Ритка была однокурсницей моей старшей сестры. Я тогда учился в восьмом классе, а сестра поступила в университет. Они подружились, когда ездили на картошку перед началом занятий.
Первый раз Машка привела её к нам домой перед новогодними праздниками. Ритка была девушкой видной - с огромными серыми глазищами, тонкой лебединой шеей, грудью торчком, тонкой талией и стройными ножками. И высокой - примерно метр восемьдесят. Ну и ступни у неё были соответственно не то сорокового, не то сорок первого размера. Она этого явно стеснялась - немного сутулилась и всё время старалась куда-то спрятать ноги.
Ритке я понравился буквально с порога. Можно сказать, она влюбилась в меня с первого взгляда. И это было так заметно, что даже моя сестрица изумилась:
- Рит, ты чего это остолбенела? Ты с моим братом знакома что ли?
- Нет, - смутилась та, - Просто... Показалось.
- Ну-ну, - Машка подозрительно оглядела меня, потом её и повела подругу к себе в комнату.
Надо честно признаться, и я на неё запал практически сразу. Ну а что в этом удивительного? Нецелованный четырнадцатилетний девственник, уже вощедший в период подростковой гиперсексуальности увидал рядом восемнадцатилетнюю красотку. Меня в ней привлекало всё - от макушки до тех самых ступней, которых она так стеснялась. И буквально с того самого дня я дрочил в туалете, рисуя её в своём воображении в самых соблазнительных видах.
Она оказалась удивительно компанейской девчонкой, и уже совсем скоро мы называли друг друга Мишуня и Ритуля. Любые мои приколы и шуточки приводили её в восторг, и она заливисто хохотала даже над не самыми удачными из них. Наши с ней отношения практически сразу стали вполне дружескими. Думаю, со стороны тоже казалось, что мы с ней друг другу совсем не безразличны. И даже сестра, которая до поры до времени довольно ревностно блюла мою нравственность, благосклонно взирала на нас с Риткой.
Шло время. Летом после восьмого класса нас повезли на экскурсию в Свердловск, где я успешно расстался с девственностью в компании с какой-то местной шалавой. Удивительно, что при этом я ухитрился ничего не подхватить.
На Ритку я теперь поглядывал вполне мужским, как мне тогда казалось, взглядом. И где-то, возможно, даже считал её в какой-то мере своей девушкой, хотя вроде бы ничто не давало мне повода так думать. Но как бы между делом как-то спросил сестрёнку:
- А что, Ритуля-то не собирается замуж?
- Ритка? - Машка хихикнула, - Нет, тебя ждёт.
Я сделал вид, что оценил шутку, но в глубине души мне было дико приятно такое услышать.
Разумеется, у нас с ней ничего не было, кроме абсолютно невинных объятий при встречах-прощаниях и братско-дружеских поцелуев исключительно в щёчку. Но несмотря на это, я всегда чувствовал некоторое волнение, находясь рядом с ней.
Я окончил школу, поступил зачем-то в "керосинку", хотя нефть и газ меня (вот дурак-то, знать бы будущее!) вообще не привлекали. Но к середине второго курса понял, что это вообще не моё и написал заявление об отчислении по собственному желанию, твёрдо вознамерившись пойти отдать долг Родине.
И вот в начале мая, днём, уже после прохождения всех призывных комиссий, я торчал дома, читая старые журналы "Иностранной литературы", когда в дверь позвонили. Я открыл и с удивлением увидел на пороге Риту.
- Мишуня, привет, - она, как всегда, при встрече со мной улыбнулась, продемонстрировав трогательные ямочки на щёчках.
- Здравствуй, Ритуль, - я тоже был рад её видеть.
- А Маша дома?
- Нет, я один.
- Ага... Ну... Дашь войти?
- Конечно, заходи! - спохватился я, - Извини, что держу на пороге.
Ритка вошла, огляделась, будто впервые оказалась в нашей квартире.
- Слушай, а она ничего мне не передавала? Не оставляла?
- Да вроде нет, - пожал я плечами, - А что надо-то?
- Да так, одну вещь... - помялась она.
- Ну пойди в её комнату, посмотри, может она там приготовила и забыла, - предложил я, а сам пошёл на кухню поставить чайник.
- Ага, - кивнула Ритка.
Через пару минут она появилась на кухне.
- Не нашла, - каким-то безразличным тоном произнесла она и отошла к окну, сделав вид, что что-то там увидала.
И в этот момент я с кристальной ясностью понял, что она пришла вовсе не за какой-то мифической "вещью", которую ей якобы обещала оставить Машка.
Ритуля пришла ко мне!
И сразу же вслед за этим осознанием я ощутил, как в штанах у меня началось явственное шевеление.
Я выключил чайник и подошёл к ней. Рита продолжала стоять у окна, не оборачиваясь. Чувствовалось, как она напряжена. Я мягко положил ей руки на плечи, она вздрогнула. Потом прижался к ней всем телом и начал целовать шейку. А ладонями начал мягко сжимать её аккуратные грудки. Она ахнула и как-то вся буквально затрепетала. Потом резко повернулась ко мне и впилась мне в губы.
Мы целовались там наверно минут пять. Молча, не проронив ни слова. Хуй мой рвался из штанов и тыкался ей в пупок. Я схватил Ритку за руку и поволок её в родительскую спальню. Там мы лихорадочно кинулись раздеваться, путаясь в одежде и швыряя её куда попало.
Ртиуля кинулась на спину, развела ноги, неожиданно мощно притянула меня к себе за задницу и буквально вонзила себе во влагалище. И вот таким манером начала трахать себя мною, как будто я был какой-то секс-игрушкой. При этом издавая какой-то низкий грудной стон каждый раз, когда я входил в неё.
Так продолжалось минуть пять. Потом она, словно уж, вывернулась из-под меня, встала раком и прохрипела:
- Давай так...
Я вставил, начал долбить, подсунул руки, стал покручивать её соски. Ритка принялась яростно дрочить себе клитор, мыча и ахая. Наконец, её накрыл оргазм, она соскочила с хуя, задёргалась, затряслась, завыла, заныла. Тут и я начал выстреливать заряд за зарядом ей на спину, стараясь не забрызгать родительскую постель.
Ритка лежала на животе, тяжело дыша. Я лёг рядом, положив ей на попку свой опадающий член. целовал её в плечо, шептал какую-то чушь. Она повернулась ко мне лицом, смотрела на меня, улыбалась.
- Мишуня, я буду тебя ждать, - прошептала она, - И писать каждую неделю.
- Нет, Ритуль, не надо, - ответил я, подумав, - Лучше вообще не пиши.
- Почему это? - она вытаращилась на меня в изумлении.
- Так мне будет спокойнее. Ну, не пишешь - и не пишешь. Так мы, типа, и договаривались. А если будешь писать-писать, а потом вдруг перестанешь... ну, мало ли... это будет больно и тяжело. Понимаешь?
Она задумалась.
- Понимаю...
Она подскочила.
- У меня вся спина в твоей спущёнке! - засмеялась и упорхнула в ванную.
Потом мы сидели на кухне, пили чай, болтали о какой-то ерунде. Потом она ушла.
Мы больше не виделись.
Когда я через полтора года приехал домой в отпуск, сестра рассказала, что Ритку зимой насмерть сбил КамАЗ.
