Пришел в себя я от резкой боли, пронзившей моё тело в области жопы и паха. На миг я задумался о том, что же с нами случилось, где я нахожусь, и где же мой милый Майки. Внезапная резкая боль вернула меня в сознание, от чего я застонал. Меня кто-то порол и депилировал одновременно, причём секли умело и нещадно, заодно и начисто избавляя меня от волос там. Всё это происходило в абсолютной тишине, поэтому непонятно было кто это, а то мгновение, когда нас застукали, хоть я и видел этих людей, я не помнил. Кратковременная потеря сознания стерла всю память видимо, хоть я и продолжал себя мучать, пытаясь вспомнить тот миг. Но всё тщетно, да уж, бывает же такое… Также мне не давали сосредоточиться и вспомнить эти звонкие шлепки плётки по моей сладкой жопе и процесс депиляции. Депилировали меня походу жидким воском или сахарной патокой, так как я чувствовал, как наносят и втирают липкую субстанцию. Волоски у меня там были нежные и в не очень большом количестве, так что было не особо больно и процесс не занял много времени. Подмышки, ноги, жопа, лицо и грудь у меня и так были лысыми, следил за собой я весьма тщательно, да и не везде росло у меня от природы. Но там всё же прошлись на всякий случай. После завершения процедуры все места были обработаны средством, препятствующим новому появлению волосков. Готовили меня явно для чего-то особого. Средство это приятно холодило мои разгорячённые чресла, от чего я начал издавать сладостные стоны.
Увидев, что я очнулся мне дали немного времени прийти в себя и я, воспользовавшись этим, решил осмотреться и оценить ситуацию и планы отхода. Но не тут-то было. Я оказался крепко связан на перилах от одной их стороны до другой над лестницей, ведущей на возвышение с лежанками. Привязан я был к перилам верёвкой за ноги от голени до колена, ляжки расшеперили в стороны по вдоль ширины лестницы, согнули в коленях и так зафиксировали. Таким образом, получилась поза, напоминающая лягушку, расклянченную на столе для препараций, только на перилах лестницы и жопой вверх. Сама жопа была до безобразия оттопырена кверху путём глубокого прогиба спины под рейкой, закреплённой на перилах, или даже, скорей, под нижней частью перил (на столько крут был её изгиб) и жёстко фиксирована в этой позе. Пошевелить ей или дёрнуться было нереально. На весу остался только торс, он висел на связанных, заведённых за спину локоть к локтю руках, привязанных длинной верёвкой за что-то в потолке. Во рту торчал умело засунутый тряпичный кляп, разглядев выступающую материю, я распознал в нём плавки Майкла.
Ощутив беспомощность в данной ситуации, я хотел заплакать, но почувствовал, что с моим хуем что-то делают. На удивление я был ещё возбуждён и на основание моего стоячего пениса надевали резиновое кольцо, надувающееся через прикреплённый к нему гибкий шланг с грушей, как у аппарата медиков для замера давления. Также не обошли стороной и яйца, которые так же вместе с членом были пропущены через это кольцо.
Кто эти люди, зачем им всё это, почему они здесь и о, боже, где же мой Майки? Что они сделали с тобой, мерзавцы… роясь и путаясь в голове, носились мысли, которые были выбиты оттуда хлёстким шлепком по яйцам и я, ахнув, попытался дёрнуться и попробовать освободится. Это было похоже на трепыхание мухи в паутине, паучок оказался мастером своего дела, связан я был очень крепко и надёжно. Своими трепыханиями я, видимо помешал связавшему меня надевать на мой член эту штуку, и он принялся хлестать меня плетью по жопе, чтоб я успокоился, но это не помогло. Всё также безмолвно он принялся хлестать меня ещё сильней, и чем больше я старался освободиться, тем сильней я получал по жопе. В беспомощном порыве высвободиться из пут, я не чувствовал боли, а даже наоборот казалось, что меня гладят. Чтобы успокоить дёрганья, мне зажали нос. Я сопротивлялся из последних сил, но, так как разбухший кляп почти не пропускал воздуха заставил меня уже задыхаться, вяло подёргивался всё же, пытаясь высвободить нос из захвата, путём качания головы. Это не дало никагого результата, а сил терпеть не осталось и я затих. Нос ещё какое-то время подержали зажатым, давая понять, что это чревато и по любому будет всё по их правилам хочу я этого или нет. Нос отпустили, продолжив заниматься фиксацией органа, и я тяжело задышал через него, громко сопя.
С натягиванием прибора было покончено, в ход пошли мои яички. Их очень сильно далеко оттянули от места крепления, и зафиксировали в таком положении с помощью широкого пояса из толстой кожи, который регулировался по диаметру при помощи нескольких рядов заклёпок. Ширина его натянула кожу на которой висели мои колокольчики так, что на ней можно было взять ноту си седьмой октавы, если бы он не закрыл всё это своей массивностью, отделив тем самым мои яйца, на значительное расстояние от члена. Пояс был застёгнут на самый последний ряд заклёпок, общий диаметр этой трубки составил оклоло сантиметра. Это было очень туго, поэтому его застопорили от открывания маленьким замочком, который вешался на оборудованной специально для этого скобочке, чтобы он не раскрылся. Я думал это всё, но не тут-то было. Кто-то взял оба моих яйца и ещё оттянул их, второй начал перетягивать шкуру, вытянутую из опоясывающего её зажима, шнурком, причём каждое яичко по отдельности. Это получилось на столько туго, что казалось они существуют отдельно от члена и этого кожаного пояса верности, паря под всем этим на тонкой шкурке.
