Родился я в Риге. Зовут меня Станислав, для друзей Стас. Мать помню смутно, когда я был ещё ребёнком, она слиняла в американские штаты, бросив отца и меня вместе с ним. До восемнадцати лет я жил у бабушки, отец почти еженедельно меня навещал, общался со мной, баловал, покупал мне почти всё, что мне было надо или мне хотелось. Он относился ко мне больше как другу, без отцовских нотаций. Я всегда ждал встреч с ним. Моложавый, высокий, красивый, всегда весёлый, мне всегда хотелось быть похожим на него. Он был весьма обеспеченным, занимался строительным бизнесом, дела у него шли хорошо. Но моя любимая бабушка заболела, и медицина была бессильна. После похорон отец отправил меня на лето в молодёжный лагерь, а потом я переехал в его квартиру в центре старой Риги. И вот с этого переезда начались мои блудни.
Квартира была большая, мне была выделена просторная уютная спальня. Мне нравился мой новый дом, моя комната, и Оксана, хотя она была не моя! Отец после мамы больше не женился и не пытался, но у него всегда были сожительницы. С несколькими он иногда знакомил меня, но Оксану я увидел впервые, когда переехал к отцу. Она была с Украины и порой смешно вклинивала украинские слова. Ей было двадцать три, в два раза младше моего отца, на пять лет постарше меня. Кроме того, что она очень вкусно готовила борщ, она была бесподобно красивой! Натуральная длинноволосая блондинка, зелёные яркие глаза, маленький кукольный носик и пухлогубый ротик. А её фигуре могла позавидовать любая модель, хотя её высокой не назовешь. Красивые длинные ноги, притягательная круглая попка, тонкая талия, узкие плечи, тонкая шея и приковывающая взгляд роскошная грудь, делали её неимоверно стройной и сексуальной.
Я уже как полтора года не мог заснуть, не освободив себя от заряда подростковой спермы. Теперь, подрачивая свой стержень, я представлял прелести Оксаны. Через месяц после переезда, лёжа в свой постели и сладострастно играя своим возбужденным членом, я отчетливо услышал искаженные страстью голоса - мужской и женский. И раньше почти каждую ночь слышались определённые звуки из спальни отца, но сегодня особенно отчётливо.
Несколько минут прислушивался, неподвижно затаив дыхание, а затем решился. Натянув спущенные трусы на вздыбленный член, выбрался в коридор и, неслышно ступая босыми ногами по холодному паркету, подобрался к двери спальни отца, из которой доносились взбудораживавшие меня голоса. Я тихо дотронулся до дверной ручки, бесшумно приоткрыл дверь комнаты и заглянул в отворённую щель.
Я оцепенел на пороге, шокированный увиденным. В лёгком жёлтом освещение светильников на прикроватных тумбах моим глазам предстала порнографическая картина. С края широкой кровати свешивались волосатые изогнутые ноги отца, рядом с ними, чуть сбоку ютились точеные пятки Оксаны. Она, покрикивая от блаженства, увлечённо скакала вверх-вниз. Хлесткие шлепки доносилось в такт её скачкам, и на каждый шлепок, Оксана громко постанывала. Отец просунул между своими бёдрами и её великолепными круглыми ягодицами ладони, притягивал их к себе. Оксана взвыла ещё протяжнее. Отец почти грубо сбросил её на пол. Огромный член отца пружинисто качнулся из стороны в сторону, вырвавшись из тесных объятий Оксаниного влагалища, и застыл напряженно. Влажный, покрытый обильной женской смазкой член поражал своими нескромными размерами. Оксана покорно наклонилась, отец небрежно ухватил её за затылок и ткнул прелестную головку себе между ног, его пенис ударил её по лицу, оставив влажный отпечаток на щеке. Отец откинулся назад и прикрыл глаза. Оксана коснулась губами его промежности, розовый язычок выскользнул из приоткрытых губ и принялся ловко отшлифовать короткую ленточку его промежности, не спеша поднимаясь вверх. Через несколько мгновений её язык достиг мошонки и замелькал над ней с такой скоростью, что я едва поспевал следить за его движениями. Оксана обменивала ласки язычком с короткими покусываниями нежной кожи, стараясь подняться ещё выше, но отец надавил её голову вниз. Она поняла, чего он хочет. Помогая себе губами, девушка измазала собственной слюной мошонку отца и, судорожно переведя дыхание, заглотила в ротик мужское яйцо.
Мне было отчетливо видно, как напряженно, тяжело движется её язычок за неожиданно впавшими щеками. Я, внимательно наблюдая за этим возбуждающим действием, приспустил трусы и тихонько подрачивал свой вздыбленный член. Отец перевел ладонь с макушки Оксаны к её подбородку. Она бережно выпустила на свободу его обслюнявленное и влажно блестевшее яйцо, вздохнула и принялась вылизывать ствол его впечатляющего пениса, поднимаясь все выше к головке. Достигнув до неё, аккуратно прогулялась языком по головке, наделась ротиком. Отец содрогнулся, положил на голову вторую руку и грубо, больно насадил её рот до упора. Он ритмично насаживал ротик Оксаны на свой кол, мне видно было, как тяжело, но настойчиво шевелится её язычок. Дальше я уже не увидел, мой член внезапно стал изливаться спермой. Обильные потоки мутными разводами заливали стояк двери и паркетный пол. Я испуганно скинул с себя приспущенные трусы и стал вытирать ими свои влажные следы. Держа в ладони утяжеленные трусики, я ретировался в свою комнату. Меня лихорадило от увиденного зрелища. Мой конь опять стал на дыбы и мне снова пришлось его укротить. Только после этого я забылся в усталом тяжёлом сне.
