Мне пришлось ехать в Хьюстон в середине следующей недели, чтобы встретиться с одним из горячих маркетинговых лидеров моей компании по поводу безопасности их частной сети. К моему удивлению, наш босс объявил, что Кэмерон Райан, одна из женщин в моей рабочей группе, будет меня сопровождать. У меня был стаж, и я лучше продавал нашу консалтинговую работу, но у нее было больше знаний о VPN или подходах к безопасности частной сети и слабых сторонах, чем у таких клиентов. Теоретически мы были непобедимой командой.
Кэмерон была милой молодой профессионалкой с дипломом по компьютерным наукам. Она отличилась тем, что разработала несколько компьютерных игр, которые принесли ей деньги, прежде чем увлечься хакерством, кодированием и проблемами безопасности в своей дипломной работе. Она была милой, привлекательной, и я чувствовал к ней влечение, которое не мог объяснить. Она была, прямо говоря, «горячей».
Мы сели на ранний утренний рейс и были в офисе клиента как раз перед полуднем. Я чувствовал себя немного лучше по отношению к жизни. Мой воскресный вечер с Марси и некоторое время для размышлений с тех пор, оставили меня в лучшем расположении духа, чем это было на прошлой неделе, после «ультиматума» KC, хотя она и не говорила об этом таким образом. Я не придумал никакого взаимовыгодного решения, я просто чувствовал себя лучше по отношению к жизни в целом.
Пока я дремал в самолете, я много думал о KC. Я задавался вопросом, услышит ли она о моем вечере с Марси, и как мы действительно порадовали друг друга. Я скучал по KC больше всего на свете, и я обнаружил, что тоскую по ее любви и вниманию. Я не видел ее больше недели, и боль от того, что я ее не видел, была очень глубокой. Я решил исправить это, когда вернусь из поездки в Хьюстон.
Я сообщил Дону, что буду отсутствовать две или три ночи, сказав ему, что если KC захочет воспользоваться домом или вынести еще что-нибудь из своих вещей, она может сделать это, не сталкиваясь со мной. Он обещал, что скажет ей.
Я хотел сделать несколько заметок, как я всегда делал, чтобы прояснить свои мысли о KC, но с Кэмерон, сидящей рядом со мной в самолете, я не мог этого сделать. Я попытался запомнить несколько важных моментов моих мыслей, особенно о том, что я чувствовал, скучая по KC. В этом случае отсутствие заставило сердце стать более ласковым.
Кэмерон и я работали весь день в комнате, полной технических специалистов, и в конце дня нас попросили стать их консультантами и остаться еще на два дня, чтобы начать работу над этой новой темой. Это были хорошие новости, и мы немедленно согласились. Соглашение с ними было нашей большой надеждой в эту поездку, и мы приехали подготовленными.
В тот вечер мы с Кэмероном устроили небольшой праздник в стейк-хаусе с топовым стейком и парой бутылок вина, растянутый на несколько часов, пока мы сидели и говорили о проекте. В конце концов, разговор перешел на другую тему, и мы начали говорить о себе. Одно привело к другому, и вскоре я сделал небольшой сброс данных о KC и моем разрыве.
Кэмерон заявила: «Вы не расстались. Вы просто решили немного отдохнуть друг от друга, и, судя по вашим словам, я предполагаю, что ты встречаешся с другими».
Она прижалась ко мне поближе в кабинке, где мы сидели: «Когда ты думаешь о встрече с другими, я надеюсь, ты думаешь обо мне». Кэмерон выжидающе посмотрела на меня.
Совершенно неожиданно Кэмерон наклонилась ко мне и поцеловала меня в губы. Она закрыла глаза, и поцелуй был долгим, глубоким, трогательным, романтичным, умопомрачительным. Я, конечно, не собирался его заканчивать. Сцена была положительно электрической. Когда она отстранилась, я сказал с долей юмора и поддразнивания: «Ух ты! Ты и вправду небесная мечта, потому что ни один человек не может целоваться так, как этот ангел, который только что поцеловал меня». Как я и предполагал, мы оба рассмеялись над моим сентиментальным комплиментом, но я потянулся и притянул Кэмерон еще ближе к себе, пока мы не прижались друг к другу.
Кэмерон положила голову мне на плечо. Она сказала тихим голосом: «Только на эту поездку, ты можешь... притвориться, что я твоя девушка. Мне очень нужно, чтобы ты это сделала. Я объясню позже... может быть, дома. Просто знай, что ты мне очень нравишься, и я хочу быть с тобой всеми возможными способами». Я чуть не замер от ее последней фразы. Она говорила мне, что хочет заняться сексом — заняться любовью?
В ответ я поцеловала Кэм в лоб.
После ужина Кэмерон пошла в свою комнату, и я даже попрощался, но через минуту услышал стук в дверь. Когда я открыл ее, она была там и вошла в мою комнату, таща за собой чемодан. Она была немного застенчива, но ясно понимала, чего хочет — меня. Я тоже хотел ее. Она была красивой, умной и чем-то напоминала мне KC. Мы мало разговаривали, но много целовались, перемещаясь по комнате. Я набрал теплую воду в глубокой ванне в ванной комнате, даже добавил туда соли для ванн, от которой в комнате пахло, как в цветочном магазине.
