- Папуль, забери меня, пожа-а-алста, - Юлька еле ворочала языком.
Виктор чертыхнулся спросонья.
- Адрес диктуй, - он потянулся за ручкой и блокнотом, которые у него всегда лежали на прикроватной тумбочке.
Юлька долго у кого-то выспрашивала адрес, потом, наконец, запинаясь проорала его отцу.
- Минут через тридцать приеду. Жди, - он зевнул, потянулся и встал с кровати.
Часы показывали час ночи. "Загуляла", - подумал Виктор, - "Распустил я её тут без матери-то".
Лариса, его жена, неделю назад уехала в Питер навестить родителей, и они с дочерью по обоюдному согласию позволяли себе некоторые вольности в поведении. Юлька зависала почти каждый вечер с друзьями, ну и Виктор тоже допускал для себя некоторые вольности, которые под бдительным оком супруги никак не могли бы случиться.
Он натянул джинсы, надел футболку, кинул в карман ключи от машины и спустился на лифте вниз. Дорога до Новогиреево заняла, как он и думал, около получаса. Подъехав к дому, он набрал Юлькин номер. Она ответила на удивление быстро.
- Я внизу. Выходи, - проговорил он.
- Ща... Иду, - пробормотала дочь.
Минут через пять она вывалилась из подъезда в обнимку с какими-то девицами. Ещё минуты три она с ними прощалась, обнималась. Наконец, подошла к машине, открыла дверь, шлёпнулась на переднее пассажирское сиденье, кинула свой рюкзачок на заднее, обдав отца смесью запахов алкоголя, духов и разгорячённого тела.
- Фу! Несёт от тебя, как из бочки, - поморщился Виктор, - Пристёгивайся!
Юлька потянула на себя ремень и принялась искать, куда его воткнуть.
- Господи... Горе моё! Давай я, - отец потянулся за ремнём, протянул руку.
В этот момент дочь откинулась на спинку и рука Виктора скользнула ей по груди. Он ощутил, что под блузкой у неё ничего нет. Машинально скосив глаза, увидел что две верхние пуговки расстёгнуты, и из выреза выглядывает обнажённый сосок. Его словно окатило жаром, ладони вспотели.
"Что это со мной", - подумал Виктор, - "Возбудился на собственную дочь".
Наконец, он справился с ремнём, завёл машину, и они поехали домой. По дороге Юлька, естественно, заклевала носом, а отец попытался разобраться в своих внезапно возникших ощущениях.
Он ещё раз взглянул на дочь. Она так и сидела, откинувшись, с закрытыми глазами, её грудь во время езды слегка подрагивала под блузкой, а обнажившийся сосок всё так же нахально выглядывал из выреза. Виктор почувствовал, как волна острого сексуального желания стала буквально накатывать на него. Он взглянул ниже - юлькины колени были разведены, задравшаяся юбка открывала прекрасный вид на её бёдра.
"Да что же это!" - подумал Виктор, - "Что за спермотоксикоз - прямо как у молодого". И ему вдруг дико захотелось прикоснуться к этим коленкам, к этим бёдрам. Наконец, на светофоре он решился - протянул дрожжащую руку и положил её дочери сначала на плечо. Та никак не отреагировала, мерно посапывая. Тогда он набрался смелости и опустил руку ей на колено. Опять никакой реакции. Сердце у него колотилось.
Загорелся зелёный - он убрал руку, тронулся, потом поднажал на газ, решив побыстрее добраться до дома, а там... Его мысли путались, он ощутил какое-то бурное волнение, как в юности перед экзаменом. Предвкушение какого-то предстоящего события - необычного, запретного, но одновременно дико возбуждающего и притягательного охватило его целиком.
Наконец, приехали. Виктор припарковал машину, выключил зажигание, ещё раз взглянул на спящую дочь и осторожно потряс её за плечо:
- Юльчёна, выходи, приехали, - негромко произнёс он.
Дочь, похоже, основательно отключилась. Отец вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, снова потряс её - уже посильнее. Юлька открыла глаза, огляделась по сторонам, словно не понимая, где она и что происходит.
- Пойдём домой, давай, - Виктор взял её за руку, слегка потянул на себя.
Она стала вылезать, при этом юбка задралась чуть ли не до пояса, сверкнули белые трусики. Отца снова пронзило знакомое уже чувство возбуждения и предвкушения. Он подхватил дочь за талию, притянул к себе, опять ощутив исходящий от неё запах алкоголя и пота. Уже умышленно он подсунул руку ей под мышку, слегка прикоснулся к её груди и так повёл её бережно к подъезду.
Юлька безропотно побрела рядом с Виктором, спотыкаясь, опираясь на его руку и не обращая внимания на отцовские прикосновения. Зашли в подъезд, сели в лифт. В кабинке дочь обняла его, приподнялась кое-как на цыпочках, чмокнула в щёку.
- Спасибо тебе, папулечка. Извини. Чёт я сегодня и правда перебрала, - пробормотала она заплетающимся языком, - Маме только не говори.
- Ладно, завтра всё обсудимм, - пробурчал отец, обнимая её за талию и выходя из лифта.
Зашли в квартиру. Дочь с размаху уселась на стоящий в коридоре пуфик, попыталась снять босоножки. Юбка опять задралась, заголились бёдра, мелькнули трусики.
- Пап, помоги, а? - жалобно попросила Юлька, пытаясь сохранять равновесие и не свалиться.
