В один из майских рабочих дней мне выдалось побывать в чудесном причерноморском городке. Прилетев рано утром в сонный, залитый солнечным светом аэропорт, я и подумать тогда не мог, чем закончится эта, казалось бы, очередная командировка.
Позади суровая Сибирь, дом, семья, вечно уставшая, но по-прежнему любимая жена и три маленькие дочки-погодки с золотыми кудряхами. Желание обеспечить своих девочек всем самым лучшим двигало мной с момента их рождения.
Отношения с женой, спустя шесть лет брака становились больше дружескими, страсть подутихла, былое сочное молодое тело жены теперь обросло комплексами и лишними килограммами, которые она старалась скрыть под просторной и удобной одеждой. А ведь раньше её хотела вся мужская часть вуза, в котором мы с ней познакомились. На третьем курсе в нашу унылую аудиторию впорхнула сексапильная милашка. Новая дисциплина на математическом факультете. Вести её должен был этот озорной ангел с золотыми локонами, огромными карими глазами, вечно ищущими за что бы интересное и новое зацепиться.
Я не видел более цифр на доске, я видел лишь её тонкую талию и пышную округлую манящую грудь. Будучи молодым преподавателем, она одевалась строго, но никакие классические жакеты и платья футляры не способны были скрыть её сексуальность и торчащие соски, предательски выдающие её пытливую и живую натуру. Как только она заходила в класс, полный прыщавых математиков, под партами поднимались маяки, ориентированные на зов её влекущих молодых бугорков.
Софья Павловна была эталоном сексуальных фантазий каждого из нас, ну, пожалуй, кроме Евгения Морозова. Женя дрочил исключительно на интегральные исчисления и теорию вероятностей. По этой теории такая милка никогда бы не дала ни одному из нас. Но, как я убедился, никакие теоремы и аксиомы не работают, когда за дело берётся она - любовь. Ну и похоть. Я стал замечать, как Софья Павловна смотрит на меня голодными глазами. Когда наши взгляды соприкасались, она краснела. Её длинные ресницы кокетливо трепетали на милом, залившемся румянцем, личике. По прошествии пары месяцев похотливых переглядок, это личико было залито моей спермой в университетской аудитории, когда после пар она попросила меня задержаться.
Предлогом была досадная ошибка, допущенная мною в курсовой работе. На её искреннее удивление, как я мог допустить такую оплошность, мне пришлось честно признаться в своих чувствах и в неистовой страсти к этой богине. Мой вставший член был лучшим подтверждением моих слов. Вместо увесистой оплеухи она впилась в меня пухлыми губами. Через минуту с её рабочего стола летели все учебники и тетради, а наши тела стремительно оголялись. Пред моим взором предстала её потрясающая фигура, необремененная одеждой. Я снял с её горячих бёдер кружевные трусики танго, а потом приступил к оголению роскошной груди. В этот момент её соски торчали ещё более остро, нежели на лекциях. Видимо, мой пульсирующий член возбуждал её сильнее математики. Оголив одну грудь, я начал ласкать сосок языком. Он был нежен и упруг, мне хотелось откусить его. Когда мой адреналин зашкаливал, и я накусывал слишком больно, она пристанывала и сжимала мои ягодицы своими коготками то-ли от боли, то-ли от удовольствия. В аудиторию в любой момент мог кто-либо войти. Это добавляло острых ощущений. Она хотела вырваться из моих рук и закрыть её, но каждый раз не могла оторваться от моих губ и члена, который был давно готов ворваться в её нежную и сочную пещерку.
Вторую её грудь я ласкал рукой, сильно её сжимая и расслабляя. Мне казалось, что мир в моей ладони. Пальцами я теребил её сосок сквозь кружевной бюстгалтер, языком шлифовал второй. Моя девочка была готова взорваться от возбуждения. Своим бедром я пробрался между её ножек и почувствовал, как её сок увлажнил половые губы. Я медленно и ритмично надавливал ей на писю, попадая точно в цель, от чего она каждый раз вздрагивала и набирала глубоко воздух своей пышной почти оголенной грудью. Я стал ласкать её шею губами и языком, руки же мои опустились к её попке. Пальцы мои стали пробираться между булочек, и вот указательный палец добрался до заветной дырочки сзади. У неё ещё не было опыта анального секса, как выяснилось позже, и от этого ее желание стало ещё острее. Я проник внутрь неё аккуратно на две фаланги и стал интенсивно водить пальцем, лаская девственный ,,задний дворик,,. Она сдерживала из последних сил свои стоны. Удовольствие от движений пальца и моя наглость распалили её донельзя.
Аудиторию Софья все-таки закрыла, потому что терпеть более не было сил ни у неё, ни у меня. Как только ключ вошёл в замочную скважину и повернулся, я прижался к её телу сзади, прижал её шею к своей груди, а пальцем начал гладить между влажных половых губ. Моя девочка жадно глотала воздух, когда пальцы одной моей руки сжимали её шею, а пальцы другой теребили клитор. Я почувствовал, как её бедра начали сокращаться в такт моим движениям. Софья закрыла глаза, пытаясь дышать и стонать одновременно и вдруг начала падать. Я подхватил её и понял, что она кончила, она билась в оргазме, ноги её подкосились, она дрожала, а на устах была лёгкая расслабленная улыбка.
