"Тучи" над моей головой и головой отца начали сгущаться ещё в феврале, когда мать получила в наследство от одной из своих троюродных тёток дом в деревне в соседнем районе, а завод, на котором трудился папаша, обанкротился, и он, как и другие мужики, остался без работы.
В то время я не работал, учился в школе и в этом году заканчивал десятый класс. А осенью меня должны были призвать в армию.
— Вот же блядь старая. Лучше бы горшок с золотом в наследство оставила, чем избушку на "курьих ножках" в этой глухомани. Её и продать никому не продашь, если захочешь. В деревню, где тётка жила, хер проедешь, кругом леса и болота. Я один раз туда ездила, когда молодой была , и меня так там комары искусали, что больше в эту дыру я и дорогу забыла. - ругалась мать получив завещание от нотариуса.
Мама Нелли любила деньги, и её, конечно, не устраивал дом в отдаленной деревне, в глуши, куда нет нормального проезда.
— Да не расстраивайся ты, мам. Как говорится, нет худа без добра. Мы в эту деревню наших тунеядцев с тобой на лето отправим. Пусть там одни без нас поживут. Мне надоело их кормить. - предложила матери Оля, ехидно смотря на нас с отцом.
Разговор был на кухне за ужином. Я сидел у окна, прижавшись к тёплой батарее. Отец находился рядом на соседнем стуле, а Оля с Нелли сидели с другой стороны стола. Они всегда были вместе, мать и дочь, словно сёстры. Да и похожи они были друг на друга здорово. Что незнающие их люди, принимали за двух сестер, старшую и младшую.
Олю я не любил. Она была мне родной только по матери. Отец взял Нелли с ребёнком, женился на ней и прописал её в своей квартире. И вот, спустя двадцать лет, Нелли "отблагодарила" отца за то, что он её взял с маленькой дочкой на руках.
Мать выселила Толяна из супружеской спальни в зал на диван. А сама занимала комнату вместе со своей блядью дочуркой. Квартира у нас была двухкомнатная, и мы с отцом спали в зале. Он на диване, а я на тахте, которую собирал днём и раскладывал на ночь.
— А что, дело говоришь, Оля. Пусть летом отправляются на вольные хлеба. Посадят огород и вырастят картошку на зиму. Всё, какой-то прок от этих дармоедов будет. - хохотнула Нелли, бестыдно оголив на миг ляжку, по привычке заложив ногу за ногу, сидя на стуле, забыв, что я нахожусь вместе с ней на кухне и всё вижу.
Мать зыркнула на меня злым взглядом и сдвинула ноги вместе. Но я всё же успел рассмотреть её шикарную ляжку и даже увидел край белоснежных трусиков у матери под юбкой.
Мамашу я не любил, так же, как и старшую сестру. И Нелли отвечала мне тем же: Называла выблядком, а когда я был маленьким, нещадно лупила ремнём за малейшую провинность. А вот Олю мать баловала. Покупала ей всякие сладости, шоколадки, тортики, а мне доставалась лишь дешёвая карамель.
Но, тем не менее, став взрослым, я дрочил только на мать. Не смотря на свою природную злость и скупость, Нелли была красивой женщиной с шикарными формами. Одна её жопа, обтянутая красными лосинами чего стоила. Мать обожала ходить по дому в красных спортивных штанах в обтяжку. И я увидев её в этих блядских лосинах, тут же закрывался в туалете и дрочил.
Высокая брюнетка, симпатичная на лицо, слегка поджарая, с большими сисярами третьего с плюсом размера, стройными ногами, широкими ляжками и пухлой жопой, Нелли была желанной женщиной для мужчин. И она этим с успехом пользовалась.
Отец уже давно не спал с матерью в общей постели. Нелли переселила его в зал на диван, когда я учился в восьмом классе. И с тех пор мать спала у себя в спальне отдельно от мужа, а Толян отдыхал на диване.
Оля была копией Нелли, только ростом пониже. Лицо и тело было таким же, и характер злой и противный. Мать родила её в семнадцать лет от одноклассника, который так и не захотел на ней жениться. Зато придурок Толян подобрал эту суку и, как оказалось, пригрел у себя на груди сразу двух гадюк.
Повзрослев, Оля стала крыть Толяна матом при полном одобрении мамаши. А отец любил Нелли и был у неё под каблуком.
Но мне и ему приходилось терпеть издевательство матери и дочки. Так как они были единственными добытчиками денег в семье. Нелли и Оля торговали на рынке , работая у кавказцев, а в последнее время купили собственный ларёк и стали работать самостоятельно.
Отец вместо зарплаты приносил домой сковородки и кастрюли - продукцию машиностроительного завода, который их выдавал своим сотрудникам как оплату за работу. Я учился в школе и денег, естественно, не имел. И если бы не мать с сестрой, мы реально умерли от голода в девяностых. Время тогда было такое лихое и голодное.
С того разговора на кухне прошло два с половиной месяца. И вот в середине мая, когда в школе прозвенел последний звонок и я, наконец, закончил надоевшую до смерти десятилетку. Мать, вернувшись с рынка домой, сообщила нам с отцом, что мы с ним в ближайшие выходные отправимся в деревню обживать дом её тётки на всё лето до осени.