Кэмерон появилась с полотенцем обёрнутым вокруг нее, пока я стоял голый возле ванны. Она уронила полотенце, и я заключил ее в свои объятия. Мы оба застонали в последовавших поцелуях.
Мы лежали в ванне, Кэм прислонилась ко мне спиной, пока я слегка играл с ее скромными грудками, часто поливая немного теплой водой, чтобы искупать ее. Они были не большими, но необычайно чувствительными, и, по ее словам, имели прямое сообщение от ее сосков к клитору. Целью ванны было не вымыться, хотя это было побочным продуктом; мы были там в качестве прелюдии и дразнили друг друга и самих себя перед главным событием вечера.
В конце концов вода остыла, и мы вышли. Мы вытерли друг друга большими пухлыми полотенцами, предоставленными отелем. Кэмерон взяла меня за руку и повела к большой двуспальной кровати. Мы откинули одеяло, а затем наши тела слились в страсти, когда мы сошлись более или менее как зажженная спичка и лужа бензина.
Я съел Кэмерон до серии оргазмов, каждый из которых, казалось, уносил ее дальше от земли, чем предыдущий. Она потянула меня на себя, а я потянул ее ноги на свои бедра. Это расположило ее отверстие прямо перед моим гранитно-твердым стволом. Я играл с потиранием головки моего члена вверх и вниз по ее щели, пока она не стала умолять меня, наконец, войти в нее.
Когда она, казалось, меньше всего этого ожидала, я вонзил в ее тело восемь дюймов своего мужского мяса одним махом. К моему удовольствию, Кэм испытала еще один оргазм, а затем начала быстро толкать свое тело по моему члену, чтобы захватить последний дюйм или около того, который, как она знала, у нее еще не был.
После этого я опустился в ее ожидающие руки, и она обхватила меня ногами, и мы занимались любовью часами. Я представляю себе Кэмерон, скачущую на моем теле: сексуальность, красота, страсть, физическое возбуждение и огромная доза любви. Мы занимались любовью несколько раз той ночью. Ее половые губы распухли от сексуального возбуждения, и это привело к еще большим атакам как орально, так и с моим членом глубоко в ее теле.
У Кэмерон никогда не было мужчины, который ел бы свою собственную сперму из ее киски, и я вспомнил, что Марси была такой же. Марси и я использовали друг друга для взаимного удовлетворения, которое в конечном итоге включало ее мужа в некотором роде. С Кэмерон все было по-другому. У меня были чувства к ней — романтические чувства, и я мог сказать, что она чувствовала то же самое ко мне. Мы занимались любовью — занимаясь сексом — четыре раза перед сном, а также остаток ночи и следующие два дня, когда могли побыть одни. На следующий вечер мы даже заказали ужин в номер, потому что не хотели тратить время вне спальни на то, чтобы пойти куда-то поужинать.
Когда мы вышли из самолета в пятницу вечером, Кэмерон повела меня в слабо освещенный коктейль-бар в аэропорту. После того, как мы заказали по бокалу вина, я увидел слезы на ее щеках. Я вытер их большими пальцами и поцеловал ее. «Кэм, что случилось?»
«Я... я люблю тебя... но я не могу быть с тобой по многим причинам. Я так ценю и радуюсь нашему времени вместе, нашим ночам вместе, нашей любви, нашему сексу, нашим страстным временам вместе, но... может быть...» — всхлипнула она, — «все кончено, по крайней мере, на данный момент. Я не уверена». Она прижалась ко мне для объятий, которые скрыли ее эмоции от других, кто был рядом с нами.
Я вопросительно посмотрел на нее, продолжая целовать ее волосы.
Кэм объяснила: «Мне жаль, если это как-то тебя задевает. Я была очень эгоистична, но... ты мне был нужен. Позволь мне объяснить. Сначала тебе нужно вернуться к KC. То, о чем она тебя попросила, вполне разумно в современном мире, и со временем, я уверена, вся эта проблема исчезнет и будет забыта, как нечто не большее, чем просто незначительная заминка в ваших отношениях. Пожалуйста, прими мою просьбу близко к сердцу и помирись с ней. Если она время от времени захочет другого парня, не устраивай из-за этого скандала; то же самое относится и к тебе — и я надеюсь, ты будешь думать обо мне.
«Что касается меня, то завтра будет вечеринка, на которой мужчина по имени Питер, которого я тоже люблю, подарит мне бриллиантовое кольцо и попросит стать его спутницей жизни. Мы прожили вместе два года... но... и я тоже люблю тебя. Скоро я расскажу ему немного о том, что произошло между нами на этой неделе,... и попрошу его проявить терпение и разрешить снова увидеть тебя. Он даст мне это, потому что любит меня, и я надеюсь, что ты позволишь мне время от времени иметь небольшой уголок твоей жизни и твоей любви.
«Я не собираюсь сейчас проводить параллели между нашими жизнями и ситуациями, но я знаю, что ты можешь видеть их так же, как и я. Я не пытаюсь загнать тебя в угол, или выслеживать тебя, или навязывать что-либо твоему мышлению. Ты должен разобраться с этим сам. Однако ты можешь немного лучше понять, к чему я веду. Я собираюсь быть KC для Питера, только хуже. KC просто хочет иметь приятеля для секса время от времени. Я хочу, чтобы ты был настоящим, настоящим любовником, потому что я действительно люблю тебя.