Перетяжка тоже закончилась и кольцо принялись накачивать, сдавливая мой оголённый хуй со всех сторон словно тисками. Это вынуждало меня стонать, тяжело дыша через нос, выпучивать глаза, раздвигая при этом пальцы ног из-за такой натуги. На это никак не отреагировали, продолжая качать дальше. Мой орган начал краснеть, также я заметил, что он заметно увеличился и потолстел. Таким я его ещё не видел, он увеличивался и пульсировал у меня на глазах, яички ныли приятной истомой и деревенели. Член, как мне показалось, уже практически подобрался к моему рту. В нос ударил незнакомый запах какой-то химии. Как оказалось, эти уроды смазали мой член кремом для увеличения объёмов маленьких писек, а поскольку мой довольно таки не из мелких то вот до таких объёмов он и смог увеличится, что я б смог сам себе отсосать и без особого на то напряга и гибкости. И чего это я раньше не догадался так делать? Давно бы уже мог разработать свой ротик таким методом, без палева причём. Ах, да, я же не пидор, чтоб хуи сосать, поправил я, разыгравшееся безумство этих мыслей, в неловком смятении. По крайней мере до не давних событий не был таковым. Это заставило меня вспомнить недавний случай, поэтому, глядя на член выпученными от удивления глазами, я замычал, прокручивая в уме недавний отсос боссу, инстинктивно тянясь к нему, до боли в шее.
Когда экзекуця моих гениталий была закончена, меня вернула с небес сладострастия ладошка экзекутора, которая обхватила яйца, прижав их друг к другу, а второй этакими своеобразными похлопываниями прошлась по ним, давая понять тем самым, что можешь попрощатся с ними в общем, больше они тебе не пригодятся уже. Я от такой выходки аж всхлипнул через нос и, не утерпев, начал обильно ссаться. Ссать мне пришлось себе на лицо, так как я всё ещё смотрел на член и не догадался хотя бы поднять голову и увернуться от струи. Вся эта ситуация довела меня до отупления и мозг отказывался функционировать правильно, поэтому я тупо писал себе на лицо. Увидев это, мой мучитель быстро поднял шланчиг с грушей от накачки кольца, чтоб я его не забрызгал своей мочой, потому, что он бросил его, когда хлопал по получившемуся из моих яиц произведению искусства. Так как закрепить его было некуда и, ничего не придумав, его перекинули , через мою ляжку с внутренней стороны, свесив с внешней чтоб не мешался. Освободив тем самым руки, была взята розга, и меня снова начали пороть, что есть силы, приговаривая:
- Ссыкуха! Грязная ссыкуха! Получай, обсосанка, блядь! - голос оказался женским.
Розга хлёстко опускалась на мой зад, а я мог лишь беспомощно стонать при каждом ударе, её опытной руки, смиренно принимая наказание и пытаться успевать уворачиваться от напора струи, который усиливался каждый раз, как прут касалася тела. Получалось это у меня плохо, пришлось смирился с этим. Прекратив попытки по уходу из под струи, я послушно принимал заслуженное наказание, мочась на себя, пока напор не иссяк. И всё из-за пива, мать его, блядь, будь оно не ладно.
- Ну хоть отмоешься от спермы своего ёбаря, - продолжила она с издёвкой, задыхаясь от размашистых ударов.
Её слова заставили меня пустить слезу, так как опять вспомнил близость с Майком. Какая же вкусная была его сперма, упругий ствол, ммм.. А я вместо этого, связанный по рукам и ногам, вешу тут весь обсосанный, лишённый возможности чувствовать и хотеть этот вкус, любоваться роскошным телом моего милого, ощущать его упругую штучку у себя во рту, или в попе, которую он так и не распечатал, ещё и лупят по чём зря. Вместо этого я почувствовал другой вкус и запах. Вкус собственной мочи. Кляп оказался полностью пропитан ею и она начала просачиваться мне в рот. Так как ей не куда было деться, мне пришлось проглатывать её и сосать тряпку, чтоб она побыстрей перестала течь.
«Это просто пиздец! Как я низко пал! Мочу уже свою пью, блядь.» - распяленный висел я и скулил про себя, истекая слезами от обиды, весь покрытый крупными каплями пота. Тело моё отказывалось принимать это истязание, а разум унижение, сопротивляясь из последних сил. Изнеженные чувства пробуждали злость к моим обидчикам из-за невозможности освободиться и разобраться с ними, от чего я трепыхался как муха в паутине, пытаясь порвать верёвки, удерживающие меня. Я уже начал уставать извиваться, амплитуда рывков стала вялой, а этой тёлке только этого и надо было, от чего она с каждым разом всё жёсче и жёстче охаживала меня прутом, выбивая всю дерзость и сопротивление, как разъярённый родитель своего ребёнка, пойманного с поличным за совершение какой либо непристойности.