— Мы с Олей больше не намерены вас, придурков, кормить. Я ждала, когда Костя школу закончит, чтобы ко мне не было вопросов со стороны милиции и учителей. Ты стал взрослым, парень, у тебя есть паспорт и аттестат. Так что проваливайте в деревню. И чтобы я вас до осени в городе не видела! - ошарашила нас с отцом Нелли, стоя, как тигрица, с сигаретой в накрашенных губах.
Мать вернулась с рынка слегка поддатой. На ней была надета короткая джинсовая юбка, по колено оголявшая её стройные ноги в чёрных чулках. На ногах у Нелли красовались импортные белые полусапожки на каблуках, сверху короткая болоньевая курточка, а в её чёрных волосах на голове заткнуты очки по моде. На лице у матери был нанесён броский вульгарный макияж, и её пьяные бесстыжие глаза в упор смотрели на нас с отцом.
— Вот, вот, езжайте в деревню, дармоеды. Я зиму вас терпела, кормила, деньги свои тратила. А теперь отправляйтесь в село быкам хвосты крутить. - за спиной матери возникла Оля. Она была тоже слегка поддатой, и на её блядском лице был нанесён соответствующий макияж.
В отличии от Нелли, обожавшей носить юбки в обтяжку, Оля предпочитала натягивать джинсы на свои добротные ляхи и сейчас пришла с работы в них, крутя перед нами толстой жопой в плотно обтянутой джинсе.
— Какая деревня ты о чём, Нелли? Что мы там с Костей будем делать? Не забывай, что это и моя с ним квартира. Мы тут прописаны и никуда из своего дома не поедем! - решительно заявил наглой жене - торгашке Толян, в нужный момент вспомнив, что у него есть яйца.
Хотя Оля была отчасти права. Потеряв работу на заводе, отец так и не нашёл постоянного заработка в городе и перебивался случайным калымом. А в последнее время и вовсе нигде не работал. И мы с ним плотно сидели на шеях матери и сестры.
— А я тебе говорю, ты поедешь, Толя. И мне пофигу, что у тебя есть прописка. Мы вас кормили всю зиму с дочкой, а теперь давайте освобождайте квартиру. Мы с Олей взяли кредит в банке для того, чтобы купить ларёк и открыть свой бизнес. И нам сейчас нужны деньги. Так что квартиру я собираюсь сдавать внаём квартирантам на лето. И вам всё равно тут негде жить. - ответила отцу мамаша, сердито хлопнув входной дверью.
Оля вышла вслед за ней. Показав нам с отцом кулак.
— Да пошли они на хуй, шалавы. Я её, суку, взял с ребёнком и прописал, а она теперь меня из своей квартиры выгоняет! - возмущённо воскликнул Толян, стукнув кулаком по столу.
Ходивший всю жизнь под каблуком у своей бляди жены, отец вдруг взбунтовался и пошёл против неё. Да и как тут не взбунтуешься, если коварная супруга отправляет его на всё лето кормить болотных комаров в какую-то глухомань в соседнем районе.
— Да ей с Олей по фигу наша прописка, пап. Они не зря из дома ушли. Чует мое сердце, что вечером бандюков с рынка приведут. - с тоской подумал я, зная коварный характер мамы Нелли.
У них с Олей на рынке была " крыша", состоящая из отпетых уголовников нашего города. Бандиты брали с торговцев плату, а в обмен гарантировали им защиту. И что мешает матери с дочкой нанять за деньги бандитов, чтобы те пришли к нам домой и как следует намяли мне и отцу бока для сговорчивости?
Возможно, мать ещё и не решится на то, чтобы бандиты нас покалечили. А вот Оле по фигу. Она была наглухо " отмороженной" и не испытывала особой любви ни ко мне, младшему брату, ни к отцу, который был для неё чужим.
— Пусть, сука, приводит. А я на неё в милицию заявлю. Что она меня с сыном насильно из квартиры выгоняет. - петушился воинственный Толян, нервно куря беломорину на кухне.
Хотя с милицией отец явно перегнул. Менты в нашем городке были тесно связаны с бандитами и с торговцами на рынке. И вряд ли они будут арестовывать тех, кто их кормит. А местный криминал и торгаши с рынка отстегивали продажным ментам определенный процент, чтобы их не трогали.
Как и ожидалось, Нелли с Олей вернулись к вечеру. И не одни, а в сопровождении братков. Их было двое, наглых и самоуверенных, с пропитыми рожами и синими от наколок руками. Один из них, коренастый рыжий малый с рандолевыми фиксами во рту, тут же стал нам угрожать, достав из кармана выкидной нож.
Выкидуха с чёрной эбонитовой рукояткой, явно сделанная в местах не столь отдаленных, противно щёлкнула пружиной и выпустила из своего чёрного эбонитового чрева длинное стальное лезвие.
— Что же вы, "лоси" женщин обижаете? Берега попутали? Так мы вам с корешом сейчас их поможем найти. - бандит, размахивая ножом, угрожающе пошёл на меня, а его подельник достал из кармана похожую выкидуху, раскрыл её и двинулся в сторону отца.
