Я стою под струями тёплой воды. Смывая с себя прошедший день: липкий пот, что заставлял мою блузку в этот знойный летний день липнуть к груди... Напряжение от бумажной работы... Усталость с аккуратных лодыжек, кто создал эти треклятые каблуки?!
И ещё - подсохшую смазку и капли спермы со внутренней стороны бёдер... За это было особенно противно. Главврач... Грубо... Прямо на столе. Да я особо и не сопротивлялась. Полгода без мужика... А тут сам появился. Но... Остался только осадок и покрытая спермой промежность. Нежности с его стороны не было. Как будто подрочил об меня. Мразь... Как же мерзко. Я запрокинула голову под струи воды. Душ смывал грязь с тела. И души.
Да...медсестра обязана быть чистой...но никто не говорил о том что не только снаружи... А внутри...внутри я — грязнее грязи...
Несколько минут — и я провалилась в шумный поток водопада на тропическом острове…
Но внезапно с хлопком двери мои фантазии разлетелись пылью. Дочка пришла домой. Только что-то дверью она хлопнула слишком уж сильно. В спешке затопала в прихожей. Что-то столкнула с полки... Сердце забилось быстрее. Что-то явно было не так. Я выключила воду. Не вытираясь, обмоталась полотенцем и, роняя на пол капли воды, прошлепала в коридор. Боже, что случилось?! Моя дочь стояла посреди коридора, испуганно тараща на меня полные слез глаза. Её белоснежная блузка, совсем новая - была покрыта густой белесой слизью и прилипала к телу. Крупные белесые капли стекали по точеному личику, по щекам, по носу, даже по губам. Толстой мерзкой нитью свисали по чёрной юбке. Коленки были чёрными от грязи и натерты. Волосы слиплись от пота, разметались. В воздухе стоял запах девичьего испуга и висел тяжёлый густой аромат застоявшейся (но уже выплеснутой) мужской спермы.
Я ужаснулась...даже не заметив,что полотенце с моего тела упало и я стояла теперь перед дочерью абсолютно голой...подойдя к ней,я опустилась перед ней на колени...
- Мама... Я не виновата. - залепетала дочь - там в подъезде дядя. Заставил...
Начались рыдания. А я уже стояла на коленях перед дочерью. Утешала словами. Исследовал руками. Господи, главное, чтобы он ей ничего не сделал. Не тронул. Не поранил.
- Ты цела? Цела?
Руки впорхнули под юбочку сзади, трусики целые и на месте. Ссадин вроде нигде не видно
- Он меня не трогал... Только толкнул на коленки и просил высунуть язык... А потом теребил эту штуку. Перед лицом. И... Когда коснулся штукой языка... - снова всхлипы. - всю меня... Этой гадостью...я только рот закрыть успела. Эта гадость... Я вся...
Я схватила дочку за руку и потащила её в ванну.
Запнулась только на входе. Скидывая с ног дочки кроссовки с вечно развязанными шнурками.
Полотенце я уже просто прижимала к груди, вся спина была голая. Но это не имело значения, мы дома одни.
Уже давно...только я и моя дочь...
Когда мы оказались в спальне, дочка ещё всхлипывала. С опаской поглядывая на чёрный проем открытой двери. Точно. Я закрыла дверь в ванну и повернула замок. Так безопаснее. Хотя бы для неё.
Я принялась расстегивать дочкину блузку. Полотенце мешало и я просто сбросила его на пол, колыхнув прямо перед носом дочери своими грудями с уже торчащими крупными сосками. Пуговицы, как назло, не давались. Вонь остываюшей спермы била в голову. Мудак. Больной ублюдок...
Давай же! Дочка стояла неподвижно и тихо всхлипывая смотрела то ли на мои торопливые сильные руки, то ли на мои голые груди...
Наконец то! Нижняя пуговица просто оторвалась, я стянула прилипшую к её телу, пропитанную спермой взрослого извращенца блузку и бросила её в стиралку. Попала. На верху голой груди моей дочери блестела сперма, пропитавшая летнюю одежду насквозь вплоть до её лифчика первого размера....
Хоть её грудь пока ещё не стала объёмной, оформившейся, но она уже растянула её ареолы розовых сосочков...вот потому я ей и купила её первый лифчик...
Похоже он её не спас от извращенца, явно отдрочившегося на её торчавшие соски....
Дальше! Молния юбки заела, да что ж это такое?! Рванула её сильнее, сломала и просто стянула ткань с ещё не налившихся как у меня. её матери, бёдер. Бросила юбку в стиралку. Не попала. Одежда упала на пол, размазав толстую соплю спермы по стиралке.
Трусики были сорваны к полу одним рывком. Доча только вздрогнула, когда прохладный воздух коснулся её аккуратной щелочки. Пока она переступала через белые трусики, я внимательно рассматривала её писюху. А вдруг этот мудак все таки надругался над ней? Вдруг он трахнул её? Но писечка выглядела абсолютно не тронутой, нежной, свежей...идеальная девчачья писечка. По лобку стекает лишь капелька пота...
Так,все, теперь в ванную. Я заталкиваю оторопевшего девчонку в ванну. Включаю душ. Решаю начать со спины, сама не знаю почему. Пока струи воды смывают капли засохшей семенной жидкости с её лица и груди, мочалкой тру её спинку, встав за спиной дочки на колени. Она несмело стирает зловонные следы того выродка со своего тела.
А я медленно опускаясь к попке, мою её спинку. От жёсткой мочалки кожа дочери краснеет и становится бархатистой на ощупь. Мочалка летит в сторону. Мылю дочурку руками. Нежными но сильными руками матери. Ладонь проскальзывает между круглых ягодиц. Как в детстве, подмываю попку своей малышки. Он точно не тронул её?
