Среди наших родственников Дядя Коля был личностью легендарной. Ни проходило ни одного сабантуя, чтобы его персона не отметилась бы в досужих разговорах или лично не наделала бы шуму. Виной тому была неуёмная энергия этого человека, а также приключения, в которые он постоянно влипал. Бесконечная череда женщин и жён, которая его сопровождала дополняла, вернее олицетворяла его безудержный темперамент. На фоне скучной и однообразной жизни остальных, его жизнь была сплошной газетой желтой прессы.
Во-первых, он трижды «поднимался» и трижды спускал всё до нитки. Первый раз «спустил» пасеку, которая приносила ему большие по тем временам деньги. Нет, он не пил. Он проигрывал. Во второй раз проиграл всё имущество: дом, квартиру, машину, что-то по мелочи, и… жену. Не то, чтобы её у него отобрали за долги на мясо, но она после такого сама от него ушла, хоть и любила, как говорят сторонние наблюдатели.
Не мудрено – жить как на вулкане, сегодня ты – королева, а завтра тебя выгоняют из собственной квартиры. В третий раз, только что построенный коттедж и строительный бизнес он сам оставил жене с младшей дочкой, уходя к очередной «молодой» «по большой любви». Видимо, думал, что ему подфартит и в четвёртый раз, но не тут-то было. Дальше у него не заладилось. И в то время, когда я стал немного соображать и познакомился с ним поближе, он работал за оклад и сверхурочные у своей же бывшей, в переписанной на неё компании обычным прорабом, с 8 до 17, с перерывом на обед.
Использовала, так с казать, бывшего мужика по прямому назначению. Все недоумевали, почем это она так поступил, оставил всё, но надо было знать этого человека, чтобы понять, что от жизни ему требовался постоянный вызов и страсть, а для этого надо было постоянно то взбираться на гору, то падать с неё, и желательно по-больнее.
Коля был потёртый жизнью мужик, невысокий и мускулистый, без лишнего жира, но крепкими как железо мышцами. Особенно выделялись его глаза, небольшие, цепкие, с хитрим прищуром. Он не играл в брутального самца, наоборот, был негромок и вежлив. Но больше всего меня всегда поражало то, как он общался с женщинами, и как те в ответ смотрели и разговаривали с ним. К самым разным женщинам, молодым и в возрасте, красивым и не очень он всегда обращался с таким радушием, вниманием и какой-то теплотой, что они ошарашенные готовы были отдать ему всё, что он попросит.
Когда он дома обнимал свою нынешнюю жену - Александру, укладывая свою широкую руку пониже её крестца на крутые склоны её великолепных ягодиц, та смотрела на него так взволнованно поднимаясь на цыпочки к его губам, что мне становилось неудобно на них смотреть. Взаимное желание этой пары чувствовалось на расстоянии.
Среди знающих дядю Колю все поделились на два противоположных лагеря, те кто в нём души не чаял, и тех, кто за глаза называл его страшным бабником и полным придурком, за его разухабистый и крутой нрав.
Так получилось, что когда я поступил в технарь, места в общаге не нашлось, а ездить на перекладных через весь город было очень неудобно, мать договорилась с дядей Колей, приходившимся ей двоюродным братом, чтобы я пожил у него какое-то время, пока мне не дадут общагу. Квартира у него, вернее у его женщины, Александры, была большая, и она после его соответствующих уговоров пустила меня к себе по постой.
Благодаря этому обстоятельству я и стал слушателем многих забавных историй, которые произошли в жизни дяди Коли, и которыми он делился полушепотом, за вечерней бутылочкой пивка, или покуривая в темноту на ночном балконе.
***
"- Вот, малой, как ты относишься к красивым девкам? Ладно, можешь не отвечать – сам знаю! Когда такая идёт - все на неё смотрят. И мужики и бабы. Мужики присунуть хотят, бабы – по башке настучать, чтобы тут не ходила и мужичков не соблазняла. Ничего же не изменилось за миллион лет, самец видит самку, и чем она моложе и здоровее, тем с большей охотой он старается её покрыть. И бабы это прекрасно знают. Потому не бывает у мужей – женщин-подруг и тем паче симпатичных. И молодые кузины в приличной семье надолго не задерживаются проездом. Избавляются от конкуренции бабы решительно и беспощадно.
Но сама! Сама такая красивая женщина, она же тоже страдает! Это хорошо, если её вырастили скромной и на красоту внимания не обращали особо: косить так косить, доить – так доить, и никаких поблажек. А если носили на руках как фарфоровую куклу, так беда с ней потом приключится всенепременно!
Перед армией я одну такую девку отбил у местного авторитета. Наглый был, молодой, увидел загорелся, и увёл. Это сейчас я уже подозреваю, что как-то легко у меня всё прошло, наверно надоела она ему вот и избавился, спихнул молодому и глупому, только раз морду начистил с дружками для порядка. Ну это как водится.
