Я только что пообедал у родителей, и теперь возвращался к себе домой. Идя через парк, я увидел на скамейке молодую девушку-солдатку. Она сидела и плакала. Рядом с ней был большой синий армейский рюкзак и автоматическая винтовка "Тавор".
- Что случилось? - спросил я на иврите, подойдя к ней.
- Ничего! - ответила девушка. По ее внешности и акценту, я догадался, что о
на из России.
- Вы говорите по-русски? - спросил я ее.
- Да, говорю...
- Вас кто-то обидел?
- Ничего, переживу...
- Может, я могу чем-то помочь? - спросил я.
- Мне ночевать негде, - сказала девушка. - Поссорилась с соседками по комнате, и они меня выгнали. Вернее, я сама ушла...
- Вы, наверное, из хостеля "Яд-ле-Баним"?
- Из него. Я солдат-одиночка. Где мне еще провести конец недели?
- Как вас зовут?
- Лера.
- Лера?!
- Да, а что?
"Вот это совпадение!" - подумал я. Так звали мою самую сильную любовь юности. Самую сильную и безответную.
- Меня Женей зовут, - сказал я. - Я тут живу неподалеку... Один в трехкомнатной квартире. Можете переночевать у меня. У меня в кабинете двуспальный диван. Будете спать там.
- Ага. А расплачиваться за ночлег - натурой?
- Ну, зачем же вы так? Я вам помогаю совершенно бескорыстно. В Израиле принято помогать солдатам. Не бойтесь, я к вам приставать не буду.
- Честно?
- Честно! Будете моей гостьей.
- А горячая вода у вас есть?
- Сколько угодно. Можете даже ванну принять.
- Добрый самаритянин... - девушка заметно повеселела.
- Вы курите? - спросил я ее.
- Нет.
- Замечательно! Я тоже не курю. Ну, идем?
- Идем. А это далеко?
- Нет. Тут рядом. На улице Борохов. Три минуты ходьбы. Давайте, я понесу ваш рюкзак!
Я взвалил тяжелый рюкзак себе на плечи, и мы пошли из парка.
- Женя, а вы женаты?
- Нет.
- А сколько вам лет?
- Сорок три.
- И все еще не женаты?
- Я слишком умен, чтобы жениться на той, которая согласилась бы выйти за меня замуж.
- Вот как? - похоже, она пропустила мой сарказм мимо ушей. - У меня тоже нет парня. Я даже не целовалась никогда.
- Ну, у тебя еще все впереди...
Я незаметно перешел на "ты".
- Вообще-то, ко мне все время ребята клеятся. Но мне никто не нравится.
Пока мы шли, я смог ее немного рассмотреть. Девушка была среднего роста. Точеная фигурка, прямые темнокаштановые волосы, голубые глаза...
"Очень миленькая девчушка", - подумал я тогда.
Мы подошли к моему дому.
- Вот тут я живу, - сказал я, открывая дверь подъезда.
Лифт был внизу, так что ждать не пришлось. Мы поднялись на пятый этаж. Пока мы ехали в лифте, Лера все время поглядывала на себя в зеркало, что висело на стене кабины.
Когда мы вошли в мою квартиру, девушка немного удивилась, что я живу здесь один.
- Это все благодаря моим родителям, - пояснил я ей. - Они семнадцать лет проработали в израильских школах. Преподавали физику. Вот и заработали на две квартиры. Мне отдали эту, трехкомнатную, а себе купили четырехкомнатную, в этом же районе.
- Они у вас что, миллионеры? - спросила девочка.
- Нет. Обычный средний класс, - ответил я. - Сейчас они уже на пенсии.
- А вы когда приехали в Израиль? - спросила она.
- В девяностом году. Мы давно уже здесь.
- А я недавно. Четыре года всего. Я по программе "наале" приехала.
- А откуда ты?
- Из Кирова. А вы?
- Из Ленинграда. То есть, из Санкт-Петербурга.
- Понятно.
- А кем работают твои родители?
- У меня нет родителей. Мама погибла в аварии в прошлом году, а отец нас бросил, когда я была совсем маленькая. Куда я могу положить свои вещи?
- Вот сюда, - я поставил рюкзак девушки в свой кабинет. - Тут будешь спать. На диване. А я - у себя в спальне. Вот здесь можешь положить винтовку.
- Спасибо... Евгений, а кто вы по-специальности?
- Никто. Меня в свое время по голове шарахнули. После этого я заболел. Теперь получаю пособие по-инвалидности. Раньше подрабатывал сторожем, теперь вообще не работаю.
Девушка удивленно посмотрела на меня.
- И вы так спокойно об этом говорите!..
- А чего скрывать? "Шила в мешке не утаишь".
- Знаете что, Евгений? - вдруг спросила она. - Давайте, я запишу ваш телефон.
- Хорошо. Записывай, - я продиктовал номер своего сотового телефона.
- Сейчас, я проверю, правильно ли я записала, - она набрала мой номер, и мой "пелефон" зазвонил.
- Ой, какой у вас звонок интересный! - воскликнула солдатка. - Что это за музыка?
- Это вторая часть "Кислорода" Жан Мишель Жара. Знаешь такого композитора?
- Нет...
- Хочешь, поставлю?
