- Да, хорошо, я понимаю. Созвонимся завтра. Да нет, не обиделся. Счастливо.
Макс с разочарованнием на лице сунул телефон в карман. Светка, сучка крашеная. Динамит уже месяц. Сиськи помять под настроение (приправленное винишком) - это пожалуйста, хотя и через раз, а вот дальше - никак. Принцесса, тоже мне. Может, послать ее нахрен? Не свет же на ней клином сошелся. Эта мысль возникала уже не первый раз, и казалась все заманчивее. Макс, привалившись к перилам, в раздумьях остановился в лестничном пролете, ведущем на третий этаж универа, как вдруг ему в глаза бросилась деталь, которую почему-то он раньше не замечал. Ступеньки лестницы не были цельными, представляя собой бетонные плиты с интервалами между собой. И эти интевалы открывали довольно очень недвусмысленный вид на девушек, поднимавшихся на пролет выше. Коротенькие юбочки, популярные в силу теплой погоды, и манящие глаз лоскуты ткани под ними. Белые, розовые, черные. Одни был ярко-алыми в обрамлении кружев. В штанах стало тесно. С трудом опустив глаза, он взглянул на часы. Пора бежать, до начала занятий всего пара минут.
***
С трудом досидев последнюю пару (история - тоскливая дрянь), Макс неторопливо спустился на крыльцо универа. Галдящие студенты стайками расползались во все стороны, и Макс на секунду задумался, чем занять остаток дня. Светка сегодня у родителей, Серега пару дней назад в больницу залетел, да еще и в инфекционку, так что тоже не вариант. Гулять одному по городу - ну такое себе развлечение, но дома сидеть еще хуже. Вздохнув, он неторопливо зашагал вдоль здания. За угол через стадион, дальше трамвайная остановка и через десять минут в центре города.
- Эй, подожди.
Справа и слева от него материализовались две девушки. Обе брюнетки, повыше него, стройные фигурки. У той, что справа, сиськи - просто отвал башки, Макс аж залип на пару секунд. Слева сиськами не выделялась, хотя и имела очень неплохую фигурку. Зато выделялась короткой стрижкой с длинной челкой, спадающей на глаза.
- Пойдем отойдем в сторонку, дело есть.
- Эм... - Макс особым красноречием вообще не отличался, а тут так и вообще потерялся.
- Да не мнись ты, всего на пять минут. Раз, и готово. - девушка слева вдруг непонятно хихикнула.
Идти пришлось недалеко - в глубине заросшей неопрятными кустами рощицы, бывшей когда-то небольшой аллеей, обнаружился сарайчик, по-видимости, служивший складом инвентаря. Внутри, на старом скрипучем стуле, аккуратно подстелив газетку, их поджидала третья девушка - рыжеволосая, и в таком обтягивающем костюмчике, что Макс непроизвольно сглотнул.
- Надеюсь, вы меня тут не грабить собрались? - неловко пошутил он, непроизвольно обернувшись на звух захлопнувшейся двери.
- Значит так. - голос большегрудой («сиськи», как про себя окрестил ее Макс) звучал теперь строго и с ноткой презрения.
- Ленка, - жест в сторону сидящей, - видела как ты заглядывал под юбки на лестнице.
Внутри у Макса похолодело.
- Ты извращенец, а извращенцев надо наказывать. Поэтому сейчас ты на камеру рассказываешь, как сильно ты раскаиваешься, просишь прощения, и свободен.
В руках у «сисек» появился телефон.
- Да нахрен идите. Никуда я не подглядывал, и извиняться не буду. - Макс шагнул в сторону двери и протянул руку, намереваясь оттолкнуть «сиськи», заступившую ему дорогу.
Все тело вдруг взорвалось болью, дыхание перехватило. Макс обнаружил себя лежащим на пыльном полу, сотрясаемый крупной дрожью. Судорожный всхлип вырвался из его горла сквозь стиснутые зубы. Над ним, поигрывая черным бруском шокера, стояла Ленка.
- Не хочешь по-хорошему, значит. Тань, свяжи ему руки, чтоб не дергался.
Кто-то завел ему руки за спину, затем их плотно обхватила жесткая ткань. Приподняв, его усадили на колени. Сопротивляться сил не было, все мышцы ощущались как желе, и Макс с трудом удержался, чтобы не завалиться набок.
- Только себе хуже делаешь. - В голосе Тани, той самой девчонки с сиськами, послышалась нотка сочувствия. Впрочем, только послышалась.
Чья-то рука вздернула его подбородок вверх, и в поле зрения опять оказалась камера телефона.
- Давай.
Макс с трудом пытался унять дрожь. Справа недвусмысленно хрустнул шокер, и он вздрогнул.
- Чего говорить-то? - слова с трудом выжимались из пересохшего горла.
- То и говорить. Сначала как тебя зовут, потом говоришь что ты извращенец, 15 мая подглядывал девушкам под юбки, что ты раскаиваешься в содеянном и просишь прощения.
Макс покорно повторил. Происходящее казалось каким-то нереальным. Не может быть, чтобы это случилось с ним.
- Молодец. Если бы сразу был послушным мальчиком, и делал что сказано, то сейчас уже шел бы домой. А так ты заработал себе штраф.
Таня, не опуская телефона, вдруг сунула руку под юбку и, ловко переступив ногами, стянула с себя трусики.
- Открывай рот. - Черные кружева с едва ощутимым женским запахом, пробивавшимся через цветочный аромат духов, скользнули по его лицу и закончили свой путь у него во рту.
Сбоку послышался какой-то звук, похожий на вздох. Скосив глаза, Макс обнаружил «стриженую», с лихорадочным блеском в глазах и румянцем на лице наблюдающую за экзекуцией. Правая рука находилась в карманах джинсов, а ритмичные ее движения прямо указывали, что она очень хорошо проводит время.
«Пиздец, логово извращенок. Пиздец, пиздец, пиздец».
Тем временем Таня, обхватив его за плечи, заставила лечь лицом вниз и уселась сверху. Чьи-то руки (Ленки конечно, чьи-ж еще) стянули с него штаны.
- Закрепление пройденного материала! - Весело провозгласила Татьяна.
Короткий свист, и задницу Макса пронзила жгучая боль.
- Авввммммм!!! - трусики были недостаточно велики, чтобы плотно забить рот, и вопль получился что надо.
Вжух!
- МММммммммм!!!
Вжух! Вжух! Вжух!
Задница пылала адским огнем, слезы застилали глаза. Сбоку вдруг донесся глухой протяжный стон и шумное прерывистое дыхание «стриженой».
- Во дает подруга. - вполголоса прокомментировала Татьяна и хихикнула. Затем, склонившись к самому уху Макса: - Ты как там, нормально? Не боись, мы уже почти кончили. - и снова похабный смешок.
- В общем завта сюда приносишь пять сотен евриков, и свободен, как птичка-красножопик. Если не приносишь - ну, вроде не маленький, сам все понимаешь. Извращенцев-вуайерстов администрация очень любит. Горячей такой любовью. Все, вали отсюда. Трусы можешь себе оставить, дома подрочишь.
