- Не знаю, по привычке, да и прохладно.
- Это лежать холодно, мы же двигаться будем, если замерзнем – духовку врубим, давай-давай не нарушай, - притворно нахмурился брат. Сестренка, улыбаясь сняла халат и вышла. Он последовал за ней.
На столе стояли две тарелки с горячим супом, и они с удовольствием набросились на еду.
- Так интересно, сидим друг перед другом голые, - засмеялась Маришка.
- Почему интересно?
- Интересно, потому что так ведь нельзя.
- Хм, а то, что мы сейчас делали можно?
- Это вообще кошмар, знали бы родители, чем мы тут занимаемся! Интересно, почему так сильно приятно?
- Так природ придумала, чтобы человечество размножалось, - глубокомысленно произнес Пашка.
- Ну, мы же не для детей это делаем, просто так.
- А если это неприятно будет- то и детей будет меньше.
- Паш, а как ты думаешь, родители этим тоже занимаются? Они же старые уже и не хотят больше детей.
- Конечно, занимаются, такой кайф! А чтобы детей не было, надо чтобы сперма в женщину не попадала, для этого презервативы есть, надеваешь, и все в него выливается.
- А в меня-то все попало, у меня что, ребенок будет? – испуганно спохватилась начинающая развратница, -Мама меня убьет!
- Не будет, Танька же говорила, чтобы забеременеть, надо чтобы менструация была. У тебя была?
- Нет.
- Ну и не бойся.
- А когда будет, ты тоже с презервативом будешь?
- Как я его куплю то? Вынимать буду, чтобы в тебя не попало.
- Мне все равно кажется - им не надо уже, - как все женщины, Мариночка перескочила на другую тему, но брат понял, о чем идет речь.
- Ну да! Когда в конце января отец из командировки вернулся, купаться пошел, мать зашла к нему спину потереть, и долго не выходила, точно этим занимались. Мы-то с тобой дома были, а им невтерпеж. Мать-то у нас – о-го-го, пухленькая, грудь, правда, чуть отвислая, но классная все равно.
- Стоп, а ты-то откуда знаешь, я на даче в бане видела, а ты?
- Помнишь прошлой осенью отец в выходные трубы в туалете менял, под смеситель две дырки в ванную сделал, трубы вставил, а заделать нечем, ты гуляла, отец в гараж за картошкой пошел, мамка купаться полезла, я в туалете свет не включал, прошел по-тихому, заглянул. Дырки, правда, маленькие, когда она лежала, только лицо видно было, а когда вставала, я грудь и увидел мельком. Классная! А встала, только до пояса видно было. Между ног волосы сбриты все, только полоска маленькая сверху до разрезика. Она мыть там стала, раздвинула щелку свою, намылила, потом смыла. Рукой потерла, подняла, потом еще раз намылила и смыла. Писечка обалденная!
- Ужас! Ты за матерью подглядывал!
- А что тут такого, интересно же, где я еще женщину голую увижу? Жалко отец в понедельник цемент принес, заделал все.
- Позор! Ты и подрочил небось?
- Во-первых, не дрочил, а занимался онанизмом, - поправил Пашка, - А, во-вторых, как я удержаться мог? Такой вид! Да еще и нельзя!!! Я такой кайф получил!
- Кошмар, стыд какой! Рассматривал у мамы такие места и дрочил!
- А ты-то не занималась онанизмом штоли?
- Нет!
- Ну, хватит, в ту ночь, Танька тебя спрашивала про это, ты хоть и промолчала, я сразу понял, что пробовала уже. Да хватит стесняться, я же тебе признался, че тут такого? Все это делают. Ну, скажи, давно ты начала?
- Ну… полгода, может, - покраснела сестра.
- А как начала?
- Ну, когда грудь начала расти, я если дома одна была, себя голую перед зеркалом разглядывала, ну и гладила везде. Потом ноги раздвинула и тоже погладила, понравилось. Я пальцем по хоботочку гладила, потом вокруг дырочки тоже, приятно было.
- А потом ещё когда?
- Когда спать ложилась. Дожидалась, когда ты уснешь и тоже вокруг дырочки и по хоботку…
- А что ты себе представляла в это время?
- Ничего не представляла. Гладила и все, просто приятно. А ты когда дрочишь, ты себе что представляешь? Мамкину писю?
- Иногда, но не часто. Пару раз, когда она после ванны в халате ходила, лифчика не было и я подсмотрел, как нагнулась, в вырез халата и грудь увидел, прям с сосками. Я потом в туалете запирался, вспоминаю и спускаю. Ну и тот вид, заодно, когда в ванной писечку ее видел.
- А когда Танька тебя в ту ночь застала, ты тоже на маму дрочил?
- Не дрочил, а онанировал, хватит тебе по-Танькиному говорить. Нет, тогда я себе Гальку Собченко представлял из нашего класса. У нее такая грудь здоровенная, так торчит! Сама худенькая, высокая, а грудь такая большая, я представлял, что ее трогаю везде, - парень мечтательно закатил глаза.
- Ну и трогай свою Галечку, - неожиданно зло сказала сестра, - че со мной то начал?
- Марин, ну хватит, я же тогда тебя не видел голенькой, просто у Гальки грудь даже под шубой видно, а у тебя под одеждой не заметно ничего, а сейчас смотри какая…,- он нежно погладил пальцем сосочек сестренки.