Виктор опустился перед ней на колено, расстегнул застёжки, одновременно блуждая взглядом у неё под юбкой.
- Спасибо, - дочь, наконец скинула босоножки, зашлёпала в ванную. Сквозь закрытую дверь отец услышал, как зажурчала в унитазе струйка. Его опять охватило возбуждение. Он прошёл к себе в спальню, сел на кровати, опустил голову, задумался.
- Пап! Пааап! - услышал он.
Виктор вышел в коридор - дочь выглядывала из приоткрытой двери ванной.
- Полотенце банное пожалуйста принеси, - умоляющим тоном проговорила она.
Отец вздохнул, сходил за полотенцем.
- Вот, - протянул он полотенце. Юлька стояла в дверном проёме, держа в руке уже знакомые Виктору трусики, отчего тот опять почувствовал знакомое чувство волнения.
- Спасибо! - дочь изобразила подобие улыбки.
- Угу, - буркнул отец и направился обратно к себе в спальню.
"Это ненормально", - подумал он, усевшись обратно на кровать, - "Абсолютно ненормально". "Я - больной извращенец". Но какой-то бес нашёптывал ему: "Это всё естественно, ведь ты же мужик! Рядом с тобой молодая девка - лови момент, дурак! Когда ещё такой шанс представится!"
Виктор выдохнул. Снял джинсы, футболку, накинул домашний халат. В этот момент он услышал, как хлопнула дверь ванной и Юлька, спотыкаясь, направилась в свою комнату. Он поднялся, пошёл за ней. Постучал, не дожидаясь ответа потянул дверь. Дочь, покачиваясь, пыталась расстегнуть сзади юбку.
- Ты в порядке? Помощь не нужна? - стараясь не выдавать своего волнения спросил отец.
- Расстегни пожалуйста... там, - Юлька пьяно мотнула головой, показывая на молнию.
Виктор помог. Юбка свалилась на пол. "Классные у неё ножки" тут же промелькнула мысль у отца в голове. Дочь потянулась к нему, чмокнула в щёку.
- Спокойной ночи, пап. Спасип тебе.
- Спокойной ночи, малыш.
Отец ушел в спальню, улёгся. Он ясно понял, что ни о каком сне теперь не могло быть и речи.
Минут через двадцать Виктор подошёл на цыпочках к юлькиной комнате, прислушался, медленно потянул дверь на себя, вошёл, сдерживая дыхание. В спальне горел ночник, Дочь, укрывшись, лежала на животе, ровно посапывая во сне.
Отец, глубоко вздохнув, решился - взял одеяло за уголок, медленно стал тянуть его вниз. Вот обнажились юлькины плечи, лопатки. Одеяло ползло ниже. Вот спина, поясница, характерный пятиугольник над копчиком, вот и попка её начала высовываться.
Виктор остановился, встал возле кровати на колени, приблизил лицо к этой манящей попке, вдохнул запах, наклонился ближе, прикоснулся нежно губами, лизнул языком складочку
Дочь не реагировала, продолжала так же ровно дышать.
Отец снова взялся за одеяло, потянул его. Ягодицы обнажились уже полностью. Юлькина левая нога была согнута в колене, и слегка отставленное в сторону бедро открывало вид на промежность - чисто выбритую, без единого волоска.
Член у Виктора стоял - аж ломило. Он взялся за него левой рукой, начал слегка подрачивать, а правой продолжил тянуть одеяло вниз. Наконец, дочь предстала перед ним полностью обнажённой - от макушки до пальчиков на ногах.
Зрелище завораживало. Странное чувство охватило его - будто бы он - это не он, а кто-то другой, а Юлька - не его дочь, а посторонняя девушка. И вообще вся ситуация виделась ему как бы со стороны - возбуждённый мужчина возле кровати, на которой спит обнажённая красавица.
"Я схожу с ума"... " Нет, похоже, я уже окончательно сошёл с ума"... "Ну вот же она - делай, что задумал"... "Идиот, это твоя дочь"... Чехарда мыслей в мозгах мешала Виктору сосредоточиться. Он встряхнул головой, пытаясь прогнать этот морок и сумбур, и снова опустился на колени, уставился на спящую Юльку.
Осторожно, боясь даже дышать, отец коснулся ладонью её ступни, затем вдруг наклонился ниже и поцеловал щиколотку, провёл языком до подколенной впадинки - дочь не реагировала. Виктор почувствовал себя увереннее и провёл рукой по бедру по направлению к промежности - опять ноль реакции.
Он поднялся с пола, скинул с себя халат, оставшись в чём мать родила, с членом, стоящим колом, и взгромоздился коленями на юлькину кровать у её ног. После чего, уже совершенно осмелев и потеряв всякую осторожность, сначала взял её за бёдра руками, а потом начал плавно, но уверенно раздвигать их коленями изнутри. Юлька продолжала спать, сопела ровно и ритмично.
Отец бережно коснулся рукой её ягодиц, скользнул ладонью в промежность, слегка задевая клитор, средним пальцем уткнулся во влагалище и начал двигать им там, плавно погружая всё глубже.
Буквально через минуту он почувствовал, как внутри у дочери всё стало увлажняться. "Не проснулась бы", - встревоженно подумал он. Но всё-таки продолжил работать пальцем, потом добавил ещё один, стал двигать интенсивнее. Во влагалище у Юльки стало по-настоящему мокро.
