Глава 5. Государственные бордели
Солнце уже встало, когда я пересек реку Марта, чтобы покинуть город. В полумиле впереди был въезд на Кетрин-айленд, остров в три квадратные мили в устье реки Марты. Эта дорога была единственной, что соединяла его с материком. В конце дороги был контрольно-пропускной пункт, на котором проверяли возраст посетителей, ведь только совершеннолетние имели право пользоваться его увеселительными заведениями. Особое место среди этих заведений занимали бордели Кетрин-айленд. Они были на любой вкус, лучшим заведением был «Клуб Тарла Кебота», который ему и принадлежал. Он размещался в старой крепости и судя по всему был еще полон посетителей. Я проехал на своем автомобиле через небольшой туннель в крепостной стене, миновав еще один контрольный пункт. Это был КПП, оборудованный электронными системами слежения. Каждая женщина, что работала в борделях – начиная от осужденных на длительные сроки, которые обслуживали клиентов в «камерах боли» и заканчивая отбывающими небольшие сроки за мелкие проступки, имела небольшой сенсорный датчик, вживленный ей под кожу. Этот датчик определял ее место нахождения. Все это делало побег отсюда невозможным, попытка побега означала автоматически пожизненную каторгу.
Наконец я добрался до входа в клуб. Высокая молодая женщина, затянутая от шеи до лодыжек в латекс без рукавов и обутая в туфли на высоченных шпильках, быстро подбежала к автомобилю и открыла дверь. Глядя на ее раскрасневшееся лицо, я пошутил, что ей должно быть жарко. Еще бы! Было градусов 30, а латекс слабо охлаждает кожу. Ее шпильки были высотой сантиметров 15. Сквозь черный латекс было видно довольно крупную вагинальную затычку. Я кинул ей ключи еще до того как она спросила, чем может быть мне полезна. Ее партнерша стояла рядом – грудь выпрямлена, руки за спиной, глаза внимательно ищут следующий автомобиль. Она смотрела прямо, пот лился ручьями по ее овальному лицу. Сквозь латекс были хорошо видны не только ее полные груди, но зажимы на ее сосках.
Солнце палило немилосердно. Я решил немного пройтись. Воздух напоминал что-то среднее между марокканским городом и Нью-Орлеаном. Недалеко от меня три парня в деловых костюмах что-то обсуждали. Один из них обращался к остальным: «Вы знаете, что Мария из архива получила четыре недели, этот срок она отбывает в клубе Кеббота? Ага, за то, что она там что-то украла. Директор лично отвел ее к судье. Ну помните, такая худая блондинка в районе 30! Я узнал, что она тут на улицах, ищет клиентов! Посмотрите за углом!»
Я повернул за угол. «Вот она!» - воскликнул мужчина, показывая на стройную блондинку. Она стояла у стены вместе с несколькими другими женщинами. Все они старались привлечь внимание проезжающих машин и прохожих. Это были женщины всех возрастов – от юных девушек до дам под 60. Некоторые были одеты в микро-юбки и обтягивающие топики. Другие, как например одна пожилая дама, в шорты и короткие блузки без рукавов, которые закрывали лишь часть их грудей. На шее каждой был ошейник, соединенный цепью со стеной. Три клерка как раз окружили Марию – она была полностью обнаженной, если не считать ее туфель на шпильках.
Она с ужасом смотрела на своих сослуживцев. Один из них как раз спрашивал ее: «О! Посмотрите на нее! Это Мария из архива! А ты всегда так подбривалась? Я никогда не трогал тебя, но теперь я, наконец, потискаю твои маленькие сиськи!»
Лицо и грудь Марии стали просто пунцовыми, когда один из них произнес: «Пошли в комнату, у нас есть несколько часов. Проверим, чему они тут ее научили. Пошли?»
Мария слабо кивнула, она переминалась с ноги на ногу, струйки пота скатывались по телу между ее небольших грудей.
- Мария, а ты давно здесь?
