась за подводную часть. Она села мне на ноги и её пипка перестала, наконец, мелькать перед моим носом. Но легче не стало - Старушка открыла слив и уровень воды пошёл вниз. Через какое-то время мой дружок замаячил из воды и пены между нами - Старушка за ним понаблюдала, затем намылила ладонь и принялась за мои причиндалы. Я кряхтел, но помалкивал, совершенно не понимая, что можно сказать или сделать, а она лишь иногда весело на меня поглядывала и продолжала помойку.
Ух ты, он у тебя в чехольчике, сказала наездница, а можно его расчехлить?
В принципе можно, но это больно, когда он стоячий, промямлил я - боюсь, шкурка треснет.
Я и не знала, что бывает такой чехольчик, у Хозяина залупа голая и здоровенная, вот такая - она показала руками арбуз средней величины. Я поморщился. А как вот это называется? Она коснулась пальчиком головки, что едва выглядывала маленьким ротиком из напряженно натянутой шкурки.
Ну, не знаю, головка, например. Интересно, думал я, слово "залупа" звучит грубо и неприлично, но вот примеры: скажем, "вылупиться" и "залупиться". Корень у слов один, вроде, но какая разница! Первое слово даже дети любят, второе - табу.
Я очнулся - ну, он же обрезанный, вот у него она и голая.
Обрезанный? Зачем?
Ну, не знаю, у них, у черножопых так принято - они маленьким мальчишкам шкурку обрезают напрочь в раннем возрасте. Она таращилась на меня.
Ты не шутишь?
Нет, зачем.
Больно же, дураки что-ли?
Это у них такой обычай, так они привыкли.
Эти разговоры меня слегка отвлекли, но не Старушку. Она потихоньку пыталась расчехлить моего дружка - а так больно? Я промолчал, но и так было видно, как напряглась шкурка на головке, сжимая её тугим кольцом. Ладно, она не стала дальше меня мучить, намылила ладонь пообильнее и стала натурально меня дрочить. Хорошо, что перед её приходом я успел сбросить лишнее давление в туалете, иначе я бы её уже забрызгал мощной струёй. Я совсем потерял дар речи. В сливе захлюпали остатки воды, Старушка оставила меня на время в покое, развернулась и, закрыв слив, пустила тёпленькую водичку. Она продолжала сидеть на моих ногах, пониже колен и когда елозила туда-сюда, я ощущал, как на место ягодичек перемещается пышка её пипки и обратно. Димыч, ты мне только не мешай, хорошо? Подсказывай, если что, но не мешай. Что тут подсказывать? Она всё знала и умела получше моего, малявка. Я даже удивился, как аккуратно она обращалась с моими яичками, очень бережно их намылила и так же нежно помыла. Попыталась добраться до моей попки, но уж тут я промычал, что сам с ней справлюсь и она оставила мой зад в покое. Я блаженствовал, лёжа в воде, она сидела на корточках надо мной и возилась с моим пискуном, что-то приговаривая, типа, подходящий размерчик. Пискун, надо сказать, вёл себя молодцом, пока не собирался брызгаться. Тем более, Старушка постоянно отвлекалась, то мыло ловила в воде, то за душем поднялась. Потом долго рассматривала выглядывающую часть головки - она мне улыбается, заявила коза. Ну да, улыбкой Джоконды... Моя дама действовала не суетясь, словно делала это много раз уже, но было заметно, что и её накрыл озноб - кожа у неё на ягодичках и на бёдрах стала пупырышками - гусиная, так, кажется, говорят. Если присмотреться, то было видно, что её спокойствие - с трудом контролируемое.
Я всё так же млел, лёжа в тёплой воде и жмурясь от удовольствия, а коза возилась со мной, как с барби. В какой-то момент я почувствовал неладное и когда открыл глаза, то сначала почувствовал, а затем увидел - Старушка, сидя надо мной, вставляла мой конец себе в попку. Послушай-ка, это уже как-то как-бы... - мямлил я, но дама моя действовала по своим планам. Подожди, Димыч, я всё знаю сама - она поплевала в ладошку и, намазав слюной моего дружка легко вставилась сначала по головку, и через мгновенье - на всю длину моего пискуна и села на меня. Я охнул. Она - тоже. И замерла в таком положении. Мы молча, не шевелясь, изучали собственные новые ощущения. Внутри неё было тепло, мягко и бархатно приятно. Не знаю, сколько времени это продолжалось, может, две минуты, может, полчаса. Она тихонько заговорила - ну вот и пригодилась морковка... Знаешь, Димыч, я столько страху натерпелась тогда, когда Хозяин пытался в меня свой хер вставить, столько потом об этом думала... думала и думала... с этим страхом я решила сама как-то разобраться. И потом зря я что ли целый год, считай, эту морковку чертову запихивала? Я много чего воображала и хочу всё попробовать. Ты мой друг, ты ж меня понимаешь?
