Первым домой вернулся Аарон, довольный и веселый. Сразу с порога он объявил, что сдал экзамен на высший балл, а это означает почти гарантированное поступление в колледж. К этому моменту я уже успела привести комнату и свой внешний вид в порядок, но мое внутреннее состояние оставляло желать лучшего. Меня покачивало, мутило, непроходящий ком в горле вызывал приступы кашля, после которого не наступало облегчения. Поэтому в ответ на жизнеутверждающие новости мужа я лишь равнодушно кивнула.
Аарон, видимо, несколько раздосадованный моей вялой реакции, поспешил поделиться радостью со своей мамой, но Тамары Львовны еще не было дома, что немало удивило моего отличника. Спустя пару часов, когда тяжелые каблуки ее высоких туфель застучали по паркету прихожей и Аарон рванул за заслуженной порцией поздравлений, оказалось, что Тамара Львовна даже не помнила о столь важном событии в жизни ее сына.
Ужинали мы в напряженной тишине. Свекровь выглядела надменной и смотрела вперед себя, иногда лишь бросая насмешливые взгляды в сторону Моисея Яковлевича. Тот прятал глаза в тарелке. А на глупом лице Аарона застыла недоуменная мина. Боль в горле немного отступила, но аппетита у меня совершенно не было, и мне приходилось осторожно заталкивать в себя куски небрежно приготовленного блюда.
Наверное, в тот момент я впервые серьезно задумалась о своем супруге. Когда вечером мы выключили свет и накрылись одеялом, я слушала его привычное сопение и искренне сочувствовала этому несчастному мальчику, до которого никому нет дела. В такой важный для него день его мать забавляется с любовником, а отец спускает в рот его жене. И как я могу осуждать кого-то, если сама предала его? Пусть я не люблю своего мужа, но обязана быть ему верна. А я сосу член другому мужчине, причем какому… И этого уже не вернешь и никак не исправишь. Чем я могу искупить свою вину?
– Аарон, ты сходил в душ перед сном?
– Да… – Из темноты последовал ответ, в правдивости которого у меня возникли большие сомнения.
– Сходи прими.
– Да мылся я.
Я разозлилась из-за этого упорного вранья, но тут же осеклась. Я, неверная жена, обманываю его с другим, а он всего лишь ленится следить за гигиеной.
– Лежи тогда и не двигайся.
Я стянула с Аарона одеяло и переползла вниз кровати на его половину. Муж издал вопросительный возглас. В темноте под липким животом я нащупала просторные трусы и с искренним любопытством начала перебирать их складки, пытаясь отыскать, где же в их лабиринте прячется мужской орган. Но наткнулась лишь на пальцы Аарона, который, очевидно, решил оборонять свое бесценное достоинство от моих незваных нападок.
– Ты думаешь, я тебя укушу?
– Нет.
– Тогда убери руки!
После некоторых раздумий ладони Аарона освободили мне путь, и я теперь точно знала, где скрывается объект моих поисков. К своему удивлению в парусине трусов я нащупала совсем не маленького и полностью готового к бою крепыша. Он стоял торчком, оттягивая ткань выше резинки трусов, и с тугим упрямством, так свойственным своему обладателю, сопротивлялся моим игривым попыткам подвигать его из стороны в сторону. Я ощутила нарастающее возбуждение.
– У тебя эрекция.
– Это… – Аарон не закончил фразу, видимо, растратив весь словарный запас на экзамене.
Я взялась за резинку его трусов и потянула ее сначала вверх, а потом вниз, потому что только так можно было высвободить рвущийся наружу твердый колышек. В нос мне ударил кисловатый запах перепрелого пота. Разумеется, Аарон не мылся. На секунду я замерла, чтобы перевести дух и дать глазам прослезиться, но мой муж, воспользовавшись короткой паузой, тут же потянул свои пухлые пальцы, чтобы прикрыть от меня свое сокровище.
– Аарон, убери руки.
Он беспрекословно повиновался, но я чувствовала, что его клешни где-то рядом, готовые в любой момент броситься на защиту уязвимого мужского достоинства. Словно сговорившись против меня, Аароновы трусы тоже норовили вернуться на прежнее место. Чтобы избавиться хотя бы от этой помехи, я потащила их вниз, но никогда бы не справилась с весом мужниной туши.
– Приподними задницу!
Супруг мой закачался на скрипучих волнах нашей кровати, и мне вспомнилась наша первая ночь. Дождавшись тишины и устранения всего отвлекающего, подушечками пальцев я аккуратно коснулась члена. Его гладкая и тонкая кожа, похожая на пергамент, была гораздо приятнее на ощупь, чем сам веснушчатый Аарон. С затаенным восторгом первооткрывателя я исследовала в темноте мужской орган и поражалась тому, как мне нравится ощущать его в своих руках.
