Ноябрь не самое лучшее время для отпуска, но я выбираю именно этот месяц чтобы забухать и уезжаю в горы. В одном из ущелий Большого Кавказского хребта есть маленький уютный отель "У погибшего альпиниста". Именно в ноябре еще слишком рано, чтобы перевалы к нему засыпало снегом, и уже слишком поздно для наплыва отдыхающих. То самое место и время чтобы запить по-черному.
Хозяин, как обычно, встретил меня на пороге с подносом в руках. Я взял с него рюмку и понюхал. Можжевельник. Проглотив содержимое, я замер на месте, ожидая когда джин расширит кровеносные сосуды. Испытанное мною удовольствие может понять только конченный алкоголик. Тут же на дровяной печке был зажарен стейк, нарублена всякая зелень и предложена следующая проция.
Вечером, по традиции "У погибшего альпиниста", все постояльцы собрались за одним длинным дубовым столом при свечах. Как и расчитывал, их было немного, не более десяти человек.
Мне принесли острое жаренное мясо со всякими специями и бобовым гарниром. Плюс графинчик джина. Только я нацелился ножом и вилкой в самый лакомый кусочек, как зазвучала аудиозапись:
- Александр Иванов, вы объвиняетесь в сексуальном домогательстве к более чем пятидесяти женщинам.
Я с удивлением поднял бровь, ибо озвученное относилось ко мне. Сидящая напротив пожилая дама (Старая Жаба по моей личной классификации для внутреннего применения) одарила меня надменным взглядом.
- Лиза Герцен, - продолжала запись. - Вы обвиняетесь в совращении несовершеннолетних мальчиков и девочек.
Старая Жаба презрительно фыркнула, а таинственный голос поименно обвинил всех присутствующих в сексуальных преступлениях.
- Как возмутительно! - Взвизгнула женщина неопределенного возраста (Селедка). - Кто-нибудь может объяснить, что происходит?!
Ее обвинили в том, что она выходила замуж за стареньких богатеньких дедушек, а потом травила их.
- Вах! Какой конфуз! - С тяжелым грузинским акцентом владелец отеля по имени дядя Гиви широко развел руками. - Но мне был предварительный заказ по интернету поставить эту запись перед всеми гостями.
- Как я ошибся с выбором места отдыха! - Почтенный господин встал из-за стола. - Я уезжаю!
- А что в этом такого?! - Поднялся молодой очкастый человек. - Все верно, я спал с парнями. Но не только с ними!
Его вызывающий взгляд был брошен на юную девушку, которая залилась краской.
- Да плевать. - Аппетит у меня пропал и я поддержал Очкарика. - Да, я трахал, трахаю и буду трахать баб, пользуясь своим служебным положением.
Я пошел в свой номер, зная что меня там ожидает "Бифитер" в ведерке на льду.
- Какой вы бесстыдник, - прошипела мне вслед Старая Жаба.
- А кого вам угодно сегодня? - съязвил я. - Мальчика или девочку?
Сил раздеваться у меня уже не было и я просто упал на кровать, слушая как за окном завывает ветер и думая как хорошо мне здесь, а не снаружи. Уже собирался повернуться на бочек, как услышал какой-то часто повторяющийся звук. Это за стеной ритмично скрипела кровать.
"Ебутся, - догадался я. - Но я здесь для другого."
Я пошарил рукой в темноте в поисках лучшего друга, с которым не встречался целый год. И тут я услышал высокий душераздирающий крик из холла. Я ухватил бутылку за горлышко, рассчитывая объебать ею кого-нибудь по башке если придется, и бросился вниз.
В дверях стоял тот самый почтенный господин, который собирался уехать, и орал как баба. Причина тому была очевидной: когда все отужинали и разошлись по своим комнатам ебаться, за столом остался только один Очкарик. Даже такому пьянице, как мне, с первого взгляда было видно что с ним все плохо.
Из своей каморки выпоз дядя Гиви и пощупал пульс.
- Он мертв? - Спросил господин (Лорд).
- Да, - ответил метродотель. - А почему вы здесь? Вы же уехали.
- С гор сошла лавина и перекрыла трассу. Мне пришлось вернуться.
- Как не кстати, - вздохнул Гиви и что-то добавил по-грузински.
На шум стали сползаться постояльцы. У юной девушки (Ассоль) вид был такой что ее будто бы только что отодрали. Интересно, кто? Очкарика можно сразу списать...
Увидев происходящее, Жаба присела на кресло возле тлеющего камина и, кажется, потеряла сознание. Я немного хлебнул прямо из горлышка, а потом протянул бутылку Ассоль:
- Глотните немного, вам полегчает.
- Нет, спасибо, я не пью.
- Молодец, девочка. - Я полил джином на Жабу. Она облизнулась языком и пришла в себя:
- Как пахнет елками, - улыбнулась Жаба.
- Полагаю, нам всем надо разойтись по своим комнатам, а завтра утром решим что делать, - сказал мужчина, которого я сразу не приметил. Он был какой-то незаметный. Ничем не выделялся. Но его предложение я принял и отправился к себе.