Утром за завтраком отец и Оксана удивлялись моему молчанию, я, не смотря на них, не чувствуя вкуса, проглатывал яичницу, которую заботливо приготовила сожительница отца. От воспоминания мой член был всё время в напряженным состояние, хотя проснувшись, я его уже разрядил. Целый день я думал только о том, что увидел этой ночью. Я не слышал о чём на уроках глаголят учителя, за что получил несколько замечаний от них.
Улегшись спать, я привычно разрядился порцией горячей спермой и начал ждать звуков из спальни отца. Вскоре послышались определённые звучания. Я потихоньку приблизился к двери и как можно тише приоткрыл дверь. Отец видно любил заниматься сексом при свете, оба торшера на тумбочках с двух сторон кровати освещали его действия.
В этот раз мне открылась совсем другая картина. Оксана стояла голая коленками на кровати, покорно изогнувшись, выставила свою восхитительную попку вверх, а сзади её примостился тоже на коленках отец, и умело пальчиками разминал дырочку её ануса. Когда отец выдернул из её ануса свои ловкие пальчики, открыв моему взору аккуратное колечко ануса. Оксана замерла, держа вход в попку открытым. Видно, что это было для неё привычным делом. Отец пристроился к ней сзади, закрыв мне обзор, но он, словно почувствовав моё немое возмущение, отклонился чуть в сторону, левую ногу поставил на кровать и обхватил Оксану руками за бедра. Он сделал поступательное движение бедрами, его громадный вздыбленный член качнулся и ткнулся головкой точно в колечко ануса, стоявшей в более чем интересной позе партнёрши. Оксана ладошкой ловко поймала его член, неуловимым движением выдоила его, добавив капли мужской смазки к собственным, и полученной смесью увлажила кольцо собственного ануса. Отец тут же попытался натянуть её в попку, Оксана едва не упала лицом вниз, но благополучно удержалась на коленях и коротко подмахнула его движению.
С первой попытки член попал по назначению и оказался в её попке по головку. Отец остановился на мгновение, словно привыкая к новым ощущениям, затем задвигал бёдрами. Член плотно шевелился в женском анусе, словно обтянутый тугой кожаной перчаткой. Отвоевывая у податливой женской попки по несколько миллиметров, продвигался всё глубже и глубже, пока волосы его лобка, наконец, не прижались к Оксаниным ягодицам, а болтающаяся мошонка по инерции стала ударяться о едва раскрытое влагалище.
В течение нескольких минут отец ритмично насаживал её попку на своё орудие, что сопровождалось гулкими шлёпками, хлюпаньем и сладострастными вскриками Оксаны. Её бесподобные ягодицы подпрыгивали в такт его движениям, налитые груди содрогались и замирали. –«Даа, дааа!»: - вскликивала женщина, проваливаясь в трясину оргазмного забытья. – «О-о, о-о…» - захрипел вдруг её партнер, замедлил свои движения, крепко ухватил Оксану за бедра, вогнав на всю глубину в её попку свой вздыбленный член. Оксана достигла оргазм, ноги её подкосились, она рухнула на поверхность кровати. Отец оказался на её спине, но член его остался в женской попочке. Дернулся раз, другой и стал конвульсивно разряжаться в натянутую до упора Оксанину попку. Она всхлипывала под весом напряженного мужского тела, стонала едва ли не в полный голос, почти до визга, безуспешно пытаясь закусить зубами угол простыни. Тут уже не выдержал я, и стал изливаться горячей спермой на полотенце, заботливо прихваченное из моей комнаты. Пора было смываться. Тихо, прикрыв дверь, я, пошатываясь от переизбытка эмоций, отправился восвояси.
Утром за завтраком отец объявил, что уезжает на несколько дней в командировку в Москву. Придя домой со школы, меня ждал ужин, приготовленный заботливой Оксаной. Готовила она очень вкусно, но меня отвлекало от её кулинарных изысков воспоминания о том, что я видел в спальне отца. На девушке был короткий халатик типа китайского кимоно, который облегал её стройное тело. Я представлял её без халата, вспоминая её голые роскошные формы. То, что отец уехал, меня огорчило, я мечтал ещё и ещё подглядывать за их сексуальными играми. Вечером я и Оксана смотрели телевизор, сидя рядом с ней на диване, я всеми своими мембранами чувствовал её сексуальность. Член под тканью спортивных брюк звенел от напряжения. Не выдержав, я, сказав, что пошёл спать, удалился в свою комнату, прикрываясь рукой спереди брюк. Напряженный член безобразно оттопыривал штаны, подрагивая при ходьбе и в такт бешеному биению крови. Девушка удивленно уставилась на мои брюки, но быстро отвела глаза в сторону и тихо сказала: - «Спокойной ночи, Стасик! Я тоже пойду баи».
Я сбросил на пол брюки и юркнул в постель. Уже под одеялом моя зажившая самостоятельной жизнью игрушка вновь выскользнула из трусов и вздыбила одеяло, обнаженная головка члена соприкоснулась с тканью. Я вздрогнул и машинально ухватился за ствол. Ладонь правой руки привычно легла на ствол, пальцы ласково прошлись по члену вверх-вниз, и только тут до меня дошло, что Оксана сейчас в соседней спальне и готовиться к сну. Мне неимоверно захотелось посмотреть на неё, хотя бы на несколько секунд. Я понимал, что, скорее всего, ничего такого я не увижу, но ноги уже вели меня к заветной двери её спальни. Из комнаты тихо лилась музыка из магнитофона. Это было удачей, можно было незаметно приоткрыть дверь. Что я и сделал.
