Утро среды для Тани не задалось. От недосыпа последних дней ей казалось, что из головы выкачали весь воздух. В образовавшемся вакууме не осталось ни одной мысли, кроме желания, чтобы все это, наконец, закончилось. Голая Таня в ошейнике стояла на кухне перед кофемашиной, медленно нажимая кнопки. «Американо без сахара, американо без сахара, американо без сахара», — механически повторяла она, сама не понимая, почему пальцы нажимают на кнопку «Cappuccino».
* * *
Вчера перед сном, Госпожа снова связала ее, уложив на прикроватном коврике. Перед тем как ей в рот вставили кляп, Таня успела выпалить:
— Госпожа, пожалуйста, я так не высыпаюсь. Пожалуйста, придумайте что-то другое. Пожалуйста.
— Тебе не нравится твой дневной бандаж, — проговорила Госпожа, — не нравится твой ночной бандаж. Может мне уложить тебя рядом с собой и укрыть одеялком, девочка?
Таня уже немного научилась различать оттенки тона в голосе Госпожи. Мнимая любезность, прозвучавшая в последних словах, не предвещала ничего хорошего. Она выдохнула и сказала:
— Простите, Госпожа. Таня-дура. Делайте, как сочтете нужным.
— Ну раз ты просишь, Таня.
Госпожа развязала веревку, стягивающую наручники на руках и ногах, и Таня смогла растянуться в полный рост на полу. Однако ее облегчение длилось недолго. Госпожа протянула руку к тумбочке и достала из ящика анальную пробку вместе с тюбиком лубриканта.
— Встань-ка на четвереньки на минутку. Благодарю. Стой смирно.
Таня ощутила, как несколько холодных капель лубриканта капнули ей на анус. Потом почувствовала, как Госпожа медленно, но не останавливаясь, погружает в нее анальную пробку. После этого она вновь заставила ее запрокинуть ноги, закованные в наручники, назад и веревкой притянула их к наручникам на руках.
— Ну вот, Таня. Я сочла нужным так, — сказала Госпожа, одевая на Таню черную повязку и вставляя в рот кляп. — Спокойной ночи.
Таня полночи промучилась, в желании принять хоть какое-то положение, удобное для сна. Конечности затекли, изо рта шла слюна, толстая пробка распирала попу, даже если Таня замирала без движения. В итоге ее сон скорее напоминал обморок. И когда утром сработал будильник, ей казалось, что она не спала ни минуты.
Госпожа потянулась к смартфону, выключила сигнал и одной рукой, все еще сонная, не раскрывая глаз, на ощупь стала развязывать узел, стягивающей Таню веревки. Потом сняла с шеи ключи от наручников и приказала Тане привстать, чтобы расковать руки.
Освободив Таню от ночного бандажа, она перевернулась на другой бок и сказала:
— Быстро в ванну. Пробку достань и вымой. Попу обработай. И иди накрывать завтрак, шлюха. Американо без сахара, тосты средней прожарки, два вареных яйца в мешочек. Желток должен быть обязательно жидкий.
* * *
Таня поняла, что ошиблась с выбором кофе, механически вылила капучино в раковину, налила-таки американо и начала перекладывать уже поджаренные тосты на тарелку, чтобы подать на стол. Раздражение и возмущение внутри нее нарастало.
В дверях появилась Госпожа. Она была одета в пижамную черную сорочку и штаны темно-бордового цвета:
— Очень долго, Таня. Очень долго, — произнесла она, весело улыбаясь.
Таня поняла, что больше не может терпеть:
— Я больше не хочу играть в эти игры! Я заканчиваю эту пытку и разрываю наше Соглашение.
— Разрываешь соглашение? — Тане показалось, что на лице Госпожи внезапно промелькнуло недоумение и даже растерянность. — То есть ты хочешь прекратить наши отношения?
— Я хочу, чтобы ты прекратила издеваться надо мной. Я хочу, наконец, нормально поесть и лечь спать.
Госпожа, однако, уже пришла в себя, убрав все эмоции с лица и не обратив никакого внимания на обращение «ты»:
— В тебе внезапно пробудился гордый самец Михаил, Таня?
В эту секунду Тане захотелось ее ударить.
— К черту Мишу, к черту Таню! Я больше так не могу!
Госпожа скрестила руки на груди и оперлась о входной косяк кухни, внимательно смотря на голую Таню, которая все это время так и стояла, держа в руках тарелку с тостами. После недолгой паузы Таня нервно спросила:
— Зачем ты все это делаешь со мной?!
Госпожа, не меняя положения тела, спокойно и серьезно произнесла:
— Я социопат с садистскими наклонностями. Мне это нравится, поэтому я это делаю. И делаю я это с теми, кто хочет, чтобы с ними это делали. Вот почему мы столько времени потратили на формальные вопросы. Да я садистка, но садистка честная и уважаю мнение своей нижней, Таня.
— Миша. Меня зовут Михаил!
Госпожа молча направилась к Мише. Тот быстро поставил тарелку на стол и подобрался, будто готовясь к битве. Госпожа медленно выставила руки ладонями вперед, давая понять, что не собирается делать резких движений. Она подошла к Мише почти вплотную и, положив ладони ему на грудь, стала гладить ее круговыми движениями, медленно опуская руки вниз. Миша замер, никак не реагируя на внезапные ласки. Он не поддастся на эту манипуляцию. Госпожа, продолжая гладить, тихо и чувственно произнесла:
— Какая же ты красивая девочка, Таня.