- Лишь второй уик-энд. Это так унизительно и стыдно! Ребята, не рассказывайте никому на работе, что видели меня здесь! Я не представляю, как покажусь там в понедельник. Мне предложили шесть месяцев в тюрьме или эти уик-энды. Я выбрала это, думала, что лучше. Но я же представить не могла, что буду стоять здесь все уик-энды голой!»
Они все засмеялись: «Мы никому не расскажем об этом, правда, ребята?»
«Ха-ха-ха! Ага, ей Богу, никому!»
Клерки взяли Марию за цепь и поволокли за собой.
Между тем рядом один посетитель разговаривал с другим: «За эту цену мы можем выбрать что-то получше!» Его друг рассматривал полную рыжеволосую женщину. «Ты, шюха, наша на два дня!» Он взял и сдернул с нее топик, показав всем крупные тяжелые груди. «У нас есть разрешение и на комнату боли!» Она попыталась протестовать: «Нет! Нет! У меня всего лишь три месяца заключения, я студентка, а не проститутка, я не могу делать этого!» Посетитель сильно ударил ее по лицу так что на щеке остался красный след от ладони, скрутил ее руки за спиной и одел наручники. Ее также повели за собой.
Когда мужчины зашли в здание клуба, ведя на поводке шлюху, я увидел еще одну – эта была намного старше. Сняв майку, она стояла перед черным автомобилем, представляя свои обвислые груди. Из автомобиля показалась рука, и женщина подбежала ближе, она наклонилась, продолговатые соски на ее грудях опустились вниз. Рука ощупывала ее грудь, пока она, краснея от стыда, стояла в такой позе перед автомобилем. Со стороны выглядело, будто бы покупатель на рынке выбирает себе кусок мяса получше. Соски еще более увеличились и подрагивали. Из машины что-то сказали, и она стала расстегивать ремень на шортах, показывая низ своего живота. «Прошу Вас, сэр! Я снова не выполню суточную норму, и они выпорют меня кнутом! Это обойдется Вам со скидкой! Разрешите мне услужить вам, я могу хорошо отсосать, и вы все будете очень довольны! Умоляю, мне остался всего лишь месяц и если я не выполню норму, мне продлят срок еще на год!» - умоляла она.
«Давай дальше!» - приказали из автомобиля. Сгорая от стыда, она сняла шорты и, расставив ноги, стала показывать свои интимные места, раскрывая лишенные волос половые губы. Голос приказал расширить ноги еще больше и полностью раскрыть половые губы. Требование поиграть со своим клитором довершало ее унижение. Из автомобиля доносился хохот.
Из клуба вышел мужчина и переговорил с водителем. Затем он взял уже почти раздевшуюся шлюху и увел за собой. Она шла, держа руки за головой, раскинув локти. Почти сразу она вернулась, теперь будучи полностью обнаженной, если не считать цепей на ее ногах и кожаного шлема на голове, в котором было оставлено всего два отверстия. Ее груди были обвязаны ремешками, чтобы удерживать их в стоячем положении, пятна пигментированной кожи вокруг ее сосков потемнели. Задняя дверь автомобиля открылась. Шлюху схватили и, согнув в дугу, связали как кабанчика ремнями. Затем погрузили в багажник. Сквозь шлем я слышал ее всхлипывания: «Нет, у меня наказание касалось лишь уик-эндов, какие 6 месяцев? Это неправильно!» Автомобиль тронулся, ее слова потонули в хохоте. Отчего-то мне казалось, что с этой прогулки сегодня ей не вернуться.
Каждая уличная шлюха имела суточную норму. Обычно она выполнялась за 12 или 16 часов, но для более возрастных шлюх и тех, кому она была специально увеличена, выполнить ее в это время было невозможно. Чтобы привлечь клиентов они не только показывали свои груди и стояли обнаженными, они всячески старались убедить их выбрать именно ее. Многие из них были секретаршами и школьными учителями и даже подумать не могли, что будут предлагать свое тело первому встречному. Даже слова, касающиеся половых сношений, отсутствовали в их лексиконе. Теперь они были здесь, выставив на показ свои прелести, умоляя клиента «Сэр, трахните меня, у меня есть то, что доставит удовольствие! Посмотрите, она упругая и неленивая!» Некоторые применяли для этих показов карандаши. Это было особенно характерным для клуба Кэбота.