А тогда я чувствовал себя всамделишным победителем. Звали ее Виктория и была она неземной красоты. Если бы еще росточку немного, была бы совсем модель. А так - невысокая. Но фигурка – само золоте сечение, грудки, попочка – Боже мой! А личико! На него можно было кончить даже не притрагиваясь к обрубку, просто разглядывая ее глаза и пухлые губы.
Вот в это вот чудо я влюбился со всей силой своего призывного сердца! Было лето и я болтался ожидая осеннего призыва. У отца забрал копейку на ходу и мы с ней гоняли в поля и там трахались до одурения.
Только одуревал в основном я. В те времена особого опыта в таких делах у меня не было. Да и литература тогда была, в основном по истории партии. Никаких СПИДинфо. Правда и СПИДа тоже не было. Ну, не важно. Максимум на что тогда сподабливался молодой мужчина, это пошурудить у бабы там рукой. Я тоже шурудил, добивался ответной реакции, а дальше молодой здоровый организм мог елозить по молодому прекрасному женскому телу почти бесконечно.
Но стал я замечать, что вроде отвечающая сначала Виктория, чем дольше длился акт любви, тем сильнее начинала скучать и даже отвлекаться. Мне было тогда это так странно – вроде такой процесс важный и приятный, должна балдеть, а она в окно смотрит на пробегающие облака. Про женский оргазм тогда тоже особо не задумывались, есть – хорошо, нет – ну и ладно, лишь бы давала. Тогда говорила или горячая, или бревно. Вот эта бревном врока как оказалась. То ли они, красивые, хотят чего-то необыкновенного, то ли сам чего-то не так тогда делал.
Но сама ситуация, конечно, озадачивала. До Вики было у меня две женщины. Одна постарше, другая – ровесница, но они вели себя совсем иначе, куда как погорячее. А тут будто не сомной она, не в этой машине, не со своим телом, а где-то витает.
Стал думать, что не так. Пробовать что-то, менять позы, скорость, глубину. Но нет, моя принцесса будто не просыпается от поцелуя принца, а наоборот – засыпает. Еще немного и захрапит.
У меня буквально паника: что-то не так, член недостаточно большой, или сам по себе стрёмный? Стал уже заморачиваться, уже не хочется к своей красавице и ехать, и член уж ене так встаёт радостно, злюсь на себя, какая-то досада на неё появилась.
И тут раз меня раз торкнуло. Я прямо на ней, в ней, если точнее, остановился вдруг и сердцах выпалил:
- Боже, Вика, какая же ты красивая!
- Какая? – Встрепенулась моя ненаглядная. Повернула ко мне свою кукольную головку и заинтересованно так посмотрела.
- Я на тебя смотрю и мне кажется, что красивее тебя на земле и нет ничего! - И давай я ей рассказывать какая она. А придумывать ничего и не надо: вся подо мной лежит, голая, ладная, идеальная. Я и про личико её и про шею, грудь каждую в отдельности описал, живот… А сам не останавливаюсь, двигаюсь в ней.
«Еще расскажи» - Просит. Ну и дальше говорю, хвалю. Рассказываю про неё, описываю все её прелести и изгибы. Когда до низу дошел, чувствую задвигалась она по-другому, глаза закрыла, обычно открытые, задышала. Ладошку свою просунула между нами, положила на холмик, и похлопывает по нему.
Вид… крышесносный! Тут и я уже терпеть не смог, разошелся так, что автомобиль скрипеть начал, качаясь. А она, боже, даже не видел никогда её такой: охает, извивается. А потом затряслась вся, думал плохо ей стало, но нет, потом глаза открыла и, счастливая, смотрит влюблённо. Значит всё понравилось.
Вот так и наладилась у нас с ней взаимность. Я её хвалю, описываю подробно, какая она и что я с ней делаю. А она от этого заводится необыкновенно. Сама изменилась, стала ко мне липнуть как кошка. Позы стала выбирать, чтобы её мне лучше видно было, сядет сверху и слушает как я о её грудях соловьем заливаюсь, соски тереблю. Или попочкой повернется, а я про лешечки да булочки слюной брызгаю от азартного восхищения.
Или просто нагой передо мной крутиться, но чтобы не затыкался, говорил, рассказывал какая она красивая. До того дошла, что сама стала ноги раздвигать, письку выворачивать на показ: смотри, любуйся, хвали. Очень ей понравилось, когда я про неё взахлёб рассказываю. Будто и вправду, в ушах у неё главная эрогенная зона была.
Так мы с ней и миловались до самого моего призыва. Но обязательно с разговорами. С них и начиналось теперь всё у нас. Едем, а я ей соловьем заливаюсь какие у неё ножки, да плечики. Она аж таяла.
А потом я ушел, ни к чему её не обязывая. На том и всё. Вернулась она к своему хулигану, а дальше её след для меня затерялся.
Вывод-то какой из всего этого? Да что любой бабе нужен подход, и красивые, они тоже - люди, и хотят того же, но, часто, с завышенными ожиданиями от жизни и партнера. Худшее, что можно сделать если не получается, это ничего не далать. Всегда надо пробовать, искать. И это не только про баб тебе совет. "
***
