Сестра спала долго, почти до вечера, вероятно сказались две бессонных ночи. По словам Тани она не спала из за плача ребёнка. И сейчас и сын и мать, спали в своих постелях крепким сном. Давая мне возможность заняться привычным мужским делом, которому я был обучен с детства. А именно колкой дров, их сейчас ухая я с наслаждением колол топором.
Колоть дрова для меня было не в тягость, а в радость. Особенно берёзовые без суков и по морозцу зимой. И желательно чтобы чурбаки пролежали перед колкой ночь на морозе. Тогда промороженные березовые дрова, кололись очень легко одним топором без применения тяжёлого колуна. Хотя порой и колуном приходилось работать если попадались комли, чурбаки спиленные у самого корня дерева. Их топором не возьмёшь, и в ход в таких случаях шёл колун, который раз за разом раскалывал комель на части.
Но у Тани в хозяйстве имелся только топор, а дрова сваленные во дворе. По счастью были преимущественно из спиленных тонких берёз. И кололись они очень легко, с одного удара топора. Я быстро переколол одну треть из машины дров лежащих на дворе у сестры. Которых по моим подсчетам нам хватит чтобы с углем топить печь минимум неделю. И набрав охапку дров, вернулся в дом посмотреть за спящим ребёнком.
Виталик мог за это проснуться и своим плачем разбудить мать. А мне так хотелось чтобы Таня подольше поспала. Тогда сестра будет более доброжелательной. Чем когда девушка не выспится и станет злой и раздражительной. Я сам хорошо знал что такое недосып. Два года в армии я без конца ходил в караулы, и спать хотелось всегда. А когда не поспишь две ночи подряд, то весь мир становится не мил.
Сложив охапку дров возле печи на кухне, я потихоньку на цыпочках прошёл в комнату сестры и как оказалось вовремя. Сама Таня спала повернувшись на другой бок к стенке. А вот её сын уже не спал, малыш лежал в кроватке с открытыми глазами и был готов заплакать и тем самым разбудить мать. Но я взял его на руки и поднял наверх. Виталик успокоился и передумал реветь, но на всякий случай я вышел с малышом из спальни сестры в зал.Закрыв за собой дверь чтобы сестренка поспала.
— А ты описался у меня племяш. Но ничего твоя мама показала как нужно пеленать. И я сейчас одену тебя в сухие пелёнки. — сказал я Виталику, ложа сына Тани на диван в эале.
Он был мокрым от ссак и его нужно было срочно перепеленать, пока малыш не заревел. На кухне сушились возле печки пелёнки на верёвке. Я подхатив голого Виталика одной рукой, пошёл с ним на кухню. И держа сына Тани в руке, другой свободной рукой поснимал пелёнки с верёвки.
— Вот так племяш, я тебя как мама твоя пеленать буду. Она у тебя очень красивая, и я её сильно люблю. — говорил я сыну Тани, положив ребёнка на диван и пеленая его чистыми и сухими пеленками.
Виталик конечно ничего не понимал, так как не умел говорить и только агукал. Но малыш был вёсел и не думал плакать. Пеленая сына Тани, я спиной почувствовал, что на меня смотрят от дверей. Я поднял голову и в отражении серванта стоящего в зале, увидел, что дверь в комнату приоткрыта, и за ней стоит сестра в коротком халатике.
Таня смотрела как я пеленаю её мальнького сына, и взгляд старшей сестры направленный в нашу сторону, был пронизан такой любовью и признательностью ко мне, что у меня аж сердце зашлось в груди. Неизвестно сколько времени Таня стоит за дверью зала и наблюдает как я ухаживаю за её ребёнком. И возможно сестра слышала те слова, что я говорил Виталику, о том что я люблю его мать. И мне стало вдруг неловко перед старшей сестрой. Она узнала сейчас мою тайну которую я хранил у себя на сердце.
— Тебя ещё стирать пелёнки научить Костя. И цены бы не было. — засмеялась Таня, заходя в зал.
Глаза старшей сестры сияли неописуемым теплом и нежностью. Её прекрасные чёрные волосы были распущенны по плечам. А пуговки халата сверху у сестры были расстегнуты.
"Она что собралась кормить сына грудью, раз пуговицы расстегнула?" - Подумал я, готовясь снова увидеть волшебные груди старшей сестры.
— Я дров тебе Тань на неделю наколол, и постирать если нужно смогу. Армия меня многим вещам научила сестра. — ответил я Тане, играя на диване с её маленьким сыном.
— Сергей, его отец с ним так не занимался, как ты сейчас Костя. — сказала сестра подходя ко мне.
Таня ласково положила свою нежную ладонь мне на голову и погладила по волосам. "А она для меня как мать, и пахнет от Тани нашим деревенским домом, парным молоком и ржаным хлебом.". Подумал я, балдея от прикосновения ладони старшей сестры к своим волосам на голове.
