Семейный совет
Я стояла посреди гостиной. Стоять было сложно, меня качало как на волнах, в голове стучало, во рту пересохло, и были позывы на рвоту. Передо мной на диване сидели родители.
- Мы хотим тебе помочь. - мягко начал отец.
- Я не нуждаюсь в помощи.
- Нуждаешься. У тебя проблемы с алкоголем и наркотиками. А вчера ты, вообще, явилась не в себе, в 3 ночи без трусов и юбки со спермой вытекающей отовсюду. А сейчас думаешь о том, когда эта скукота кончится и как бы похмелиться.
Тут он был прав, именно об этом я и думала. Вчера отмечали окончание учебного года в школе. В клубе. А вот с кем я трахалась, я вообще не помню.
- Мы наняли специалиста, который, надеемся, тебе поможет. Пожалуйста, следуй её рекомендациям. Мы обсудили с ней план твоей терапии. И полностью поддерживаем её действия. - вступила мама, и сделала знак рукой.
Решительным шагом вошла небольшого роста брюнетка с короткой стрижкой, в черном брючном деловом костюме. В руке подобие мухобойки маленькая лопаточка на длинной ручке.
- Меня зовут, Амелия, но ты будешь называть меня Госпожа! Твои родители решили, что ты нуждаешься в коррекции поведения. И доверили мне эту миссию.
Она прошлась вокруг меня, поигрывая этой штукой. Остановилась передо мной и смотрела в глаза. Я посмотрела на маму. Мама кивнула.
- Пожалуйста, не надо! Я буду себя хорошо вести!
- Извини, но мы тебе больше не верим! Слушайся госпожу Амелию во всем. Никаких жалоб, мы от тебя не примем. ВСЕ её действия согласованы с нами.
Они встали и ушли.
Начало
- Начнем! Во-первых, раздевайся. Полностью. До конца терапии тебе запрещается носить одежду и обувь. Это делается сразу для нескольких целей. Первое, и главное, ты не сможешь, просто так сбежать и получить наркотики и алкоголь. Второе, ты будешь открыта ветру, солнцу и воде, и это хорошо скажется на твоем теле. Третье, ты будешь чувствовать себя уязвимой, пока не привыкнешь. Четвертое, это будет тебе напоминать, что ты проходишь терапию и должна заслужить право одеваться.
Черта с два я собиралась это делать. Я просто стояла.
- Запомни, любая моя просьба - приказ!
- А мне насрать! Попробуй меня заставить!
Мухобойка взлетела и опустилась. Первый раз на попу, второй на икру, третий раз на бедро. Я взвыла, боль была непереносимая, даже через джинсы.
- Заткнись! И раздевайся! Быстро!
Чего я уже точно не хотела, так это получить еще раз мухобойкой. Я быстро стянула футболку, под которой ничего не было, кедики, джинсы и трусы. И встала, глядя перед собой.
- Руки за голову!
Подчинилась. Она пошла вокруг меня по кругу.
- Посмотри, до чего ты себя довела, ты бледная и рыхлая. Ты выглядишь на десять лет старше, чем тебе есть. Но ничего, мы это поправим!
Она ходила вокруг меня, как хищник вокруг добычи, всё еще поигрывая стеком. Я чувствовала, себя беспомощной, немного испуганной и униженной, и вдруг почувствовала тепло и влагу в своей пещерке. Я получается, извращенка, раз теку от того что меня унижают и от беспомощности! Меня бросило в краску. И она это заметила. Подошла и её рука скользнула мне между ног.
- Потекла, это хорошо, это облегчит, дальнейшую терапию. Оставь одежду и пошли к бассейну. Руки можешь опустить.
Я первый раз вышла из дома без одежды, и это было необычно и волнующе. Влаги внизу добавилось. Мы прошли к бассейну. Бассейн был полноценным зданием пригодным к круглогодичной эксплуатации, с полноценными дорожками по 25 метров, но их было всего 2. Рядом с бассейном была раздевалка и душевая кабина. Она загнала меня в воду и заставила плавать туда-сюда. Я проплыла всего 300 метров и просто болталась у стенки в изнеможении. И никакими силами меня уже нельзя было заставить проплыть еще.
- Выходи! Очень плохо. Иди, прими душ, чтобы смыть химикаты и выходи наружу.
Я вышла из бассейна. Она поставила меня посреди лужайки и стала намазывать меня защитным кремом УФ-протектором. Руки её не пропускали ни сантиметра моего тела, были нежными, и прохладными из-за крема. Я просто тащилась и снова потекла. Кончить она мне не дала.
- Ложись на живот! И загорай. Можешь поспать. Я разбужу тебя чтобы еще раз намазать и перевернуть.
- Прямо на лужайку?
- Именно, право на шезлонг для загара, тебе тоже еще предстоит заслужить.
Я действительно уснула, хоть и не сразу трава кололась, и было очень жестко. И она действительно меня разбудила, чувствительным тычком под ребра, поставила, снова смазала кремом, и уложила на спину, заставив развести пошире ноги и руки, головой из дома, чтобы из дома меня было прекрасно видно и родителям и прислуге, я сама много раз смотрела на эту лужайку из окна своей комнаты. Я текла от мысли, что на меня смотрят, но я не смела попробовать поласкать себя, вот так прямо на виду.