Спустя пару минут лицо моей развратницы изменилось. Из глядящих в пустоту глаз на меня начали смотреть черти. Горячие, дикие, необузданные и требующие незамедлительного начала страстной оргии. Её только что трясущиеся от экстаза ладони вдруг резко и целенаправленно обхватили мой член и в течение пары секунд вонзили его глубоко во влажное лоно, жаждущее регулярных фрикций. Я овладел ею прямо у двери в аудиторию. Она стояла в позе кошечки, лицо её находилось на уровне замочной скважины. Её стоны были настолько пронзительны, что я думаю, нас слышал весь первый этаж. Я старался зажать ей рот, дабы сделать крики менее громкими. Но это её заводило ещё больше. Распыляясь от страсти, она все глубже пыталась насадиться на мой член, плотно прижимая мои яички к своей наливной попке. Умеренная боль и удовольствие, наступающее вслед за ней, накрывали меня волной раз за разом. Раньше я никогда не испытывал подобного. Все мои женщины были нежными и робкими. И никакой боли в сексе не было. Я и подумать не мог, что такой острый момент может возбудить ещё больше и добавить ярких красок в чувствительность. Изо всех сил я пытался растянуть акт подольше, и не пустить семя раньше времени. Но кайф был невыносимо приятен. Взяв её длинные волосы в ладонь и намотав их на кулак, я жёстко потянул их к себе. Софья издала громкий стон и закатила глаза. Я еле успел вынуть из неё своего труженика, как тёплая вязкая и обильная струя потекла по её булочкам. Отстрелявшись, я проник пальцами в неё и начал ласкать изнутри. Она продолжала стонать, будто и не заметила подмены члена. В моих руках она словно растворилась, доверилась мне и не прогадала. Второй раз она кончила от моего шаловливого языка и жадно всасывающих её писю губ. Я слизал с неё всю влагу, испил до дна её соки. Она снова рухнула в мои объятия и больше мы с ней не расставались.
Пока я учился, мы регулярно совокуплялись в университете после пар. Все студенты покидали заведение, оставались лишь некоторые преподаватели. Но это были уже пожилые профессора, помешанные на науке и забывшие о личной жизни. Мы с Софьей были спокойны по этому поводу. Она старалась стонать как можно тише, хоть это и давалось ей очень тяжело. Мы закрывались и шалили до самой ночи. Иногда наши шалости затягивались на всю ночь и мы просто оставались в аудитории до следующего дня.
Утром я всегда просыпался со стояком, и Софья тренировала на мне свои навыки минета. Поначалу, она скрывала, что никогда не занималась этим. Ей казалось это упущение постыдным и не современным. Но когда я предложил ей по утру вкусить мой член, она покраснела. Я засмеялся, мне достался вымирающий вид - не испорченная девочка. Придётся портить самому. Сначала я взял её ладонь и положил на член. Он подергивался и давал знак, что готов к плотским утехам. Мы начали гладить его вместе, я руководил процессом. Пока мы общими усилиями ласкали моего крепыша, я сосал её грудь. Её соски буквально трепетали от моих губ. Соне очень нравилось, когда я трогал её груди. Бывало, она получала оргазм только от этого, настолько чувствительные тити у неё были. Когда моя девочка намокла, я понял, что она готова. Я предложил ей поцеловать мой пенис. Она спустилась к нему и поднесла рукой к своим разгоряченным губам. Она вытянула губы и чмокнула его смачно в макушку. Я не удержался и засмеялся. Это было настолько показательно и неумело, и в то же время мило. Соня опять покраснела и, отпустив член, начала отстраняться. Но я рукой направил её голову обратно к нему, вплотную приблизив её губы.
- Оближи его, - потребовал я.
Соня робко выставила свой язык. Затем коснулась им головки. Словно кошка, лакая молоко, она начала совершать акты языком.
- Соня, мееедленнее. И по кругу, и вверх-вниз, до самого основания. И про яички не забывай, - закрывая глаза в предвкушении протянул я.
Послушная Соня провела язычком от головки к моим яйцам.
- А теперь возьми одно яичко полностью в рот, как бы всасывая его нежно.
Соня сделала, как я просил. И также со вторым. В потом уже без моих подсказок она всосала в себя и головку. Я застонал. Соня поняла, что действует в нужном направлении и начала опускать рот так глубоко, насколько могла. Повторив несколько движений туда и обратно, она вдруг выплюнула член и закричала:
- Я все поняла! Я все поняла, любимый!
Она ринулась обратно к моему паху и уже помогала своим губкам руками.
- Да, да! Моя старательная девочка! Моя хорошая! Да! Возьми его глубже, Соня, глубже! О!
К моменту, когда я был готов кончить, Соня наловчилась в движениях и рук, и языка, и губ. Первый блин был не комом. Она поняла, что я вот - вот выстрелю и попыталась отодвинуться. Но я снова приблизил её голову к члену и оросил её губы, шею и груди. С утра я всегда обильно кончаю, особенно от минета. Соня была в растерянности, я кончил на её лицо, как в грязной порнушке. Так я выяснил, что моя хорошая неиспорченная преподша поглядывает порно на ночь для спокойного сна. Ведь эти неугомонные студенты за день всю душу вынут. Своим членом я стряхнул сперму с её губ.