У Миши в голове снова мелькнула мысль ударить Госпожу по ее до боли прекрасному лицу. Но несмотря на усталость, голод и недосып, он почувствовал как его член стал снова предательски подниматься. И он не мог это контролировать. Госпожа отстранилась от него, посмотрела на вставший член, дьявольски, но обворожительно улыбнулась:
— Ха! Твое тело, похоже, уже сделало выбор. Осталось вытравить из твоей головы одного жалкого червяка. Жалкого червяка Мишу.
Миша, не знал, что еще тут можно сказать. Еще минуту назад он был полон уверенности, но реакция собственного тела стала для него самого открытием. Госпожа, видя его замешательство, прошла к столу, где так и лежал с позавчерашнего вечера мишин смартфон. Она разблокировала его и пару раз куда-то нажала.
— Браво, Миша, — ехидно сказала она, — столько подписок и всего чуть больше ста подписчиков. Почти один к десяти получается. Это результат твоей социальной инерции к 25 годам? А это самая популярная фотка в твоем аккаунте. 34 лайка. Потрясающий результат!
Она показала экран Мише. Он увидел пересвеченное фото со своего летнего отдыха на природе пару месяцев назад. Радостные лица и его пьяная улыбка в центре. Он вспомнил, как потом проснулся под утро в палатке от жуткой головной боли, хотя Госпожа такого знать и не могла… Эта радостная фотка после всего спектра эмоций, испытанного за последние дни, внезапно показалась бледной и выцветшей. Миша ощутил тоску.
Чувствуя, как ураган протеста начинает гаснуть, он все же сделал решительный шаг в сторону двери, намереваясь найти свою привычную мальчиковую одежду и покинуть это место. Госпожа чуть отстранилась и выставила руку в сторону, уперев ее Мише в грудь. Миша подумал, что надо бы отпихнуть эту ведьму, но вместо этого встал, смотря мимо нее.
— Стой, Миша, — внезапно сказала она, обратившись к нему по первому имени. — Задержись еще на минуту, выслушай, что я скажу, а потом я дам тебе Доп. соглашение, которое положит конец нашим отношениям. Или нет. Сам решишь. Ты согласен?
— Хорошо, — сказал Миша после небольшой паузы.
Госпожа вышла на несколько минут и вернулась, держа в одной руке лист бумаги, а в другой розовый пояс верности. Жестом указала Мише на стул, села напротив и сказала:
— Вот, почти заполненное Доп. соглашение, которое освобождает нас обоих от обязанностей «Госпожи» и «Раба». Ты можешь подписать его сейчас, — она левой рукой подвинула Мише лист, — а можешь подождать еще до вечера, оно никуда отсюда не денется. Если решишь подождать, то засунь свой клитор вот сюда, — правой рукой Госпожа положила чуть поодаль от Доп.соглашения розовый пояс верности и с внезапной яростью, переходя на крик, выпалила, — а хуй свой засунь Мише в рот, чтобы я его хотя бы до вечера не слышала!!! Вспомни, что ты сучка-Таня и делай, что я скажу без лишних вопросов! И тогда вечером ты сможешь кончить. И когда ты кончишь, сможешь уйти, если захочешь, я не скажу ни слова.
Она замолчала и положила все еще включенный смартфон, с пересвеченной фотографией на экране, поверх Доп. соглашения. Миша переводил взгляд со смартфона на пояс верности, не понимая, как поступить. Хотелось закрыть лицо руками и исчезнуть. В итоге, медленно выдохнув, он все же потянулся к поясу. «Только до вечера, — подумал он про себя, — я еще поиграю в эту игру, но только до вечера». Он посмотрел на пояс и не поверил, что его хозяйство сможет уместиться в такую маленькую скорлупку. В этот момент, он снова почувствовал, как против собственной воли по телу пробежала волна возбуждения… и нетерпения.
— Вот и хорошо, — Госпожа слегка хлопнула ладонью по столу, сбрасывая с себя напряжение, — так, кто сейчас сидит передо мной?
Человек напротив обескураженно посмотрел на нее:
— Перед вами сидит Таня, Госпожа.
— Какая Таня?
— Шлюха-Таня, Госпожа.
— Вот и отлично. Подавай завтрак. И сделай мне новый кофе. Этот уже холодный. Быстрее-быстрее, шевели своей непослушной попкой, шлюха-бунтарка.
Когда Таня, наконец подала завтрак и встала рядом, ожидая приказаний, Госпожа встала, посмотрела ей в глаза, поцеловала Таню в щеку и в следующую же секунду с оттяжкой влепила ей пощечину. Потом поцеловала в другую щеку и снова от души съездила Тане по лицу.
— Давай, живо в ванную, сука. Упакуй свой клитор и приходи, — она слегка шлепнула Таню по попке, подталкивая к выходу. — Я пока приготовлю тебе завтрак. Надо поднабраться сил. И не смей дрочить в ванной. Успокой себя холодным душем. Как же ты меня выбесила, тварь!
