В семье Корсаковых первой о покупке рабыни заговорила мать, Дарья Сергеевна.
– Нужна помощница. Дочку замуж выдали, я теперь одна по дому и огороду не справляюсь, – заявила она, накладывая пельмени мужу и сыну.
Был жаркий летний вечер 2034 года. Корсаковы ужинали на веранде и были одеты по минимуму: отец – в трусах-боксерах, восемнадцатилетний сын – в плавках, а мать – в джинсовых шортиках и топике. Все трое, сельские жители, привыкшие к физическому труду под открытым небом, были загорелы и крепко сложены.
– А Колька чем тебе не помощник? – Антон Григорьевич кивнул на сына.
– А Колька лоботряс и осенью в армию уйдет. И вообще женская рука в доме нужна. И не только рука, – с намеком сказала Дарья Сергеевна.
Корсаков-старший вздохнул. Даше после операции запретили на несколько месяцев заниматься сексом, а он в свои сорок лет все еще отличался мощным темпераментом. Конечно, Даша не отказывала ему в услугах ртом и руками, но мужская натура требовала чего-то другого, настоящего... Вот и сейчас, когда жена, в свои тридцать восемь все еще стройная, гладкая кожей, пышная телесами, как бы невзначай сидела перед ним полуголая и поколыхивала мощными грудями, так и рвущимися из выреза топика... Купить, что ли, и правда девку для снятия напряжения? Да, это был серьезный аргумент.
– А на какие шиши? – спросил Корсаков. – Самые дешевые рабыни стоят под сотню новых, а у нас все сбережения ухнули на Лизкину свадьбу.
– Возьми кредит, – предложила жена.
– Если прогорю, самого в рабы продадут, – сказал Антон Григорьевич, впрочем, уже больше для порядка. – Как соседскую Таньку Шишову продали.
– Ну ты тоже сравнил! Танька – дуреха сопливая, взяла кредит на какой-то телефон…
– Не какой-то, а «Huawei Brainpower», – уточнил Коля. – С улучшенным телепатическим интерфейсом. Может, я бы тоже за такой отработал годик в рабстве…
– Значит, ты тоже дурак! – постановила мать. – А ты, Антоша, мужик и с головой, и с руками. Рабыня – полезный в хозяйстве человек, время наше экономит, а время – деньги! И кстати, Кольке давно пора девку опробовать. А то в армию уйдет нецелованным, его же там на смех подымут! – Дарья Сергеевна с улыбкой глянула на смутившегося сына-девственника. – Ты как, Коль? За или против?
– Ладно, я тоже за, – ответил Коля как можно равнодушнее.
И Корсаков-старший дал себя уговорить.
Поужинав, вышли в интернет и стали смотреть каталоги фирм, что скупали у банков долговых рабов и продавали физическим и юридическим лицам. От компании «Сервус» отказались сразу же – эти предлагали только гламурных барышень премиум-класса. Рабынь попроще продавала «Кабала». Эта фирма предлагала молодых горожанок по вполне доступной цене и с хорошими кредитными программами.
Выбрали пяток анкет с фотографиями. Можно было купить рабыню прямо через интернет с бесплатной доставкой, но Корсаковы единогласно решили, что отофотошопленным фоткам верить нельзя, и заказали осмотр вживую, хоть это и стоило лишний новый рубль за каждую. Тут же пришла смска от «Кабалы»: «выбранные вами девушки вызваны, осмотр состоится завтра в такое-то время в таком-то офисе».
Назавтра на стареньком, еще без автопилота, джипе 2027 года поехали в райцентр. Войдя в офис продаж «Кабалы», Антон Григорьевич смущенно крякнул, а Коля залился краской. «Кабала» рекламировала свой живой товар лицом: стены были увешаны постерами с голыми и полуголыми рабынями модельной внешности в самых соблазнительных позах. Раньше Коля такое видел только на порносайтах. Как тут было не покраснеть, глядя на такое в присутствии родителей? А здешняя девушка-менеджер – не стыдно ли ей, не унизительно ли работать в таком бордельном интерьере?
Но девушка с бейджиком «Рабыня Светка, клиент-менеджер», как видно, ко всему привыкла – да впрочем, и не имела выбора. Она услужливо усадила Корсаковых на диван, принесла кофе: «Ваших привезли, сейчас выведут». И действительно, долго ждать не пришлось. Охранник вывел и выстроил в ряд пять одинаково одетых девушек.
Не модельные красавицы, но хорошенькие, молодые и крепкие на вид. «Кабала» позиционировала себя как поставщика рабов для физического труда, поэтому униформа была простой и практичной: джинсовый комбинезон с максимально обрезанными штанинами. На ногах сандалии, а под комбинезоном ничего: лямки и передний клапан едва прикрывали ничем не стесненные груди. На семью покупателей девушки смотрели с волнением и любопытством. Было трудно понять: боятся они или хотят быть выбранными? А может, они и сами не понимали.
