Я освоилась в госпитале полностью. Научилась делать клизмы и уколы в вену, перестилать тяжело больных, снимать ЭКГ, переливать кровь, делать перевязки и улыбаться. Я должна всегда улыбаться искалеченным парням и их родственикам. Шутить с умирающими, военными пенсионерами, выслушивать их наставления и всегда улыбаться.
- Верочка, быстро в пятую палату! Полковник зовет только тебя!- санитарка баба Шура, как никогда серьезная. - Смотри, не проболтайся!? !- ну вот, опять она все обо всех знает.
Полковник Хвастунов, моя тайная любовь, уходит... к сожалению, не сам. Душа его уходит.
Операция прошла успешно, уже готовился на выписку, как врачи обнаружили то, о чем не принято больным говорить.
Перед дверью я остановилась, лучезарно заулыбалась, поправила шапочку и вошла. Полковник, как ни странно, стоял у окна, одетый в парадную черную форму, с кучей блестящих наград и висящим на боку кортиком. Рост подтянутого, суховатого мужчины был выше среднего, ершик седых волос идеально пострижен. От него пахло горьким парфюмом. Жесткий взгляд колючих глаз смягчился при виде меня.
- Товарищ полковник! Вы просто жених! Идете куда?
- Верочка, я иду на свидание с очаровательной девушкой. Ее васильковые глаза поразили меня в самое сердце. Я думаю, ты догадываешься, Солнце мое, сегодня мы проведем день вместе. Собирайся. У подполковника я тебя отпросил.
Что! Что подумают обо мне?! Мой опешивший взгляд говорил сам за себя. Плечи Хвастунова поникли. Глаза потухли и уставились в точку.
- Ну хорошо...я согласна. Выйдем разными входами, поймите меня правильно, мне здесь еще работать.- мы оба знали, на что я сейчас согласилась. Знала бы я раньше, на что я только что подписалась...
Мое вечернее платье больше открывало, чем скрывало. Обтягивающая бедра, темная ткань трещала по швам. Небольшая грудь в вырезе платья сверкала кружевами бюстгалтера. Чулки, шпильки, вечерний макияж. Я успела сбегать в общагу и быстро навести легкий марафет, зная, кому снимать все это великолепие.
Мы сидели в тихом ресторанчике, пили шампанское. Мужчины и их спутницы разглядывали нас не стесняясь. Я же ему во внучки годилась. Иногда слово "дочурка" вылетало из его разговора. Я же в шутку стала звать его "папочкой".
- Папочка, возьмем в номер шампанского и сигарет. Да, не смотри на меня так, я уже совершеннолетняя. Да, да... ладно, ладно...
Мило препираясь, мы шли к гостинице. Хвастунов обнимал меня за талию, целовал в шейку и уверенно вел в койку. А я не сопротивлялась, такая вот полупьяненькая медсестричка.
- Комендантский патруль! Ваши документы, товарищ полковник. Кем вам приходится эта девушка? Пройдемте в комендатуру! И вы, дамочка, тоже.- двое офицеров поволокли нас в здание.
Я хотела закричать, но резкие покачивания головы полковника заткнули мой ор в самом начале. Что они хотят! Я же не ребенок! Что сейчас будет... Опять встряла в закулисные игры. Кто навел? Кто- то из своих...
- Вера Пална, давайте по хорошему, вы же знаете, что вам ничего не будет. Признайтесь, что полковник вел вас силой, он проженный ловелас, выкрутится. А вам еще жить и жить...- второй час выносили мне мозг по очереди двое офицеров. Развязная речь младшего, маслянный взгляд, раздевающий меня без стеснения старшего. Моего полковника увели сразу, а я общупанная на предмет проверки ношения холодного и разного другого, чего сама не знаю, сидела на табурете, стараясь прикрывать разрез платья. Штаны мужчины , шарившего по моей груди и бедрам, еще долго топорщились. Второй чуть слюни не пускал от желания и дергал ногой под столом.
До меня постепенно стало доходить, что им, кобелинам, надо от молоденькой девушки.
Я мысленно перекрестилась и как в омут с головой:
- Отпустите нас. Пожалуйста. Я сделаю все, что вы ждете от меня. Дайте слово офицера, что отпустите...- слезы наворачивались на глаза, я встала, вышла на середину комнаты и расстегнула молнию на платье. Оно сползло второй кожей и замерло у моих ног. Я перешагнула через него и подошла к старшему. Опустила голову. Грудь и живот покрылись пупырышками, соски отопырились. Ноги в черных чулках на шпильках дрожали.
- Слово офицера... вы выйдите отсюда еще до рассвета... ммм, да... конфетка, что надо... повернись...- резко охрипший баритон старшего дядьки в погонах. Скрип снимаемой портупеи и резкий удар ремня по попе. Я от неожиданности и боли упала на колени, волосы закрыли лицо, слезы заволокли глаза и закрыли вид деревянных досок общарпанного пола. Офицер бил не долго, полосы раздираемой кожи жгли по бедрам, бокам и спине. Кряхтя и тяжело дыша встал сзади, раздвинул ноги в порванных чулках и просунул пальцы в мою скромную щелку. Она сузилась от боли настолько, что он долго выискивал вход в кучерявых волосках. Загнал пальцы на всю длину и покрутил их там. Потом растянул попу пальцами и вставил свое орудие в мою несчастную, вечно готовую на приключения, киску. Я упиралась коленями и ладонями в пол. Было не больно, было мерзко. Дыхание дядьки в затылок и равномерное толкание жезла внутри меня немного расслабило. Я разогревалась, шампанское обострило ощущения трений по стеночкам киски, голова кружилась от тряски. И началось, хлюпанье? о нет, только не сейчас...
