Продолжение повести
6 Слуховое окошко. 9 июня. Пятница
Я отлично проспал до самого подъема. Никаких следов от вчерашнего дождя не осталось. Мне светил еще один волшебный пляжный день. Продолжение, а может быть, даже какое-то развитие отношений с девочками. При этом в сумке у меня лежали два тома, чтение которых, пусть и тайное, вызывало во мне сладкое и трепещущее предчувствие, как и общение с девочками. Короче, я чувствовал себя счастливым. Разве что чуть подрагивала, как фальшивящая клавиша на пианино, нехорошим предчувствием предстоящая в понедельник поездка в Севастополь.
И день покатился…
Все было восхитительно, вплоть до обеда. Проспавшийся физрук ничему не мешал. Море ласкало, девочки веселились сами и радовали меня. Все шло по расписанию. Только во время обеда Зайка напомнила, что сегодня банный день для первого и второго отряда. И предложила поговорить об этом во время тихого часа.
Да, в пятницу действительно банный день. В лагере устроены душевые с холодной и горячей водой, и купаться можно каждый день. Для 1967 года – большая роскошь. Но для персонала, а также для первого и второго отряда в пятницу работает парная. Парная, естественно, раздельная для девочек и мальчиков. А при ней бассейн с холодной водой. Для детей с пяти до семи вечера, для взрослых после семи. И, конечно, слухи ходили, что взрослые открывают дверь между мужским и женским отделением. Ну и парятся там вместе, занимаясь тем самым, что мальчиков и девочек интересовало больше всего.
В прошлую пятницу была авария водопровода, и банный день отменили.
После обеда я опять оставил дверь в комнатку открытой. И когда пташки залетели, дверь закрыл. Зайка, усевшись на кровать физрука, начала первой:
«Мишенька, мы хотим все подсмотреть!»
Я возмутился: «Девчата, я же не волшебник! Окна в бане закрашены белой краской. Никого из детей туда не пустят. Да и вообще, это только сказки, что там все вместе. На самом деле женщины отдельно, мужчины отдельно»
Тогда вступила Таня: «Мишенька, ну ты же такой умный! Ты всегда что-нибудь придумаешь…»
Эти женщины из нас веревки вьют. Я сказал, что обещать ничего не буду, но попробую разобраться. Девочки ушли, а я пошел в баню. Баня занимала примерно четверть большого служебного корпуса. С одной стороны корпус заканчивался большой трансформаторной будкой. Сбоку на крышу поднималась металлическая лестничка. Именно на эту лестничку я и возлагал надежду. Крыша над той частью корпуса, где баня, была односкатной, и возвышалась примерно на метр над второй частью корпуса. Возвышение было закрыто глухой стенкой, но в этой стенке было чердачное окно. Дом, где я жил, и еще несколько домов рядом, были еще довоенной постройки. И я с другими пацанами немало полазил по чердакам и подвалам этих старых домов. На такие чердаки выводятся воздуховоды, а иногда и специальные духовые окна. Я такое искал, и, поскольку шла полоса везения, нашел. Окошко было маленькое, сантиметров 15-20 в основании одного из воздуховодов. Оно было прикрыто металлической сеткой, которую держали загнутые гвозди. Со стороны самой бани тоже была металлическая сетка. Но и так была видна часть зала и часть бассейна.
Во время полдника я доложил, что пункт подглядывания нашёл. И предупредил, что там очень грязно и пыльно, и придется потом и самим отмываться, и вещи отстирывать. Девчонки не испугались, и даже сказали, что если все получится, то они и мои вещи постирают.
Потом была баня. Но я, учитывая то, что будет потом, особо париться не стал. Так, зашел разок, парок вдохнуть, потом помылся, да и вышел. Зайка и Таня ждали меня в тени нашего корпуса. Я провел их к лесенке, подсветил фонариком подъём, потом мы пролезли на чердак над баней. Каждую из девочек я аккуратно подсаживал, придерживая за бёдра и подставляя плечи под попы. Это уже компенсировало пребывание на грязном пыльном чердаке.
Потом подсвечивал на чердаке фонариком. Когда дошли до слухового окошка, я аккуратно ножом отогнул гвозди и снял сетку с внешней стороны. Какое-то время ничего в бане не происходило. Потом показались мужские тела. Оказалось, что окошко именно над мужским отделением. Девочки смотрели, прикрывая рот ладошкой. Солидней всех смотрелся Иван Иванович. Но его девочки голым уже видели. Там еще было несколько рабочих из обслуги, вожатые второго и четвертого отрядов, симпатичные спортивные ребята. Завхоз, Семен Васильевич, хоть и солидного возраста, но тоже с неплохой фигурой. Прошло еще какое-то время, и легенда оказалась реальностью. В бассейн плюхнулась одна женщина, потом вторая. Появилась и Валентина Петровна, которую через пять минут завалил на лавочку у бассейна Иван Иванович. Потом какую-то молодуху подмял под себя вожатый Валера. Третья пара совокуплялась прямо в бассейне. Я заглядывал на эти картинки с ярмарки из-за плеч подружек. Особо хорошо была видна парочка Валеры и молодухи большими сиськами и широкими бедрами, но тонкой талией. Сперва Валера на неё улегся, но ей не понравилось, она столкнула его и встала на лавку в колено-локтевой позиции, задрав зад кверху, как будто хотела продемонстрировать свои прелести нам. Черные волосы обрамляли ярко-розовые губы. Она еще и попкой вызывающе покачала. И Валера свой вздыбленный хобот прямо в эти губы вонзил, руками схватив за груди.