– Все девушки абсолютно здоровые, совершеннолетние, омега-иммунизированные и временно стерилизованные, – щебетала менеджер Светка. – Можете поговорить, можете потрогать, но только руки и ноги. Если хотите раздеть и потрогать везде, это за дополнительную плату – по рублю за каждую.
Антон Григорьевич недовольно крякнул: раздеть и потрогать он был явно не прочь, но раскошеливаться не хотелось. Дарья Сергеевна повела себя смелее всех. Она подошла к девушкам, начала беззастенчиво разглядывать, щупать мускулы, задавать вопросы:
– Как зовут? Сколько лет? Почему обанкротилась? Пьешь, куришь? Мужик есть? А были? Напряги бицепс, подними ногу, наклонись, поприседай…
Рабыни хоть и с неохотным видом, но подчинялись, и Антон Григорьевич тоже осмелел. Он подошел к первой в ряду – загорелой блондинке с немного лошадиным лицом, – молча и деловито ухватил за бедро и принялся тискать ляжку. Блондинка хмуро терпела облапывание.
Коля пока не решался подойти. Ему очень понравилась последняя в ряду девушка: маленькая, вся какая-то мягкая и округлая, с распущенными каштановыми волосами, голубыми глазами и нежным лицом. Она робела сильнее других, и было неприятно думать, что мать сейчас начнет ее допрашивать, а отец лапать. Девушка встретила Колин взгляд и боязливо улыбнулась. Это решило его выбор.
– Пап, мам, давайте вот эту! – Коля подошел к избраннице и спросил по-дружески: – Как тебя зовут?
– Надя… То есть Надька, – быстро поправилась она. Голос у нее тоже был тихий и милый.
Отец и мать переглянулись, оставили других девиц, подошли и стали наблюдать.
– Расскажи о себе, – велел Коля. Ему не хотелось строить из себя господина, а все-таки было приятно вот так свободно приказывать незнакомой и симпатичной девушке.
– Я взяла кредит... – В центре общего внимания Надя застенчиво опустила глаза. – Двести новых рублей под 20% годовых без залога и поручительства. Хотела съездить в Таиланд отдохнуть, всегда мечтала. Ну и съездила, было классно. Работала кассиршей, а потом поставили робота, и меня уволили. Кредит отдавать нечем. Взяла новый, уже под 22%, думала – скоро найду работу и расплачусь. Не повезло, не нашла. Третий кредит уже не дали. Банкротство. Все вещи у меня отобрали, даже одежду, но все равно не покрылся долг. В Госкомбанкротстве предложили: или полгода государственной отработки на строительстве Сахалинского туннеля, или год частной. Выбрала частную. Вот я и здесь.
– Давно продаешься? – спросила Дарья Сергеевна.
– Второй день. Только вчера на сайт выставили.
– Покупатели уже были?
– Да, один кавказец сегодня смотрел, я отказала.
– Отказала? – удивилась Дарья Сергеевна. – А можно?
– Имею право пять раз отказать, – объяснила Надя. – На шестой обязана или согласиться, или ехать на гос. отработку.
Антон Григорьевич с похабной улыбкой поинтересовался:
– Кавказец-то полностью смотрел, с дополнительной платой?
Этот вопрос был неприятен. Надя покраснела, стыдливо опустила голову и тише прежнего ответила:
– Да… полностью…
Коле кровь бросилась в лицо, стоило ему вообразить, как Надя неохотно, стыдясь, чуть не плача, но все-таки покорно снимает комбинезон перед каким-то мерзким кавказцем, стоит перед ним совсем голенькая, терпит его бесстыжее ощупывание в присутствии девушки-менеджера и других рабынь… Коля с усилием выбросил из головы эту мерзкую, но возбуждающую картинку. Бедная Надя! Такая милая, такая приятная девушка терпит такие унижения!
– А… а если мы тебя выберем, не откажешь? – несмело спросил он.
Надя ответила не сразу. Ее взгляд неуверенно бегал между покупателями.
– Ну не знаю... А что надо будет делать?
– Работать в доме, саду, огороде, – сказал Антон Григорьевич. – Ну и, сама понимаешь…
– В постели, – беззастенчиво закончила Дарья Сергеевна. Надя снова застенчиво опустила голову. – У тебя как с этим? Много мужиков было?
– Один! – возмутилась Надя.
– Ой, да ладно! Знаю я вас, городских… Кто он, твой «один»? Жених?
– Был женихом, – вздохнула Надя. – Да бросил, когда продалась. Сказал, после рабства уже не возьмет…
– А родители? – спросил Коля.
Надя пожала плечами:
– Отца не знаю, давно пропал, а маме пофиг. Сказала: «Пусть это будет тебе уроком». Да у нее и денег-то нет меня выкупить…
– Много лишнего болтаешь, – буркнула Дарья Сергеевна. – Бицепс напряги! – Надя послушно согнула руку, Дарья Сергеевна пощупала. – Слабовата... Наклонись! Ниже! – Пощупала ляжку. – Тоже хиленькая… Ну я не знаю…
