— Кость, разбудишь меня в половине восьмого? Я хоть часочек перед работой подремлю. - попросила меня мать, крикнув из за закрытой двери своей спальни.
— Хорошо мам, ты спи, а я на кухне посижу, книжку почитаю и разбужу вовремя. - ответил я матери раздеваясь в зале.
Квартира у нас была хотя и двухкомнатной, но небольшой, так как жили мы в старой " хрущёвке" построенной в начале шестидесятых годов, а в то время не строили просторных квартир. Но нам вдвоём с мамой места хватало. Она спала у себя в комнате, а я в зале на диван-кровати.
В зале стоял телевизор чёрно-белый "Рекорд", сервант и магнитола " Сириус" на ножках. Вечерами мы с мамой смотрели телевизор, если там шла интересная передача, или фильм. Когда я был маленьким, мы раздвигали с мамой диван и ложились на него вдвоём во время просмотра телевизора.
Но потом мать стала стеняться со мной ложиться, я повзрослел и мог упереться вставшим членом ей в живот, или в бок. И мама купила в универмаге кресло, большое, мягкое и удобное. Его мы установили в зале возле серванта и теперь мать вечерами стала смотреть телевизор сидя в этом мягком кресле, а иногда и засыпала в нём, когда приходила с работы уставшей.
Вот и сейчас я зашёл в зал, разделся до трусов, положил одежду на кресло, в квартире было жарко, и со стоячим колом членом в трусах прошёл на кухню. Поставил кипятить чайник на плиту, сходил в прихожею, взял из кармана куртки пачку " радопи", принёс её на кухню и положил на подоконник. Теперь я буду курить дома при матери, раз она вчера мне разрешила, а значит и мои сигареты должны лежать на видном месте.
Время на часах было начало седьмого но спать мне не хотелось, как и читать книгу, в то время я увлекался фантастикой и брал в библиотеке исключительно книги на тему космоса и полётов в другие галактики. Я отложил в сторону книжку " Туманность Андромеды" которую недавно взял в библиотеке. И выкурив сигарету стоя у открытой форточки, выключив закипевший чайник на плите, прошёл в ванную.
Там в корзине с грязным бельём лежали ношенные трусы моей мамы. Мне дико захотелось их понюхать и подрачить, ведь после того как я мял у мамы груди двумя руками, а она лежала на диване безвольная и такая доступная. У меня стоял колом член и он не думал спадать.
Но взяв трусы в руки я только понюхал их жёлтую от ссак промежность, рассмотрел то место к которому прикасалась нежная писька моей мамы и положив трусы обратно в корзину, вышел из ванной. Дрочить я передумал, да и зачем заниматься онанизмом, когда сегодня вечером я познаю таинство секса с женщиной. С матерью своего друга, красивой тридцатипятилетней шатенкой Жанной Владимировной. От взгляда её зелёных кошачьих глаз, я приходил в ступор.
Но она на полном серьёзе сказала, что хочет со мной переспать в обмен на нашу помощь в сокрытии их недосдачи в магазине. И это волнующие мой мозг событие, случиться уже сегодня вечером у неё в доме.
— Мам, вставай, половина восьмого уже. - крикнул я матери подойдя к закрытой двери её спальни и не услышав ответа, толкнул ногой дверь и зашёл внутрь.
— Я уже встала сынок. Спасибо что не забыл разбудить. Застегни мне его пожалуйста, у меня руки трясутся от страха. Как вспомню что мне нужно сейчас идти в магазин и вызывать милицию. А вдруг они нас с Жанной посадят? - сказала мне мать, стоя на полу своей спальни по пояс голая в чёрных шерстяных рейтузах натянутых на животе до пупка.
Когда я вошёл к ней в комнату думая, что она спит, мама как раз в этот момент надевала лифчик и заметив меня, стала ко мне спиной.
— Всё будет хорошо Петровна, никто вас с тётей Жанной не посадит. А вашу недостачу спишут на ночных воров. - ответил я матери, заходя к ней сзади.
Дрожащими пальцами я кое-как застегнул крючки бюстгальтера у неё на спине и осмелев обнял мать за живот двумя руками, прижимаясь к её жопе в шерстяных рейтузах, стоявшим колом членом в трусах.
— Ой, ну Кость, не до этого мне сейчас. У меня поджилки от страха трясутся, а ты лезешь. Потерпи до вечера, если всё нормально будет, мы вас с Витей отблагодарим как договаривались. А сейчас не мешай мне одеваться сынок. - мама мягко высвободилась из моих объятий и стала надевать на себя юбку.
Я стоял у неё в комнате в трусах в которых выпирал здоровенный бугор от вставшего колом члена и смотрел как мать одевается. А она надев юбку и застегнув на ней молнию, не спешила надевать на себя блузку.
Светлана Петровна подошла к трюмо стоявшему у неё в комнате и словно дразня меня стала подкрашивать губы помадой. Хотя по всем правилам приличия для матери, ей никак не следовало бы стоять перед взрослым сыном в лифчике. А тем более в спальне в интимной обстановке.