Разбудила она меня, когда уже темнело. Поставила передо мной миску с едой. И да, прозвучала знакомая уже песня, что столовые приборы надо заслужить. Я хотела было гордо отказаться, и может быть даже перевернуть миску, но во-первых очень не хотелось получить стеком, по голой попе, через джинсы было вполне впечатляюще, а во-вторых в животе урчало, потому что последний раз я ела около суток назад. Пришлось есть руками из миски и вытирать их об себя. Чувствовала я себя при этом просто отлично, голова больше не болела, приятно ломило мышцы после бассейна, и я выспалась на солнышке. Но с хорошим состоянием пришло желание выпить, покурить и закинутся. Что я непременно бы и сделала, будь у меня такая возможность.
На ночь она увела меня во флигель в дальний конец участка. Сама разделась, не стесняясь, продемонстрировала мне своё тренированное загорелое тело. Сама приняла душ и заставила меня. Она устроилась на кровати. Я же получила стандартную лекцию, что право спать на кровати я должна заслужить, и тем более право спать в своей комнате. Пришлось улечься прямо на дощатый пол. Она быстро заснула. Я же лежала в темноте на жестком полу. Сон никак не шел, видимо я выспалась на травке, зато желание выпить, а еще лучше закинуться, стало нестерпимым. А еще пришла злость на родителей, на эту самоуверенную суку со стеком, на себя что не смогла отстоять свою свободу. Сейчас вот тусила бы в клубе, вместо того, чтобы лежать на голых досках. Уснула только к утру, уже светало.
Чудеса медицины
Долго поспать она мне не дала. И конечно тычок под ребра, это же лучше слов. Я вставать вовсе не желала, о чем и заявила своей мучительнице. И тут же получила стеком по попе. Боль только раззадорила мою ярость, и я кинулась на неё. Мне показалось, что я попала в стальные тиски, она меня просто держала, а я не могла пошевелиться, как бы не старалась. Ярость ушла, и я заплакала от бессильной злобы. Наша борьба проходила в молчании. Как то очень быстро она оказалась сидящей на кровати, а я лежащей поперек её коленей, попой кверху и головой вниз. И она начала меня шлёпать по попе. Я не помню чтобы меня до того пороли или шлепали. Шлёпала она не очень сильно, и сначала больно не было, попа горела, стало мокнуть между ног, но она не перестала, и постепенно стало больно, и боль нарастала и нарастала, я начала кричать, но она не обратила на это никакого внимания. Наконец, она перестала. Я лежала всё в той же позе и плакала. Сил не было, попа горела огнём. Она стала гладить меня по спине.
- Ты будешь послушной девочкой. Или будешь наказана. А, сейчас, давай вставай, и побежим на пробежку и зарядку.
Я встала, всё еще всхлипывая. Она оделась в беговые шорты, и короткий топ, надела кеды, я осталась голая и босая. И она потащила меня к калитке и за территорию. Я упиралась, быть голой на территории это одно, но в лесу около населенного коттеджного посёлка, совсем другое. Наконец при помощи пары ударов стеком по бедру и по икре, ей удалось заставить меня выйти за участок, она закрыла калитку, и бодро почесала впереди. Меньше всего я хотела остаться голышом одна запертой снаружи своего участка, поэтому я побежала догонять.
Конечно, я очень быстро выдохлась, никогда не была сильна в спортивных дисциплинах. Надо отдать ей должное, когда я свалилась и лежала тяжело дыша. Она меня пожалела. Сама сделала зарядку, меня не пыталась заставить, и обратно мы шли. Но на этом утренняя экзекуция не закончилась, когда мы пришли на участок, она погнала меня в бассейн и заставила проплыть 400 метров. К моменту, когда я закончила я была абсолютно без сил, и она оставила меня на лужайке. Где, позже, был подан завтрак на траве. Хлопья и молоко. И всё. После завтрака она намазала меня кремом от солнечного ожога, и я уснула.
Проснулась уже традиционно, от тычка. Сощурившись на солнце, обнаружила что кроме неё надо мной стоит огромный мужик, я взвизгнула, и попыталась вскочить, поскользнулась и упала на попу, тут уже заорала от боли, повернулась на бок свернулась калачиком и заплакала.
- Танечка, дорогая, это всего лишь врач-нарколог. Он здесь чтобы тебе помочь.
Я просто лежала и плакала и никак не могла остановиться.
- Вот, видите Евгений Петрович!
- Вижу, как обычно, когда мы работаем с Вами, Амелия Яковлевна, пункт первый пациент готов к терапии, если вам кажется, иначе смотри пункт первый. Для начала пойдемте в дом, подпишем все необходимые бумаги. Я осмотрю пациентку и возьму анализы. И если не будет противопоказаний, уже сегодня прокапаем 4 баллончика.
Он наклонился, погладил меня по голове. Подсунул одну руку под шею, а второй подхватил под коленки, поднял и понес в дом. Усадил меня на стул. Подсунули мне согласие на подпись, я не хотела ничего, и мне было проще подписать, чем пререкаться. Как я поняла из их диалога, и того что он ни капли не удивился, ни моей наготе, ни малиновой попе, он прекрасно знает методы Госпожи Амелии, и может быть даже одобряет. Потом Евгений Петрович меня послушал, померил температуру и давление, заставил открыть рот и сказать "А!", а еще щупал лимфоузлы под мышками, и около киски, но в его прикосновениях не было ни капли сексуального, да и мне было не до этого. Взял кровь из вены в кучу пробирок, и мочу катетером, пребольно, глубоко запихнув в его уретру, они даже не предложили сходить пописать в баночку.