Я мало чего понимал сейчас, но возразить сил не было, только головой кивал невпопад. Тем временем проказница попробовала новую штуку - я почувствовал, как она обжимает моего дружка своей попкой, словно пытается его доить. Это было что-то новенькое: совершенно немыслимые ощущения, не с чем сравнить. Эти мягкие, упругие пульсирующие движения внутри моей дамы, этот нереальный массаж моего дружка - я представить себе не мог ничего подобного. Ух ты, класс, сказал я сиплым голосом - ты где так научилась? Сама, сказала Старушка - мама мне жаловалась когда-то, что Хозяин заставляет её так делать с ним, но разве такой толстенный дрын можно толком пожать в попке - силёнок не хватит. А я на морковке тренировалась - интересно же. Но морковка - жесткая. Тебе это понравилось? Супер, ты знаешь - это настоящий кайф. Как же это назвать? Давай так - конечный массаж, лады? Поняла - конечный массаж, значит твой кончик - мой массаж, правильно? Всё верно, Старушка, всё ты правильно понимаешь. Она тем временем встала с меня и, ополоснув дружка, изучила его - цела ли шкурка. Она была пока ещё цела, но собралась вся позади головки. Больно? Нет, уже нормально. Видишь - никаких какашек, кстати заметила моя дама, клизма пригодилась. Она вновь сосредоточилась на процессе - попробую теперь не слюнить его - полезет? Без смазки он лез пока ещё с трудом, я поморщился.
Умничка сразу всё поняла и, соскочив с него встала надо мной по-собачьи, попкой ко мне и поплевала на головку. Она не торопилась, проказница, поплёвывала, размазывала и опять поплёвывала. Я молча рассматривал звёздочку её попки и бодро торчащий уголком носового платка пискун её пипки. Наконец, я понял её неторопливость, вот же тормоз! и осторожно потрогал звёздочку - она подалась навстречу моему движению. Я сотню раз уже касался её попки раньше, но сейчас был совсем другой случай. От волнения я плохо владел рукой, но всё же постарался помассировать ей звёздочку поглубже. Она решительно насунулась на мой палец, одним движением. Ух ты, легко - упражнения с морковкой действительно не прошли зря. Я попробовал большим пальцем продолжить массаж изнутри, а остальные пальцы могли заняться пипкой - всё же рядом. Внутрь я не совался, я помнил разговор про целку - я не разрушитель какой. Меня интересовала эта штучка, что торчит победно из пышечки её пипки. На порно-картинках я таких немало повидал, но там у тётек они висели, как тряпки, или как губы у верблюда, и шерсть вокруг или бритая нездоровая кожа, а здесь... Шелковистая шкурка везде гладкая идеально, ни волоска, ни прыщика. Пипка упругая, а эта штучка - помягче, но тоже постепенно набухает. Я хотел спросить Старушку, как она называет эту штучку, но постеснялся. Да, в такой вот живописной позе - и постеснялся!
Мои действия явно нравились моей подшефной, она тоже активничала на своём фронте: в какой-то момент я почувствовал, что она слюнит моего дружка своими губами. Во дела! Девушка без тормозов, одним словом. Но и я не буду отставать - я потянул её попку на себя. Пахло от неё пеной для ванн, разумеется. И я коснулся языком звёздочки. Она замерла. И подалась навстречу мне. Язык проник поглубже, достаточно глубоко, сколько смог. Она подалась ещё дальше и вот мой язык уже у неё в пипке. Там мелко из-за целки и я принялся обсасывать эту самую набухшую штучку, как карамель Бон-бон. Да, так и назову - пусть будет Бон-бон, неплохо. Это упражнение было явно по душе моей даме, она извивалась и двигала попкой в стороны и навстречу языку. Но у нас, похоже, идёт негласное соревнование - кто кому больше доставит удовольствия, а не получит. До этого она осторожно теребила моего дружка обеими руками, лёжа животом на мне. Шкурка уже освоилась и могла скользить туда-сюда почти без боли, что коза и проделывала неторопливо. Но вот решила дотянуться туда губами - теперь уже мне пришлось податься за ней. Она опять принялась его слюнявить губами, а потом неожиданно взяла в рот почти целиком, ну, наполовину, точно. В прихожей звонил телефон, сквозь звон в ушах я его едва услышал. Наверняка, клиенты суетятся, но я и ухом не повёл. Чайники - отдыхайте - у меня сегодня выходной, каких ещё не было!
... Она потянулась и пустила горячую воду: вовремя, ванна уже остыла. Она повернулась ко мне, весело сверкая чёрными глазищами: когда смотрела на тех картинках, что заставлял разглядывать Хозяин - думала: ужасно, противно, никогда. А всё не так, правда, Димыч? Мне всё нравится.