Я почувствовал, как меня похлопали по плечу. Это был Тарл, владелец клуба.
- Рад видеть Вас, Инспектор! Камеры засекли Вас! Я знаю, что Вы по поручению генерала!
- Привет, Тарл, а что это за …?
- Шлюха!? Бывшая директор школы. За воровство школьных денег ее осудили на четырехмесячное заключение по уик-эндам. Она должна была быть здесь уличной шлюхой и оказавшись в шортах и топике, испытывала невероятное унижение. Судья особо прописал ее норму – 20 оральных или обычных сношений, но она не выполняла и половины. Она ходила топ-лесс, но это мало помогало. А тот парень из автомобиля, это ее бывший ученик с друзьями. Он предложил выкупить ее на год к себе на плантацию. Он сын землевладельца. Поскольку толку от этой шлюхи было мало, мы согласились. А на плантациях у его папаши условия похуже, чем в государственной каторжной тюрьме. Это будет изрядным сюрпризом для нее – оказаться рабыней на плантации! Не знаю, что он задумал, даже представить не могу, что именно ее ждет. А когда она ему наскучит – будет тростник собирать или грядки полоть!
Мы проследовали через толпу к главному входу клуба. Привратники были заняты встречей гостей и парковкой их автомобилей. Привлекательная юная женщина, одетая также как и девушки-привратники – в латекс от шеи до лодыжек, сопровождала нас по главному коридору клуба. Когда она прошла вперед, я увидел, что в латексе ее костюма были оставлены дыры – в районе ягодиц и лопаток. Основным помещением клуба была довольно большая комната с огромной хромированной барной стойкой в окружении низких столов и кресел. Каждый стол был снабжен персональным источником интимного света. На двух поднятых сценах в такт музыке танцовщицы исполняли свои танцы. Зал был забит посетителями - как мужчинами, так и женщинами. Танцовщицы были одеты лишь в трусики-стринги, кожаные ошейники и тяжелые ботинки. Их умасленные тела блистали от света ламп. Кожа каждой была загорелой, умащенные волосы зачесаны назад. Официантки быстро передвигались от столика к столику. Также как и другие они были одеты в латекс, однако в костюме каждой спереди был оставлен большой V-образный вырез вплоть до лобка, которые позволял рассмотреть их груди. У некоторых из них был вырез и пониже, что позволяло оценить цветовой контраст их бритой белой кожи и черного латекса. Кое-кто показывал и свои голые ягодицы. Тарл прокомментировал: «Все девки, что служат здесь, отбывают небольшие сроки заключения – как правило, до полугода! В этом латексе им жарко и неудобно, но мне кажется, что это способствует их исправлению!» Одна из офицанток подскочила к нашему столику, ее половые губы были хорошо видны сквозь отверстие в латексе. Ее костюм совершенно не прикрывал ни ее влагалища, ни полные груди, увенчанные розовыми сосками. На ее шее был массивный металлический ошейник. Чувство страшного унижения отражалось на ее лице. «Как обычно!» - распорядился Тарл и она побежала к соседнему столику, взяв заказ у четверых мужчин. Но перед этим ей пришлось забраться на их столик и кое-что показать им. «Я думаю, ты исполнишь наш приказ, а Жизель?» - спросил один из посетителей. «Да, сэр!» - ответила она. «Сэр?» - продолжил посетитель – «Ты ни разу не называла меня так, когда я работал в магазине твоего папаши! Думаю, что тебя тут научили кое-чему получше чем носить напитки по столикам! Сколько тебе дали за кражу из магазина? Год! И не надо говорить, что ты не крала, ты ведь признала свою вину! А ну давай!» - он показал на искусственный фалос в крышке стола.
