Время летит быстро. Казалось бы, только вчера Марина и Павел улетели отдыхать. А сегодня – уже неделя, как они вернулись домой. Правда сейчас Марина уехала погостить к сестре на несколько дней, а Павел решил навестить своих родителей.
Ольга Владимировна сидела в гостиной одна. Квартира была вылизана до блеска. Продукты куплены и загружены в холодильник. Белье перестирано и переглажено. Чем можно еще заняться солидной одинокой женщине средних лет? Посетить последнюю театральную премьеру, сходить на концерт знаменитости в филармонию, наконец, пойти на свидание с настойчивым кавалером с перспективой провести с ним романтический вечер? Но все пошло наперекосяк. Привычный мир рухнул, и надо было найти в себе силы, чтобы жить в новой реальности.
Точкой отсчета этой новой реальности послужил тот злосчастный (или счастливый?) день, когда она неожиданно для себя оказалась во власти своего зятя.
Ольга очень желала секса, но пережитая травма от предательства мужа, которому она так доверяла, удерживала ее от знакомства с мужчинами примерно ее возраста. А зять ей сразу понравился, без сексуального подтекста. Ей было приятно, что у ее дочки такой умный, симпатичный, заботливый молодой человек. Уже позже он стал проявлять внимание к ней самой. Он очень общительный и было сложно сразу понять – симпатия это как к женщине или он привык со всеми так флиртовать слегка. Потом он стал ближе. Помогал ей, даже когда дочка не просила, спрашивал сам, отвезти если нужно куда-нибудь запросто. И некая романтика была, и цветы мог подарить. Дал понять, что она для него интересная женщина, а не просто тёща, которая чем дальше – тем лучше. Любовников у нее не было, отсутствие нормального секса с мужчинами переносилось тяжело, поэтому ей приходилось удовлетворять себя самой душем в ванной. Ольге очень хотелось ласки. Противоестественно здоровой женщине в полном расцвете лет ограничивать себя в том, чего так настойчиво требовала ее природа. Ее сексуальность, сформировавшаяся в полной мере к 45 годам, требовала выхода. Где же тот надежный, порядочный, единственный человек, ее половинка, которому она готова отдать всю нежность, всю страсть, скопившуюся в ней?!
Во время самоудовлетворения Ольга постепенно начала думать о зяте женатом на Марине. Мужественный вид, крепкие руки и младше ее на 20 лет. Павел был очень привлекателен. Про таких говорят: стопроцентный мужик. Она представляла себя перед ним лежащей с раздвинутыми ножками, когда зять видел между ног ее легкую рыжевато-закучерявленную небритость, а на ней словно росу на траве, капельки влажной смазки от того, что она потекла при виде голого и ненасытного зятька со вздыбленной словно скала плотью. При виде такой картины, созданной ее возбужденным воображением, Ольга сразу теряла всю свою солидность и серьезность! Она представляла, как она будет громко стонать и охать, когда зять ее будет неистово ахать. Она понимала, что не сможет себя контролировать, если почувствует его член в своем теле. А потом в порыве экстаза, она попросту не выдержит, и возьмет его красивое и молодое «достоинство» в свой жадный рот. От таких мыслей ее чувства обострялись до предела, она очень сильно желала своего зятя, причем она хотела его, как самая настоящая грязная девка. В этот момент она достигала феерической кульминации, когда мучительное чувство испытываемого стыда соединялось с чудовищным вожделением, и эта гремучая смесь противоположенных чувств делало ее оргазм ослепительно ярким и незабываемым.
Потом ее мучила совесть, она понимала, что это не правильно, но ничего не могла с собой поделать. Ольга говорила себе: «Все хватит!», но проходило немного времени, и она снова играла с лейкой в ванной в ожидании бурного оргазма. Самое страшное что ей, когда она «хулиганила» в ванной, вообще стали не интересны никакие мужчины, она думала только о зяте, и как с этим бороться ей было не понятно. Павел не давил на нее, никакого насилия с его стороны не было, время шло, но постепенно она сама захотела его безумно. При этом она оправдывала и успокаивала себя тем, что в реальной жизни до секса с зятем дело уж точно не дойдет, но и такая ситуация для нее была абсурдна и ужасна.
Но, как говорят: – «Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах».
Все произошло помимо ее воли, но в соответствии с ее фантазиями. Они осуществились.
Воспользовавшись пикантной ситуацией, Павел спонтанно решился на очень смелые ласки, доведя ее до экстаза, а дальше само собой всё произошло впервые. Это было логическим завершением столь внезапно возникших отношений. Тогда Ольга на себе в полной мере поняла, как зять может хотеть свою тёщу, сколько любви и нежности он готов ей дарить. Ничего подобного она никогда от своих прежних мужчин не получала. Но после божественного секса с зятем обязательно наступало жуткое «похмелье» вины перед дочерью. Она разрывалась между этими двумя чувствами. С одной стороны, Ольга хотела прекратить эти отношения, терзаемая угрызениями совести, а с другой – так желала их продолжения, что хоть на стенку лезь. Каждый раз она думала: – «Ну, все, это был последний раз!», – но проходило время, и она уже ждала его снова и не могла ему отказать.