- Давай!
Я достал диск, на котором были записаны два альбома Жара: "Кислород" и "Равноденствие". Включил стереосистему и поставил диск на лазерный проигрыватель.
Когда по комнате разлились волшебные звуки электронной симфонии, девушка удивленно замерла, сидя на диване и восторженно посмотрела на меня. Она никогда не слышала ничего подобного.
- Это и есть "Кислород"? - спросила она меня.
- Да, - сказал я. - Это моя самая любимая музыка. Я каждый день ее слушаю. Она максимально соответствует состоянию моей души.
- Класс!
- Нравится?
- Очень!
- Ну, сиди, слушай, а я пойду пока чайник поставлю. Будешь чай пить?
- Мне - лучше кофе.
- Растворимый?
- Да. С сахаром. Одну ложку кофе и две сахара.
- Хорошо. Тебе большую чашку?
- Среднюю.
- Сейчас сделаем...
Хорошо, я заранее отфильтровал воду! Перелив из фильтра воду в электрический чайник, я включил его и вернулся в комнату.
- Это первая часть симфонии. Я ее называю: "Жидкий кислород".
- А разве кислород бывает жидким? - спросила меня Лера.
- Конечно! При очень низкой температуре. Меньше минус ста градусов Цельсия. Я точно не знаю. Знаю только, что на Земле в естественных условиях такой температуры не бывает. То есть, в обычной, земной природе, кислород в жидком виде не встречается. Только в космосе.
- Да, эта музыка, вообще, такая... Космическая!
- Моя покойная бабушка ее называла "голубой" музыкой. В смысле, "небесной". Музыка небесных сфер...
Чайник закипел, и я пошел разливать кофе. Себе взял большую, полулитровую кружку, Лере - поменьше, на триста миллилитров.
- Может, перейдем на кухню? - спросил я девушку.
- Да, конечно! - она поднялась с дивана.
Между тем, первая часть симфонии плавно перешла во вторую.
- А эту часть я называю "Полярный день", - сказал я.
- Да, похоже... В самом деле! Как будто летишь над полюсом, в небе - яркое солнце на голубом фоне, а внизу - ослепительный белый снег и лед!..
- У тебя хорошее воображение, - сказал я. - Я, тоже, представляю себе подобную картину.
- Сколько у нас общего!.. - сказала девушка и лукаво посмотрела на меня.
- Да... К чему бы это?
- Женя, а вам не скучно жить здесь одному?
- Скучно. А что делать?
- Заведите себе подругу!
- Да, уж!.. Как будто это так просто...
- А что? У вас квартира своя, вы еще не старый, симпатичный...
- Это я-то - симпатичный?! - я не знал, шутит она, или издевается.
- Да, симпатичный... У вас очень добрые глаза, - сказала она и вдруг покраснела.
- Спасибо за комплимент, - я тоже, как-то, растерялся.
- Вкусный кофе! Это "Рэд Маг"? - перевела она разговор в другое русло.
- Да. Я только такой пью. "Гадалкам вред непримиримый приносит кофе растворимый!"
Она рассмеялась.
- Сам придумал?
- Нет. Юморист один. Еще из советских времен.
Тут я спохватился:
- Ой, совсем забыл! У меня же есть отличный пирог в холодильнике!
- А я уже почти все выпила...
- Ничего, ничего!.. Еще кружку нальем. Вот пирог! - я достал из холодильника мамину выпечку.
- Яблочный?
- Ага.
- Класс!
Я разложил нарезанные кусочки пирога по двум тарелочкам.
- Эх! - сказал я. - "Обожруся и помру молодой!"
- Опять цитата?
- Угу... Из мультфильма. "Мартынко" называется. Тот же режиссер, что снял мультик "Жил-был пес".
- Не смотрела.
- Гениальные мультфильмы! Если хочешь, потом посмотрим. У меня на дисках есть.
- Давай, лучше музыку послушаем. Эту часть ты как называешь?
- Третью? "Полярная ночь". А потом будет "Тихий океан". После нее - "Песня электрических проводов", и шестая, заключительная часть - "Атлантика".
- Очень красивая музыка! А что ты еще слушаешь?
- Ну, у Жан Мишель Жара есть много альбомов: "Магнитные Поля", "Зулюк", "Рандеву", "Хронология" и многие другие.
- У тебя что, все его альбомы?
- Да, почти все. Я каждый день помногу слушаю музыку. Это меня спасает от одиночества.
- А что, у тебя нет друзей?
- Есть. Но каждый занят своими делами. Так что я, как тот Неуловимый Джо. Он неуловимый не потому, что его никто не может поймать, а потому что он нахрен никому не нужен.
Девушка засмеялась.
Я был на взводе. Я давно уже привык быть один, но каждый раз, когда поблизости оказывается живой человек, готовый меня слушать и уделить мне, хотя бы, минимум внимания, я "набрасываюсь" на него, как голодный хищник на дичь, и "не слезаю" до тех пор, пока человек этот не исчезает из моего поля зрения.
Наконец, я смог подробнее рассмотреть свою гостью.
Одета она была в военную форму - обтягивающие брюки цвета "хаки", такого же цвета куртка и черные армейские ботинки.
- А где ты служишь? - спросил я ее.