По опыту знаю, что такое вкаченное количество можжевеловой водки должно гарантированно вырубить меня. Но почему-то не сегодня. Поэтому не спалось, тем более за стенкой опять еблись. Кто там живет?
Я решил сходить вниз за джином. Это было нечто. В гостинной, освещенной лишь лунным светом за столом сидел дохлый Очкарик. Мне захотелось сунуть в его полуоткрытые губы дымящуюся сигарету, чтобы выглядел более живым.
Я пошел на кухню и оперся на дверной стояк, наблюдая за тем, как старый Гиви ебет свою толстую жену Тамару, разложив ее прямо на куханном столе.
- Че смотришь, дАрагой? - Спросил он, обернувшись ко мне. - Давай, дай ей в рот. Видишь, она хочет.
Я не хотел, но подошел к ним, расстегнул джинсы и дал ей своего вялого... Все эти офисные бляди, которые сосут за просто так лишь бы понравиться начальнику, не идут ни в какое сравнение с этой горской женщиной. Она брала в рот так, что я чуть не улетел с литром водки внутри. Лишь когда она затряслась всеми своими телесами от оргазма, то только тогда выплюнула мой хуй. Я стал дрочить на ее лицо, и она с благодарностью открыла свой рот и высунула язык для приема моей спермы.
- Вот так надо расслабляться, дарагой, после стресса, - сказал Гиви, а я молча ушел, подхватив со стеллажа бутылочку. На этот раз меня вырубило основательно.
Утром я себя чувствовал очень плохо и даже не помнил, что было накануне. А когда вспомнил, то стало еще хуже. Главное, нечем было похмелиться. Я подождал Тамару с серебрянным подносом, но не дождался. Тогда я лично спустился вниз и застал все наше маленькое общество в сборе.
- А где Очкарик? - Спросил я. Гиви притащил мне нарезанной брынзы и горячего шоколада. Я все это съел и выпил через силу.
- Его уже отнесли в подвад и обложили льдом, - раздался старческий скрипучий голос. - А вы где были все это время, молодой человек?
Хуясе молодой человек! 50 лет.
- А ты вообще кто такой, чтобы задавать такие вопросы?
- Полегче, дружище, - осадил меня Незаметный. Присмотревшись к нему, я понял, что это тертый жизнью мужик. Я не хотел с ним связываться, иначе он меня просто отпиздит.
- Ладно, - я поднял растопыренную ладонь в знак примерния. - Я всю ночь бухал и слушал как этот старый козел ебет вот ее.
Я рукой указал на Ассоль. Она вспыхнула, а старый козел зашелся в припадке кашля. Я с мольбой посмотрел на Гиви. Он молча кивнул и принес мне рюмку. Меня несколько беспокоило отсутствие его жены Тамары.
- Почем нынче целки, а, старый? - Алкоголь вернул меня к жизни.
Ввиду отсутствия конструктивизма в нашей беседе общество потихоньку расползлось по своим норкам. Я остался один в центре холла и чесал себе репу: то ли накатить сперва, то ли покурить сначала.
В кресле у потухщего камина оживилась Старая Жаба.
- Александр, прошу, подойдите..
Я подошел.
- Сегодня мой последний день, - сказала она. - Я знаю, что вы хам и наглец, но исполните мою последнюю просьбу.
- Все, что угодно, мадам. - Я был уже пьяненьким.
- Алекс, сделайте мне напоследок так, как я всегда заставляла своих мальчиков и девочек.
- Без проблем.
Мы поднялись к ней наверх, она задрала свою длинную до щиколоток шерстяную юбку и села в кресло, раздвинув ноги на подлокотники. На удивление, старая пизда продолжала следить за собой, ее лобок был аккуратно выбрит на манер блядской полоски. Я встал на колени и припал к нему. Мне пришлось долго лизать прежде чем она кончила.
- Спасибо, спасибо, мой милый Алекс!
- Пошла нахуй, старая жаба! - Чтобы чувствовать себя хорошо мне необходимо регулярно выпивать. В одном Лиза Герцен оказалась права - она не дожила до следующего утра. Это стало для всех шоком.
- А где Тамара? - Тихо спросил я.
- Ее тоже больше нет с нами, - также тихо ответил Гиви. А к обеду и его не стало: ему кто-то отрубил голову топором. Вечером я остался один...
(... совсем один. Я один воткнул вилку в сонную артерию Очкарика; я один придушил Тамару, а затем положил подушку на лицо Лизы Герцен; одним взмахом топора я один избавил всех от Гиви; одним ударом длинного кухонного ножа для резки мяса с нами не стало Незаметного; Селедка не знала чем ей заняться и предложила поебаться, когда мы остались наедине; это была последняя ебля в ее жизни; как и у Ассоль, которая после анального секса вылетела в окно прямо на кованные колья изгороди. Только единственный старый пердун умер сам от страха. Я проверял, тыкая в него ножиком. Даже не пукнул.)
...один в заброшенном отеле в горах. Когда-то я читал об этом у Стивена Кинга. У него же я научился правильно выпивать. Берешь половинку лимона и выжимаешь его сок себе в ноздри. Это кошмар, но зато потом берешь поллитровую кружку для пива, вылеваешь в нее бутылку водки и пьеш как воду... Вот что я буду делать. Пить.