На окне в маминой комнате были задернуты шторы, а самую спальню освещал свет не от люстры на потолке, а от "бра" висящего над кроватью на стене. Мягкий, желтоватый свет настенного светильника, освещал комнату делая обстановку в ней более интимной чем при ярком свете люстры.
— А мы вместе будем в бане вечером мыться мам? - спросил я у матери подходя к ней сзади с бешенным стояком в трусах.
Она явно ждала меня и легонько поддала попой навстречу моему члену, когда я прижался к ней сзади, обнимая мать за животик.
— Да я сама не знаю насчёт бани. Это Жанка придумала. Может и вместе с вами помоемся, вы же взрослые и ничего страшного не случиться, если вы нас голыми увидите, а мы на вас посмотрим. Ты же с Витей никому болтать не будешь. Только я сразу тебя предупреждаю Костя, ты не ляжешь со мной в постель. Смотреть на меня голую смотри, но между нами ничего не будет. - неожиданно сказала мне мать, хотя я её за язык не тянул.
Мама Света повернулась ко мне от трюмо и смотрела в мои глаза наигранно строгим взглядом. Хотя я не понимал как она сможет удержаться стоя голой перед обнаженным сыном, у которого между ног здоровенная ялда в девятнадцать сантиметров выросла?
— Хорошо мама, я буду на тебя только смотреть в бане, а мужчиной меня тётя Жанна сделает. Но можно мне сейчас хоть одним глазком на твои сиси глянуть? До вечера долго ждать. - спросил я у матери стоя перед ней с отменным стояком в трусах.
Другая бы мать прогнала сына в таком виде из спальни, или заставила бы одеть штаны. А моя мама наоборот сама стояла передо мной в бюстгальтере в чашах которого томились её белые груди.
— Ой, да что в них такого интересного Костя? Вымя как у коровы. Вот у Витиной мамы третий размер груди, а у меня пятый. Мне с этими сиськами даже на пляже стыдно показаться. - сказала мать, но в тоже время с любопытством глянув на меня и на мой стояк в трусах.
Она изначально хотела чтобы я посмотрел на неё в бюстгальтере, а мое предложение посмотреть у неё голые груди не вызвало у моей мамы бурю негодования, как бы вызвало у другой любой матери.
— Только смотреть глазами сынок, без рук. Это нехорошо когда ты мать лапаешь Костя. - Светлана Петровна опять повернулась ко мне спиной и застыла в ожидании.
Мать ждёт когда я ей крючки на лифчике расстегну, а я балбес стою позади как истукан. Мелькнуло у меня в голове, дрожащими руками я кое-как расстегул затсежки бюстгальтера у неё на спине и мама сама сняла его чаши со своих грудей.
— Заодно бюстгальтер другой одену. Этот мне жмёт немного. Возьми пожалуйста в шкафу в ящике посередине, чёрный лифчик сынок, а этот положи на место. - попросила меня мать, давая мне в руки бюстгальтер который как оказалось был ей мал.
А я словно застыл рассматривая голые груди родной матери. Большие белые сисяры , вытянутые по форме словно дыни, смотрели на меня в отражении зеркала трюмо, крупными светло-коричневыми сосками на концах.
Я впервые в жизни видел голые женские груди которые реально можно было потрогать руками. И эти груди были моей родной матери.
— Времени и так нет, а ты спишь стоишь Костя? - насмешливо сказала мне мать, видя какое впечатление произвели на сына её голые сиськи.
— Я сейчас, мам, сейчас. - заикаясь от волнения ответил я матери, метнувшись от трюмо к бельёвому шкафу стоящего в углу.
Трясущимися руками я выдвинул из него средний ящик и найдя в нём чёрный лифчик, положил на его место бежевый.
— Вот мам твой бюстгальтер. - я зашёл к стоящей возле трюмо матери со спины, давая ей бюстгальтер попросторнее.
К моему удивлению мать взяв у меня из рук лифчик, не одела его на себя, а положила на трюмо. И взяв с его полки баночку с кремом, открыла её, нанесла пальцами на груди крем, стала их массировать ладонями, втирая пахучую смазку в кожу.
— Я всегда по утрам перед работой ухаживаю за ними. Не хочу чтобы они у меня отвисли раньше времени. - улыбаясь сказала мне мама, стоя перед зеркалом трюмо, массируя свои большие белые груди.
Я вновь встал позади неё, обнял руками маму за животик, обтянутый чёрными шерстяными рейтузами. И прижимаясь к её жопе ставшим буквально каменным членом, смотрел через её плечо в зеркало, как она ласакает сама у себя свои груди у сына на глазах.
Зрелище было возбуждающим и сверхъестественным, мать стоит перед трюмо, сама себе ласкает сиськи, а сын находится позади неё, упирается членом ей в жопу и смотрит как она мнёт свои груди.