Пальцы аккуратно касаются девичьего анальчика...провожу пальцем по нежной плотно сжатой звёздочке. Цела. Как будто. Такая нежная...
Поворачиваю её к себе лицом. Дочь выглядит спокойной... Щёчки только раскраснелись.
Хмм...А ведь глазки уже маслянисто блестят. Мою её нежное тело, ласково глажу обкончанную извращенцем кожу. Больной ублюдок... Его вонючая сперма так ярко воняет. Пробуждая во мне ярость и... Похоть? Я смываю ладонями скользкие пятна с груди своей дочери. Пальцы цепляют соски... Отчего они напрягаются, превращаясь в твёрдые и крупные ягоды...
Сама не знаю, что на меня нашло, но...
Я стала цеплять их чаще... Они попадают между пальцев. Такие твёрдые, такие нежные...
Дочь закусилу губу. Сжала ляжки...
Вот и все. Грудь чистая. И невредимая. Какое счастье, что этот ублюдок ничего не сделал с моей доченькой. Я облегчённо целую её в сердечко. Прямо туда, где совсем недавно была сперма педофила. Его мерзкий запах ещё царит в ванне. Однако, под потолком уже висят облака пара из-за льющейся воды. В комнате очень влажно. И запах спермы уже не такой густой.
Целую грудь своей дочери от счастья, что она цела. Целую грудь своей дочери, сжимая руками её уже расширенные бедра. Целую нежные и уже крупные ареолы её сосочков. Целую твёрдую ягодку её соска... Целую ягодку. Сжимаю бедра дочери. Целую её сосочек. Все вокруг поддернуто влажной дымкой. Мой язык описывает восьмёрки и круги вокруг твёрдого но нежного девичьего сосочка... Какая нежная кожа, какая сладкая девочка. Моя девочка.
Незаметно даже для себя самой - я втягиваю её покрупневший затвердевший её сосок в свой рот и начинаю его нежно, но настырно сосать...
Моя рука погладила нежный девичий бок , другая опустилась в мою — уже мокрую промежность. Я всосала уже другой камушек её соска. Одна рука утонула в моей мягкой влажной страсти, под второй - бок дочери покрылся гусиной кожей.
Дочка положила руку на мою голову. Тихо прошептала "-Мама".
Мама? Боже, что же я делаю... Это же моя дочь! Я отпрянула от соска моей девочки, от моего рта до груди дочери потянулась нитка слюней. Я испуганно уставилась в глаза своей дочки. Затуманенные пьяно-поплывшие глаза...
- Мамочка, я люблю тебя. Мне так хорошо... Продолжай...
Всё возражения, все табу и мысли, что я ничем не хуже того мудака из подъезда — улетучились из моей головы в тот же миг. Похоть захлестнула меня. И я отчётливо уловила среди приглушенного паром запаха извращенской спермы аромат смазки. Смазки возбужденной самочки. Двух самочек….
Я вобрала в свой крупный рот её обслюнявленный и уже весьма насосанный мной весьма припухший сосок. Стала страстно теребить его язычком, сосать, тянуть, прикусывать. Дочка стала стонать. Трахая себя пальцами одной руки, я стала гладить другой быстро твердеющий сосок моей любимой девочки. Потом переключилась на него ртом. Между моих ног уже хлюпало.
И тогда я опустила свою руку в промежность дочери... И мои пальцы погрузились в горячую нежную ямку... Очень мокрую и уже такую скользкую ямку. Несмотря на пар и струи воды - оттуда уже пошёл очень сильный запах... Тот самый запах...
Я оторвалась от груди своей возбужденной дочери и встретилась с её блестящими затуманенными глазами. Наши губы сами потянулись друг к другу. Сомкнулись в уже далеко не родственном поцелуе. Мой опытный язык властно проник в её ротик, стал исследовать его и лизать её трепетный язычок. Дочка пыталась отвечать, провела язычком по моим зубам, деснам. Я поймала его и стала сосать.
Наши руки исследовали тела друг друга...
Они мяла мои налитые сиськи, а я ласкала её уже крупные и возбуждённые соски, круглую попочку...
А мои руки то и дело устремлялись в её нежнейшую вагинку, уже совершенно не по матерински размазывая густую смазку по нежным бедрам…...
Следующие секунды я помню плохо, будто со стороны видя всё это - вот моя дочка уже лежит посередине ванной, на махровом коврике. Лежит на спине. Согнув в коленках раздвинутые ноги. Вот я, перед ней - расставив ноги, показывая ей то место, откуда она появилась на свет и какое сейчас так энергично теребят материнские пальцы...
Ванна теряется в густом облаке пара. Мы будто и не в ванной больше. Пропитанная спермой того больного ублюдка одежда дочери - валяется рядом, источая развратный аромат. Будоража мне низ живота. Я нависаю над своей девочкой. Целую её в глазки, лобик, носик, шейку, груди...
Ловлю губами её припухшие ярко выразившиеся возбуждением соски. Она извивается, уже так сексуально и громко стонет, гладит руками мою спину и голову. Я кусаю её сосок, не сдержавшись от похоти. Она выгибается вперёд и касается своей промежностью моего живота, оставляя на нем блестящее пятнышко благоухающей смазки. Я вылизала её пупочек. Дальше... Ниже... Оказываюсь между её длинных, красивых уже ног. Мой нос утыкается в ароматную мокрую щелочку, которая уже просто сочится нектаром. Я пью её. Пью свою дочь. Лакаю её соки прямо из раскрытого перед мной прекраснейшего цветка. Мой язык то проникает внутрь до самой девичей преграды, то описывает круги вокруг её клиторка….