- Вот и предложи ей, она тоже, небось, хочет у голого пацана потрогать! - продолжала дуться та.
- Ага, она сразу класснухе заложит, вот ты бы согласилась, если бы тебе кто-нибудь из класса такое предложил?
Маринка представила себе ситуацию и отрицательно замотала головой:
- Я бы сразу Римме Григорьевне сказала. Да я бы застеснялась такое делать, а вдруг он расскажет кому. Да нет, глупенькие еще наши пацаны такое сказать. У них поди и не увеличиваются еще так как у тебя. Вон он какой, - оттаявшая блудница нежно погладила член брата.
- Вот видишь, я-то разве буду об этом говорить с посторонними? Сам не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, стыдно же. А так, нам же обоим нравится, да и удобно: дома днем всегда одни. А теперь, когда я тебя всю голую увидел, да еще и потрогал, ты мне так офигенно понравилась, а уж когда спустил в тебя вообще! -и сменяя щекотливую тему про Гальку, продолжил вкрадчивым голосом, - Мариш, а покажи мне, как ты себя возбуждаешь.
- Ты что! – зарделась она, -Зачем тебе?
- Интересно! Правда, покажи, я никогда не видел, как девчонки это делают.
- А ты мне покажешь, как пацаны онанируют, - у Маришки загорелись глаза.
Оставив недоеденный суп, они прошли в свою комнату.
- Давай лучше в зале, перед зеркалом, - предложил Пашка.
- Давай, - возбужденно поддержала сестра.
Расположившись на диване напротив трельяжа, они встали рядом друг с другом на колени, широко раздвинув ноги. Возбужденный орган парня, подрагивая, торчал высоко вверх.
- Смотри, - тоном экскурсовода сказала раскрасневшаяся Марина, - Я раздвигаю вот тут, -она большим и указательным пальцем левой руки развела в стороны губки щели и указательным пальцем правой потерла горошину клитора, - И так вот вожу.
- А я делаю так, - не отрывая жадного взгляда от отражения в зеркале, Пашка до предела, до боли, натянул кожицу на члене, так, что головка чуть-чуть наклонилась вниз, - Потом так, - он передвинул руку вверх и зажал пальцами кожицу над головкой. Слегка откинувшись назад, прерывисто дыша, он начал медленно двигать рукой.
Юная развратница перевела взор на бордовую плоть, появляющуюся и исчезающую в кулаке брата. Зрелище было потрясающее, но все же её сильнее возбуждала общая картина.
Снова взглянув в зеркало, она, все больше распаляясь от своего бесстыдства, прогнулась назад и прижав четыре пальца правой руки ко входу распахнутого влагалища, круговыми движениями начала натирать его вход.
Возбуждение росло быстро. Первым не выдержал брат. Он встал на пол, повернулся к сестренке и поднес свой орган к ее лицу. Маринка, не прекращая себя возбуждать, раскрыла рот и с удовольствием стала посасывать горячий стержень, оглаживая его языком.
Через несколько секунд, почувствовав приближение кульминации, Пашка выдернул неимоверно раздувшийся орган из ласкового ротика. Пытаясь отсрочить развязку и дать перевозбужденной головке остыть от нестерпимых ласк, он сел на пол спиной к сестре, сполз чуть пониже, опершись плечами на диван и положил голову между широко расставленных ног партнерши.
Раздвинув обеими руками колени еще шире, он заставил ее опуститься промежностью на свое лицо и, свернув трубочкой язык, ввел его в скользкое жерло на всю длину. Мариночка обеими руками до предела раздвинула большие половые губки и пожирала глазами отражение в зеркале, глядя то на набухшую пунцовую головку клитора, то на готовый лопнуть от напряжения вздрагивающий в такт пульсу орган своего любовника.
Она уже была готова кончить, но почувствовавший это брат прекратил упоительную пытку, приподнял сестричку, встал, и, положив на спину, широко разбросил ее ножки. Понимая, что сейчас не встретит отпора, он лег на распаленную нимфоманку и медленно вставил свой член в тугое отверстие.
Марина была в таком возбуждении, что ее истекающее соком влагалище легко пропустило в себя инородное тело. После десятка фрикций изнывающая от наслаждения родственница почувствовала сильные сокращения стенок вульвы и с протяжным стоном задрожала всем телом. В ту же секунду Пашка ощутил, как волна оргазма накрывает его с головой, и его горячая сперма заполнила пещеру блаженства до краев.
Продлевая свое удовольствие, Пашка продолжал быстро работать тазом, заставляя поскуливавшую от переполнявших чувств сестренку, вновь и вновь сжимать его неутомимого бойца мышцами промежности. Наконец он свалился рядом со ставшей теперь настоящей женщиной Маринкой и, тяжело дыша, обессилено закрыл глаза.
- Ой, - испуганно пискнула маленькая прелюбодейка, почувствовав, как тягучие теплые струйки потекли на диван из расслабленного влагалища, потерявшего свою замечательную пробочку. Она встала и на непослушных ногах поплелась в ванную.
Через минуту сестра вернулась, в изнеможении рухнула рядом с братом и блаженно зажмурилась.