— Я завидую той девушке которая станет твоей женой Костя. Мне бы такого мужа как ты братик, я была бы счастлива. — сказала сестра, положив руки мне на плечи.
Она слышала, прекрасно слышала мои слова Виталику о том, что я сильно её люблю. И это было написано в глазах моей сестры.
— Да ладно тебе Тань, я обычный парень. Просто люблю детей и хочу помочь тебе сестренка. Ты вроде говорила, что дашь мне вечером денег на спиртное. Так вечер уже наступил, а магазины у вас в городе скоро закроются.— напомнил я сестре, пытаясь сменить тему разговора.
Да и мне хотелось с ней выпить, чтобы быть более раскованным с этой безумно красивой девушкой. Моя " ахиллесова пята" и причина того, что я к двадцати годам был ещё девственником. Была природная стеснительность заложенная в меня с рождения. И только алкоголь позволял мне быть более общительным с девушками.
— Они уже закрылись Костя. Остался один " пятый". Но и он через час закорется. Так, что поспеши братик, у тебя в запасе час. " Пятый" до десяти работает, а время девять вечера. — сказала мне сестра, доставая из кармашка халата " червонец".
— Купи мне бутылку "сухого" вина, " каберне" или " гратиештэ". Себе купишь водки, закуска нам не нужна, дома всего полно. А вот сигарет с фильтром купи Костя. Ты папиросы куришь, а они вредны для здоровья. Да и запах их табака мне не нравится. Купи пару пачек " космоса", или на худой конец " родопи", я тоже с тобой покурю братик. — сказала мне сестра, давая в руки десять рублей.
— Хорошо Таня, куплю всё как ты просишь. Но только это последний раз когда я беру у тебя деньги сестра. Завтра я устроюсь на работу, и буду сам зарабатывать.— ответил я Тане, бережно ложа в карман красенькую бумажку, на которую в начале восьмедисятых можно было жить целую неделю, или хорошенько напиться, купить нормальный закусон, сигарет, и ещё похмелиться.
Мне стыдно было брать у сестры деньги, ведь Таня не работала родив ребёнка. Но у меня не было выбора, мамаша дала мне только мелочь на дорогу, и к сестре я приехал без копейки в кармане.
— Да не переживай Костя, у меня есть немного денег я декретные получаю. А от помощи не откажусь, ты же не чужой мне братик. — ответила мне Таня, вложив в слов не чужой особое ударение.
И я понял, она все прекрасно слышала стоя у дверей зала наблюдая за мной как я играю с её сыном. И я еле себя сдержал чтобы не обнять сестру, и не поцеловать её в губы.
Таня, сестренка моя родная, я бы всю зарплату до копейки тебе отдавал бы милая. Только быть с тобой рядом, и любить тебя не как брат, а как любовник. Просыпаться с тобой в одной постели по утрам, и ласкать твоё прекрасное тело сестра. Мысленно подумал я, идя в прихожею одеваться.
— Иди по центральной улице к магазину, она освещена фонарями. И поосторожней Костя, у нас вечером шпаны полно. Не забывай что мы с Виталиком ждём тебя дома. — напутствовала меня сестра, перед уходом в магазин. Таня вышла в прихожею держа на руках сына, и заботливо по матерински поправила у меня шарф на груди.
— Я буду осторожным Таня. Не волнуйся за меня сестрёнка. А шпаны я не боюсь, но пойду по центральной улице как ты просишь. — ответил я сестре и открыв дверь, вышел в морозную темноту во двор Таниного дома. Хотя я и бравадился перед сестрой что не боюсь местной шпаны. Но все же мне было не совсем уютно, когда я пошёл по слабо освещенной центральной улице к " пятому" магазину. Единственной торговой точке в райцентре, которая работала до десяти часов вечера. И там можно было купить спиртное без ограничений.
Времена когда в городах дрались районы на район, а в деревнях выходило село на село. Уже потихоньку уходили в прошлое, но в начале восьмидесятых в небольших городках как наш райцентр. Могли запросто подойди и спросить ты из какого района? И отметелить толпой если окажется чужак.
До армии когда я приезжал в город по делам. У меня в кармане всегда лежал свинцовый кастет на всякий случай. Сейчас же я надеялся на силу своих рук, и быстроту ног. Если на меня накинется толпа местных пацанов. Но по счастью на улице в этот вечер шпаны не было, лишь встречались редкие прохожие шедшие из магазина с покупками. Да и в такой мороз особо по улицам не походишь. А местная шпана предпочитала сидеть в холодрыгу по блатхатам, и другим тёплым местам.
В магазине когда я туда зашёл покупателей не было, а вместо обычных двух продавщиц, за прилавком сидела пожилая тётка. Она зевая посматривала на часы висевшие над входом, и стуча счетами, подсчитывала дневную выручку. Долгий рабочий день у продавщицы подходил к концу, часы над входом показывали полдесятого вечера, и до закрытия магазина оставалось полчаса.