Запретный плод действительно сладок. Павел признался Ольге, что она его безумно волнует, а секс с ней это космос и нирвана.
- «Таких сладострастных стонов во время секса я ни от кого больше не слышал. Кончаю только от них по три-четыре раза», – сказал он ей. – «Я осознал, что ты для меня очень дорога».
- «А как же Марина?» – спросила Ольга.
- «То, что произошло – это стечение обстоятельств. А когда это случилось, я понял, что люблю вас обеих – и тебя, и ее! Ты можешь мне верить или нет. Но как ни странно, такое тоже может быть. Я просто чувствую, знаю – ты нужна мне! А самое главное – я чувствую, знаю, что я нужен тебе. Норма – это все, что приносит удовольствие и не наносит вреда другому человеку. Это не измена. Измена – это когда ты обманываешь, лжешь. Мы с Мариной сразу договорились о том, что не будем в нашем браке манипулировать, врать и обманывать друг друга. Я обязательно поговорю с женой, постараюсь ей объяснить ситуацию, и очень надеюсь на то, что она меня поймет!» – ответил он.
Павел сдержал слово. И Марина нашла в себе силы принять это.
Уже потом Марина сказала матери: – «Мама, я очень люблю Павла. Но я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Мы с мужем договорились о готовности принять возможные близкие отношения с другими партнерами как дополнение к нашей собственной любви. В исключительных ситуациях человек имеет право состоять в любовных и сексуальных отношениях больше чем с одним человеком. Мама – это мама, мы с тобой самые близкие люди и должны желать друг другу счастья. И я думаю, что наша любовь сделает нашу семью намного крепче. Я всегда считала себя человеком, который больше за глубину отношений, чем за их разнообразие. Но не забывай – у меня тоже есть другой мужчина, с которым мне приятно встречаться время от времени».
Когда Ольга Владимировна услышала это, она разрыдалась у дочери на плече. То были слезы счастья, признательности и облегчения.
Сейчас пелены такой безумной и неконтролируемой страсти уже не было, но секс и непреодолимая потребность в этой связи сохранились. Ольга понимала, что у нее отсутствовало жесткое табу, и она изначально была расположена к зятю. И она никогда не ревновала свою дочку к нему и его к дочке и не пыталась их ссорить. Боже упаси! Марина была для нее дороже всего на свете, и для нее она была готова пожертвовать и собой и Павлом. Она видела, как меняется отношение дочери к своему мужу. Первоначальная влюбленность и привязанность постепенно переросли в более глубокие чувства. За этот год она прошла огромный путь, и сейчас можно было с уверенностью сказать, что формальный статус супруга для нее сменился на восприятие мужа как родного и самого близкого для нее человека. Вернувшись из поездки, Марина успела рассказать матери, что Павел сделал все, для того, чтобы окончательно пробудить в ней женщину и это ему полностью удалось. Ольга Владимировна была просто счастлива услышать это.
Все хорошо, что хорошо кончается. Теперь понятие «семья» для нее наполнилось новым смыслом. Это и любимая дочь, которая нашла радость в своем браке, и любимый мужчина, которому дороги они обе. Пусть кто-то и осудит ее. Но пускай эти люди посмотрят правде в глаза и задумаются: так ли уж безгрешны и совершенны они сами? Имеют ли они моральное право ненавидеть и осуждать других людей за то, что они счастливы? Или это просто говорит в них черная зависть и злоба, вызванная неудачами и неустроенностью их собственной жизни, в чем, как правило, виноваты не обстоятельства, а они сами. Как сказал Иисус «кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Иными словами, если бы обвинители были последовательны, они бы вынесли такой же приговор сами себе.
Ее размышления прервал звук открываемой входной двери.
- Оля, ты дома? – услышала она голос Павла.
Ольга вышла в прихожую и обняла его. Одной рукой Павел держал букет чайных роз, другой подхватил ее за талию, прижал к себе и поцеловал. Поцелуй влюблённого мужчины – это ни с чем не сравнимый энергетический импульс, передающий всё желание и страсть в уста женщины. После такого поцелуя женщина становится податливой «пластилиновой» фигурой, из которой можно «лепить» что угодно. Ольга почувствовала, как внизу живота у нее «запорхали бабочки», а голова закружилась.
- Это тебе, родная, – сказал Павел, передавая ей букет.
Ольга поднесла цветы к лицу и вдохнула чистый и нежный аромат чайных роз.