Этот член был совсем не похож на тот, который орудовал сегодня в моем ротике. Под мягкой кожицей прощупывался крепкий рельефный ствол, будто ребристый, как гофрированная труба. Я представила, какие ощущения подарит этот фламберг, когда войдет во влагалище, и почувствовала, что потекла. Я сжала член сильнее и чуть сдвинула обтягивающую его кожу вниз. Послышался неопределенный звук.
– Тебе не больно?
– Нет.
– Приятно?
– Да. – Ответ прозвучал не сразу.
Желая изучить свое чудесное открытие как можно полнее, я продолжала массировать пальчиками супружеский член. Я обнаружила, что рельефный ствол не сплошной, а словно состоит из двух долей, между которых проложена мягкая, мерно пульсирующая дорожка. Аарон грузно сопел, иногда вдруг замирая и надолго задерживая дыхание, и тогда я понимала, что касаюсь самых чувствительных мест его полового органа.
Незаметно для меня мое собственное дыхание стало вдруг более глубоким и частым, и тихо подкралось в темноте знакомое дурманящее головокружение. Я высунула мокрый язык и одним длинным движением провела им по стволу от яичек до уздечки. Этот член был намного соленее утреннего. Уже умелыми губками я накрыла головку и всосала ее, готовая отдаться возбуждающему действу, но в тот же миг почувствовала ладони Аарона на своем затылке.
– Убери руки! Или…
– Я не специально. – Аарон жалобно зашевелился, пряча руки сначала себе за голову, а потом, словно не доверяя собственной воле, засунул их под свои толстые бока.
Когда колебания растекшейся массы мужниного живота понемногу затихли, я вернулась к его чудесному крепышу. Наградила его нежным поцелуем мягких расслабленных губ и кончиком языка нащупала отверстие уретры. Оно также сильно отличалось от того, что побывало во мне утром. У Моисея Яковлевича, насколько я могла ощутить, была широко открытая дырочка, а у Аарона узкая щель, окаймленная с обеих сторон двумя выступающими лепестками. Эти анатомические открытия только подстегивали исследовательский азарт моего язычка, смело блуждающего по супружескому члену.
Зажатый в моем кулачке ствол горячо пульсировал, и я не могла не восхититься тому, какой удивительной мощи эрекция противостоит моим попыткам отклонить его от строго вертикального направления. Я сильнее потянула член на себя, стягивая вниз его пергаментную кожу, и целиком накрыла ротиком сочную крупную головку. Поначалу слишком острый и соленый вкус пота понемногу растворялся в моей слюне. Я опускалась ниже, обхватывая губками крепкий стержень все ближе и ближе к его основанию. Мои пальчики, освобождая пространство губам, устремились еще ниже, туда, где в мягком мешочке прятались поджатые яички Аарона.
Я приподняла голову, ощущая как мои губки выворачиваются, выпуская из себя мокрый от слюны член, и сразу же вновь опустилась вниз, позволяя широкой головке упереться в мягкое небо. Еще раз тот же трюк, только теперь чуточку быстрее. Моя гибкая шея начала уверенно набирать скорость, нанизывая жаркий похотливый ротик на несгибаемый юношеский стержень. Но не успела я приблизиться к пределам своих возможностей, как этот стебель дрогнул в моей руке и выплеснул мне на язык теплую порцию клейкого семени.
В сознании моем успела промелькнуть мысль, что не так уж это и страшно, но извержение на этом не прекратилось. Вслед за первым выстрелом, уже заполнившим мою ротовую полость до предела, последовали второй и третий. И я, не задумываясь, начала глотать эту пахучую вязкую жидкость, и снова мои гортанные стоны наполнили тишину нашей супружеской спальни. Аарон дергался всем телом и сучил ногами, а я высасывала из его члена все соки и глотала их с жадностью ненасытной минетчицы. Тягучее, наподобие сырого яичного белка, теплое семя обильно стекало по моему языку и горлышку куда-то в пищевод, согревая меня изнутри.
Наконец, я выпустила опустошенный, выдоенный до дна член и провела ладонью по своим опухшим, словно воспаленным губкам. Несмотря на то, что я старалась проглотить каждую капельку этого необыкновенного напитка, липкие брызги обнаружились даже на моем подбородке. Так много было спермы. Я не удержалась, чтобы не облизать кончики своих пальцев. Вытерла с лица остатки Аароновым одеялом и переползла обратно на свою половину кровати. Муж тяжело дышал. Я тоже приводила в норму свое возбужденное сбивчивое дыхание.
И сразу почувствовала, как сон наливает тяжестью и приятной усталостью мои опускающиеся веки. Последние мои мысли, сопровождавшие меня к вратам в царство грез, были светлы и безмятежны. Оказывается, я отлично сосу член. Это то, что у меня действительно хорошо получается. Мой ротик будто создан для этого. Я нашла свое предназначение. Я люблю сосать член… Я буду еще сосать член…