- Да, сучечка готова, давай ты.- офицер грузно встал, опираясь о мою спину. Пухлый тут же пристроился сзади, явно давно ждал своей очереди. Ствол у него был поменьше, я перестала ловить кайф, жаль... Жаль? Нам бы выбраться отсюда!
Волосатая рука потянула меня за подбородок вверх, горячий, влажный жезл уперся в мои губы.
- Соси! Хорошо отсоси, как своему полковнику, я хочу знать, чем ты его развлекаешь. За что такое внимание вам обоим...- старший, от счастья поиметь девочку, вдруг разговорился. Я сразу не сообразила, откуда ветер. Принялась за жезл старшего, пока сзади меня обьезжал младший. Закрыла глаза и открыла ротик. Если не смотреть на них, все ни так уж и страшно. Ммм, новый ствол во рту, немного мягкий, но вкусный. Офицеры следят за собой. Я в госпитале научилась делать не только уколы с антибиотиком. Жезлы парней иногда попадали на мой язычок. Старательно облизывала шкурку и шершавую головку старшего. Прислушивалась к трению моей киски сзади. Мужчины наловчились и толкали уже одновременно. Я заглатывала мохнатенький жезл все глубже, обливаясь слюнями. Подставляла попку все выше второму. Стоны, свистящее дыхание офицеров, мои мычания, все это было слышно на всем первом этаже. Давай, еще, еще! Истерзанная, избитая, растянутая на обшарпаном полу я начала кончать. Вопреки своему желанию, мне стало очень хорошо. Выплеснулась жидкость из моей киски струей, облила военные штаны офицеру. Он от злости шлепнул меня по попе, и тут же начал сам кончать... Чулки в белых подтеках семени, стертые коленки, изодранные трусики. Это еще не конец... усевшись многострадальной попкой на пол, я глубоко вздохнула и снова заглотила шляпку жезла. Старший возбужденно прижимал свое брюхо к моему лицу. Не давая вдохнуть раз за разом зарывал мой нос в темные кудри паха.
- Щас, щас, ооо, сучка какая, сочненькая.... оооо- мое лицо, рот все залилось семенем.
Наконец, все закончилось. Офицеры отошли в сторону, охладевшие к моим прелестям. Я поковыляла к полуржавой раковине. Больше обливаясь, чем вытираясь, приводила себя в порядок. Пригладила влажные волосы, обтерла лицо и подмыла свою щедрую киску.
- Я могу идти? Где полковник?- тяжело дыша и ни на что не надеясь, несколько раз повторила я. Голоса не было, сиплый звук из опухших губ только.
- Дежурный! Выведи этих. В раппорте не указывай. Ошибочка вышла... Не шпионы они...
- буднично крикнул в коридор старший офицер.
Шпионы!?? Кто? Мы!
Полковник, бледный как сама с косой, стоял на крыльце. Увидев меня, растрепанную, в дранных чулках, с синяками на руках, затрясся.
- Ну, папочка, чего ты! Все хорошо, мне бы переодеться. Не хочу, чтобы подумали, что я из борделя... ха ха...- у меня начиналась истерика.
Хвастунов подхватил меня под руку и быстро повел в гостиницу. Молча раздел в ванной, поставил под душ и помог вымыться. Он ни слова не сказал, когда обрабатывал мои ссадины на плечах, коленях и следы портупеи на попе. Только жестче становился его взгляд и сильнее сжимались губы. Укутав меня в огромное полотенце отвел в спальню и положил в постель. Я снова начала трястись и скулить с подвыванием. Истерика накрывала мое сознание красной пеленой. Полковник гладил меня по волосам, целовал в щеки, сжимал мои трясущиеся руки. Потом немного подумав, начал раздеваться. Он влез ко мне под одеяло, сжал в обьятиях и стал целовать в губы. Все мои попытки остановить это он замечал. Горячие руки продолжали гладить мою грудь, плечи, опухшую попку. Ладонь проскользнула между ног, пощекотала крылышки. Я замерла, чуть раздвинула ноги. Пальцы его гладили мою киску как кошечку вдоль шерсти и против шерсти. Иногда касались входа в киску. Я мурчала и раздвигала ноги все шире. Седовласый офицер знал, что мне сейчас нужно было. Он откинул одеяло и лег на меня сверху. Его каменный жезл очень осторожно входил в меня. Продолжая целовать, полковник входил в меня и неторопливо выходил.
- Сладкая моя девочка, хорошая, родная. Прости меня, я виноват. Прости, все будет хорошо. Доченька моя, папочка все исправит. Вот так, вот, ооо... моя золотая красавица, сейчас тебе будет хорошо...- и мне становилось хорошо. Размеренное раскачивание на мягкой постели, приятное дыхание, нежные слова. Я таяла как сахар, я просила- еще, еще, хочу еще...
Подкатывала волна за волной, меня трясло уже от возбуждения. Я кусала его плечи, я плакала навзрыд и кончала без остановки. Руки упали на постель, ноги размякли. Но полковнику было этого мало. Он опустил голову к моей мокрой киске и провел языком вдоль крылышек. Я выгнулась дугой. Да!!! Не останавливайся!
Щекотание языком, губами, посасывание, просовывание пальца в мою попку. Все вызывало нестерпимое наслаждение. Хвастунов снова закинул мои ноги себе на плечи и в несколько рывков кончил в меня. Его сдавленное рычание мне понравилось. Я обняла его за плечи и не отпускала несколько минут.
- Солнышко, нам пора. Быстро в душ! - когда я вышла, нас ждала машина у входа. Меня отвезли в общагу отсыпаться.