Я от этого зрелища возбудился до того, что готов был тут же достать дружка и разрядить прямо на окошко. Потом до меня дошло, что не я один возбудился. Свет через отдушину слабым пятном падал на лица девочек. Лица эти были перекошены, губы закушены, брови сведены. Дышали они прерывисто, чуть не со стоном. Еле-еле сдерживаясь, я зашептал им, что нам пора уходить. Все же они так мне доверяли, или просто привыкли подчиняться, но не возражали. И мы потихоньку, подсвечивая фонариком, добрались до окна на чердак, потом до лесенки, и, наконец, спустились вниз.
Ужин мы, понятно, пропустили. Но было как-то не до того. До отбоя оставался еще час, и я предложил скинуть куртки, взять полотенца, и сходить в душевую отмыться. Душевые у нас занимают торец корпуса, и разделены на две части по пять кабинок слева и справа – мужские и женские. Я зашел в мужскую, и, кинув одежду, сделал воду погорячей, и поспешил разрядиться. Вручную, разумеется. Еще и подумал: «Ну вот, секс у меня уже был, даже не один раз. А мне кулачок по-прежнему заменяет женщину».
Потом я еще минут пятнадцать принимал контрастный душ, покуда не успокоился. Когда вышел, девочки меня встречали свеженькие, улыбающиеся, благоухающие цветочным ароматом. Это было как сигнал, что очередная авантюра закончилась благополучно, и что чудеса всё еще продолжаются.
А ночью мне снился нудистский пляж, на котором за мной гонялись Валтерсы и Радик с шампурами. Я промчался по пляжу, с которого в море заходил бетонный мол, как в Севастопольской бухте. С этого мола я прыгнул в воду, и сразу на него выбежали голые женщины и девочки, и стали меня к себе звать. Я подплыл к краю и, схватив одну из них за ногу, стащил в воду. Лицо она все время отворачивала, но я целовал её ключицы и грудь.
Мой дружок, напрягшись, скользил по её животу, по бедрам, и все не мог попасть между ног. И вот она, смеясь, провела мне рукой по груди, по животу, и ниже, легонько прикоснулась к моей мошонке, потом зажала дружка в кулачок, и стала водить им внизу, то прикасаясь к губкам, то отводя в сторону. Это была такая сладкая мука: вот прикоснулся, вот, почти вошёл, и вновь мимо, и опять, еще чуть-чуть… Пробуждение было бурным и влажным.
7 За двумя зайцами. 10-11 июня
В субботу к нам должны были привезти артистов цирка. Летний кинотеатр был забит, но наши места в предпоследнем ряду нам занять удалось. Я сидел между Зайкой и Татьяной, держал их за руки, и изредка поглядывал, стараясь делать это незаметно. Сначала, вроде, все было как обычно, но потом я заметил, что девочки не только на артистов смотрели. Они как бы незаметно, но пялились то на физрука, то на вожатого Валеру, то на тех женщин, которых мы вчера видели в бане. И руки у них при этом явно подрагивали.
Представление было хорошим, ярким, но из-за шума мелкоты впечатление смазывалось. Самые зрелищные трюки на небольшой эстраде не могли уместиться. Не было ни воздушных гимнастов, ни акробатов на качелях. Но клоуны были смешными, фокусник очень умелым и трюки удивляли. А жонглеры и эквилибристы вызывали у меня острое чувство зависти. В общем, мы вышли на воздух под впечатлением. Жалко только было, что на пляж так и не выбрались. Когда артисты грузились в свои автобусы, физрук меня отозвал, и сказал, что едет в Евпаторию, и вернется только завтра к обеду. Напомнил, что пляжный инвентарь на мне. И еще предупредил, что в воскресенье по берегу шляются отдыхающие, и мало ли что. Поэтому, если будут проблемы на пляже, нужно сразу звать Радика или его спортсменов на помощь. Он об этом договорился. Я, если честно, сразу подумал, кого же звать на помощь от Радика и его спортсменов.
Во время обеда Таня, почему-то глядя мимо меня, сказала: «Миша, мы зайдем потом поговорить»
Ну, ясно: девочек тоже мучают гормоны, но они не могут этого понять.
Я ждал свидания, намечая всякие развратные планы.
Комнату привел в порядок, свои одеяла свернул и положил в уголок. Потом вымыл пол, протер пыль, и сбегал за магнолией, срезав три веточки с ароматными цветами, и поставив их в кувшин. Иван Иванович принес накануне пять бутылок минералки. Одну я поставил на стол, и рядом с ней два протёртых стакана. В Энциклопедии нашел раздел, посвященный первичным и вторичным половым признакам, и заложил закладкой. А саму книгу положил на свою сумку сверху.
Я юный натуралист, хватанувший капельку знаний, причем, в основном от братика Гриши, вообразил себя всезнайкой, ментором, профессором. Хотел произвести впечатление на девочек, ну и как-то двинуть наше сближение дальше. И еще не догадывался, к чему это ведёт.
Они зашли ко мне в комнатку минут через 20 после начала тихого часа. Зайка была в розовой пижамке, а Таня в халатике. Как уже, вроде, привыкли, они сели на кровать физрука, а я, - напротив, на табуретку. Таня спросила первой:
