Восемнадцать долларов в час!!! Без опыта! Без диплома!
Дэшэн поверить не мог. В деревне он зарабатывал три тысячи долларов В ГОД, работая в поле от зари до зари. Перебираясь в город, он рассчитывал, что соберёт деньги на женитьбу за шесть лет. Но если его возьмут в “Банеду-Корпорейшен”... они с прекрасной Сюин поженятся… он взволнованно подсчитал… уже через два года!
— Я согласен! — воскликнул Дэшэн менеджеру, сидящему на низком диване напротив. Тот выглядел каким-то напряжённым, сидел ровно, как жердь, широко раздвинув ноги; по лицу ходили желваки от стиснутых челюстей.
— Договорились. — Менеджер, нахмурившись, погладил своё выпертое над брюками пузо — может, его пучило? — Компания щедро платит сотрудникам, но в ответ ожидает от них полной самоотдачи. Наша корпоративная культура требует, чтобы каждую минуту рабочего времени сотрудники посвящали только работе. Никаких соцсетей, курения и прочего отвлечения.
— Да, конечно, конечно, — кивал Дэшэн.
Скорей бы приступить к работе! Он уже к вечеру положит в карман двести долларов — целое состояние!
Молодой сотрудник в зелёной униформе по железной лестнице проводил Дэшэна вниз, в рабочий цех. Лицо провожатого раскраснелось, а жилистые кулаки то и дело сжимались на ходу — при этом парень останавливался на секунду и слегка сгибался, словно у бедняги прихватывало живот.
Длинное светлое помещение с высоким потолком было заполнено столами. На каждом лежал высокий ворох пёстрых махровых полотенец. Не меньше сотни мужчин сидели на высоких табуретах и чёткими заученными движениями складывали полотенца вчетверо, лепили этикетку и укладывали в короба. Быстро, словно роботы.
За эту простую работу восемнадцать долларов, восхитился Дэшэн. Только бы закрепиться здесь, только бы понравиться начальству!
— Это Чхимин, — провожатый представил Дэшэна тощему мужчине лет пятидесяти. — Он всё вам расскажет.
Улыбчивый Чхимин из-за мелких частых морщин напомнил Дэшэну отца. Он объяснил, как складывать полотенца и клеить этикетку. С этим даже обезьяна справилась бы.
— Работаем с семи утра до семи вечера с одним перерывом на туалет, — объяснял Чхимин, пока его руки споро летали над соседним столом. — Перерыв около полудня — по графику, чтоб не толпились. Наш ряд идёт по одному в туалет с 12:40. Новичкам на первой неделе поблажку дают, можешь ещё раз за день сходить в туалет, если очень прижмёт. Но лучше терпи, привыкай. В 13:00 у всех тридцать минут на обед, и туалет будет закрыт. Раньше открывали, так все стояли там и не успевали поесть… Ага, вон сборщик идёт, одиннадцать утра уже.
Чхимин открыл шкафчик под своим рабочим столом и вытащил две обычные бутылки “колы” по 0,3 литра, одну бросил Дэшэну:
— Или “фанту” любишь? Ещё есть минералка, зелёный чай, лимонад какой хочешь… Но пей скорее. Когда сборщик подойдёт, ты должен бросить ему в бак пустую бутылку. Не задерживай, не то начальство рассердишь. — Чхимин взглядом указал наверх, где над каждым рабочим столом Дэшэн заметил глазок видеокамеры.
Он поймал бутылку и послушно выглотал её в два подхода — надо так надо. Через какое-то время по ряду прошёл тот самый сборщик, катя перед собой тележку на колёсиках. В тележке был, видимо, мусорный бак. Все до единого работники бросали туда пустые бутылки и возвращались к полотенцам.
Дэшэн занялся работой, стараясь изо всех сил. К полудню у него стало получаться почти так же быстро, как у Чхимина. Работа действительно была простейшей. Удивительное везение! Надо написать друзьям из деревни, что в Гуанчжоу есть такие щедрые компании.
После выпитой бутылки “колы” ему уже хотелось помочиться, но терпимо. Утром он выпил чашку чая, и теперь чай с “колой” заняли бОльшую часть мочевого пузыря. До перерыва в 12:40 он дотерпел бы, хоть и с дискомфортом. Не хватало ещё прослыть лентяем, который отлынивает от работы и бегает туда-сюда под предлогом опорожнения от мочи.
Когда большие часы в конце зала показали полдень, Чхимин снова полез в тумбочку.
— Нет, спасибо. — Дэшэн попытался отказаться от лимонада, но Чхимин сунул бутылку ему в руку.
— Пей! Тут так принято. Каждое утро нам выдают бутылки и раз в час мы должны выпивать по одной.
— Каждый час? — удивился Дэшэн. — Но зачем? Я не хочу пить!
— Так положено, — вздохнул Чхимин и залил в себя лимонад, глотая явно через силу. — Видишь ли, сынок, начальство хочет, чтобы мы показали свою верность компании. Они платят впятеро выше рынка и требуют, чтобы мы тоже… шли на какие-то жертвы.
Чхимин, морщась, коснулся своего живота, который заметно выпирал под майкой на тощем теле.
Дэшэн задумался: если до полудня каждый в этом зале выпивает пять бутылок газировки — полтора литра… а отпускают на перерыв только после полудня…
О, боги — догадался он — да ведь живот старика заполнен мочой!
— Пей, — упорствовал Чхимин, в глазах его плескалось мучение и смиренная тоска.
Двести долларов, подумал Дэшэн и пригубил лимонад.
— А после обеда? — спросил он, вытирая ладонью рот. — Тоже каждый час пить?
— Да, ещё шесть бутылок каждый час до шести вечера… Ничего, ты свыкнешься. Новичкам поначалу тяжко, но потом, как притерпишься, легче переносится. Главное первый месяц выдержать, когда тело привыкает. Месяц продержишься, значит, будешь и дальше работать.
Сборщик прошёл по ряду, Дэшэн выбросил пустую бутыль.
— Не понимаю… — сказал он. — Почему, чтобы доказать верность, мы должны пить и не мочиться?
Чхимин взглянул на него с той же беспросветной грустью:
— Не наше то дело, сынок. Они хозяева, их и порядки.
Бесконечно перебирая махру, Дэшэн узнал от пожилого коллеги, что основатель корпорации господин Банеду был молод, его ровесник. Компанию подарил ему отец-олигарх, и прибыль от неё не имела для богача никакого значения. Он выделил бы на игрушку сына любые деньги. И сын использовал подарок отца, чтобы потешить себя. В первую очередь завёл туалетные правила.
Пить и терпеть должны были все — от генерального директора до секретарши. Видеокамеры строго следили за своевременным питьём каждого сотрудника. Любое жульничество каралось обвинением в том, что виновный не желает следовать корпоративной культуре.
Уволили всех, кто пытался сливать лимонад на пол вместо выпивания, тайком мочиться в бутыль под столом, использовать подгузник, надевать под форменные штаны одежду, которая впитывала упущенные струи и не давала образоваться пятнам... Ходили слухи, что в менеджерском отделе дозволялось вставлять в уретру пробку. Это чтобы не держать мочу усилием мышц, а просто заткнуть ей выход, пока не придёт время опорожнения. Но правда ли это, старик Чхимин не знал.
Дикость какая-то, думал Дэшэн. У господина Банеду что-то не то с головой. Но двести долларов в день… Милая Сюин может и не дождаться, пока он шесть лет будет зарабатывать на свадьбу в другой компании, где платят меньше. С невестами в их стране тяжело, девушек мало. Никакие родители не отдадут дочь за мужчину без гроша в кармане. Чтобы заполучить себе невесту, да ещё прекрасную, как луна, жених должен прыгнуть выше головы. Если для этого надо перебирать полотенца и удерживаться от мочеиспускания — это не худший вариант.
Дэшэн буквально ощущал, как выпитый лимонад стекает напрямую в его мочевой пузырь. Там неприятно покалывало, посылая мурашки по ягодицам. Он огляделся: все работники проявляли беспокойство. Один ёрзал на табурете, второй сдвигал-раздвигал колени, третий мелко подпрыгивал на своём сиденье. Самый дальний ряд уже пошёл на перерыв: мужчины с хмурыми лицами по очереди суетливо пробегали меж столов, чуть согнувшись — наверно, чтоб донести мочу и не выплескать по дороге. Похоже, ко времени перерыва ссать тут все хотели неимоверно.
Дэшэн смирился со своей долей и покорно дотерпел до перерыва в 12:40. Мочиться хотелось остро, но он чувствовал, что ещё долго мог бы контролировать себя. Выссаться в блестящий чистотой старомодный писсуар, где отверстие для слива сделали почти у пола, было великолепно.
С огромным облегчением возвращаясь на место, он заметил, что в той части зала, где мужчины уже посетили туалет, все оживились, велись разговоры, даже полотенца замелькали быстрее. Те же, кто ещё терпел, пыхтели в гнетущей тишине — ни переглядываний, ни жалоб. Каждый безропотно принимал мучение.
Чхимин должен был идти мочиться после Дэшэна, но старик оставался на месте. Без стеснения держась за пах, побежал в туалет мужчина, что сидел за следующим столом.
— Вы пропустили его вперёд? — удивился Дэшэн.
Старик пожал плечами:
— Всё в порядке, сынок. Видишь ли, мне очень нужны деньги. А если я не буду использовать туалетные перерывы в течение недели, мне выпишут щедрую премию за полный самоотдачи труд.
— Но где тогда мочиться? — опешил Дэшэн.
Чхимин улыбнулся с покорной мудростью пожившего, морщины собрались складками у его глаз.
Нигде, с ужасом понял Дэшэн! Он терпит пытку мочой целый день до вечера!
Теперь он заметил — не только Чхимин добровольно отказался получить облегчение. В соседнем ряду мужчина лет сорока тоже не принимал участие в болтовне тех, кто справил нужду — сидел хмуро и напряжённо. Чуть дальше совсем молодой парень продолжал сдвигать и раздвигать колени — ещё один добровольный страдалец с переполненным мочевым…
— Как вы терпите? — ужаснулся он. — По двенадцать часов! Это же такое истязание!
