Стук в окно бесцеремонно вырвал меня из объятий Морфея. Открывать глаза и поворачивать голову, чтобы определить источник шума, не пришлось — подобным образом и в такое время разбудить меня могло лишь одно предположительно разумное существо во всем пространственно-временно континууме. Таки, дурак, точно однажды свернет себе шею. И как вообще он умудряется залезать к окну второго этажа по казалось бы отвесной стене? Нет, я тоже пару раз пробовал, но у него хотя бы балкон есть, а стену украшает вполне себе крепкая шпалера. Ничего не поделаешь, придется встать и впустить этого сорвиголову, а то потом еще с лужайки его счищать.
Зевнув во весь рот и потирая глаза, я босыми ногами дошлепал по деревянному полу до окна и открыл его, впустив в комнату освежающий весенний воздух.
— Доброе утро, — с неизменной ухмылкой на все лицо поздоровался Таки. В его проникновенных зеленых глазах привычно плясали озорные чертики — жди очередную шалость.
Я закатил глаза, подавил секундный соблазн выставить вперед палец и слегка подтолкнуть Таки в направлении улицы и втянул ходячее недоразумение внутрь.
Итак, Терашима Таки — стихийное бедствие и мой лучший друг. Единственный настоящий друг, если подумать. Мы знакомы с детства и давно уже, как и подавляющая часть наших родных и знакомых, считаем себе братьями, даром что частенько делаем такое, что братьям едва ли положено (впрочем, это уже вопрос из разряда философии). Вообще, обычно, чтобы пробудить Таки, требуется по меньшей мере артиллерийский удар, однако сегодня особенный день. Потому он предстал передо мной в столь ранний час и уже в школьной форме: белая рубашка с закатанными рукавами, голубая вязаная жилетка, голубой галстук, короткие черные шорты, длинные черные гольфы на поясе и ботинки.
Самым натуральным образом ввалившись в комнату, он бросил портфель в угол, сбросил обувь, таким знакомым и привычным движение поправил свои густые темно-рыжие волосы с выбритыми боками и уселся на подоконник.
— А ты все еще в кроватке, Акира? Значит, к завтраку я не опоздал, — звонким голосом произнес друг. — Впрочем, можно с этим чутка повременить.
Он спрыгнул с подоконника, в два шага сократил дистанцию между нами, толкнул спиной на постель и игриво запрыгнул мне на грудь — ребра протестующее захрустели.
— Завязывай, Таки. Вдруг мама зайдет, — попытался урезонить братца я. Блин, до чего же у него красивые большие глаза… невольно начинаешь тонуть в них. А эта россыпь веснушек…
— Выйдет… забавно, — он одарил меня еще одной чеширской улыбкой из своего арсенала.
В ответ я лишь фыркнул: друг не так уж далек от истины. Когда у меня начались мощные утренние стояки, мама сразу все заметила и приняла решительные меры. Как-то раз я, как обычно, пошел перед завтраком в душ, разделся, но едва успел включить воду, как в ванную зашла мама и прикрыла за собой дверь. Я тут же залился краской и прикрыл руками причинное место.
— Ну-ну, тут нечего стесняться, со всеми мальчиками такое бывает, — успокоила меня она и ободряющее улыбнулась. Затем подошла, взяла за руки и посмотрела на стоящий колом член. — Ты у меня уже совсем взрослый.
Мама села на край ванны, усадила к себе на колени, как бывало в детстве, левой рукой приобняла, а правой обхватила мой пенис. Выдававшими большой опыт движениями ее ладонь по-хозяйски сновала то вверх, то вниз, большой палец массировал головку.
— М-м-мамочка, — выдохнул я, еще не до конца осознавая, что же происходит.
В ответ она расстегнула верх халата, обнажив груди, и одновременно начала наращивать темп. Я же после секундного промедления зарылся в лицом в большие упругие холмики, а потом и вовсе впился в один из сосков, чтобы подавить стоны. Вскоре в ответ на ласку я излил большую порцию спермы, в то время как тело слегка подрагивало от экстаза.
— Если что, обращайся — мама всегда рядом, — удовлетворенная результатом своего труда предложила она и подмигнула. — Это будет нашим маленьким секретом.
И несколько раз я и правда обращался к ней, каждый раз дико смущаясь и краснея, как помидор. Таки эту историю, само собой, знал — у нас друг от друга нет тайн.
На приятные воспоминания я отвлекся лишь на мгновение, вот только Таки больше и не требовалось: шалун уже успел спустить шорты и одной рукой зафиксировать мои над головой. Его средних размеров член с аппетитной фиолетовой головкой стремительно и неотвратимо поднимался и увеличивался в размерах, наливаясь кровью. С кончика уже свисала прозрачная капля смазки. Я облизнул губы. До начала уроков оставалось не так много времени, так что проще было просто подчиниться, чем устраивать веселую возню с неопределенным итогом. Все же порядка ради я попытался вырваться.
Друг же придавил меня своим весом, свободной рукой зажал нос и тут же присунул в открывшийся на автомате рот — оставалось лишь смириться с поражением и получать удовольствие. Таки трахал меня в ротик, его хуй легко сновал по моему языку, которым я старательно стимулировал уздечку, и добивал до самой глотки. И вот, он наконец он излил в меня свое семя, которое я с удовольствием проглотил до последней капли. После чего наши губы встретились в страстном поцелуе, и мы с минуту обменялись смесью слюны и спермы, пока наши языки едва не обвивались друг вокруг друга.
— А теперь можно и перекусить, — заявил довольный собой Таки.
Я отправился в душ, по пути получив игривый шлепок по попе, братец же быстро отправился вниз и прошмыгнул на кухню в попытке урвать кусок от моего завтрака. Его явлениям в нашем доме уже давно никто не удивлялся. Я привел себя в порядок, спустился следом, на бегу перехватил пару бутербродов и запил чаем — пора уже было в школу.
Когда мы, весело болтая, наконец добрались до класса и уселись за соседние парты, я наконец смог расслабиться и раздвинуть ноги. Обычно приходилось следить, чтобы из под шорт не выглядывали яйца — трусов я зачастую не носил. С тех пор, как начал заниматься гимнастикой: уж не знаю почему, но у мальчиков из секции так уж повелось. Сначала я дико стеснялся, однако любопытство взяло вверх: сначала я отказался от привычных боксеров на тренировках, а затем и вовсе осмелился ходить так на уроки. Таки от такой идеи пришел в неописуемый восторг и на следующий же день явился в школу без трусов — не в меру подвижный, он то и дело едва не палился, прежде чем привык соблюдать некоторую осторожность.
Друг сегодня был еще рассеяннее, чем обычно, зато хотя бы не засыпал посреди урока, за что регулярно получал нагоняй и от учителей, и от родителей. День сегодня был важный, и даже я, в обычной ситуации не имевший ничего против учебы, с трудом дождался последнего звонка. Побросав ручки, тетради и учебники в портфели, мы на полной скорости выбежали из школы и направились ко мне — поры было готовиться к эпической авантюре...
