Сам я рос в семье одним ребенком. Из-за чего целый пласт отношений с братьями и сестрами напрочь отсутствует в моём понимании и обиходе. Поэтому, когда я женился на девушке с огромным числом родственников, я, скрипя мозгами долго пытался усвоить помимо разумеющихся в таких случаях тестя и тещи, еще и всяких шуринов, зятьёв, деверей, золовок, и невесток. А также крёстных и более отдаленных родственников, многих из которых первый и единственный раз я видел на самой свадьбе.
Жили эти родственники довольно дружно, постоянно собирались на всякие юбилеи и празднества, где зачастую ни в чём себе не отказывали. Под вечер это превращалось в натуральные пьянки, хотя и тут были свои передовики в семейном кругу.
Но дело не в этом. Вернее, не только в этом. По пьяной лавочке, ко мне, как к молодому и тогда еще "интересному" часто строили глазки девушки и женщины из младшей родственной поросли. Некоторые и правда были ничего, но я стойко держал лицо, ибо не хотел проблем с женой.
Жена же брата мужа, Соня, как оказалось, тоже для меня - невестка, в список непосредственных родственников не входила. Это была невысокая озорная кареглазая женщина с кудрявой шевелюрой. Она к тому моменту родила двух парнишек-погодок, которые уже ходили в школу. Мягкая, смуглая, быстрая и какая-то влекущая. Я всегда выделял и замечал её с момента знакомства. Конечно, в первые годы никаких поползновений я к ней не делал, да и не мог себе их представить. Но упомянутые многочисленные пьянки сыграли тут немаловажную роль. Отношения в семье устаканились, жена родила, и наши врачи устроили при родах ей там форменное месиво, из-за чего она стала по возможности отказывать мне в близости. Поэтому мои поиски вариантов, начавшиеся еще в период полностью асексуальной беременности, активизировались. И тут Соня что называется "попалась" мне по пьяной лавочке.
Мы стояли, курили в тёмном коридоре, когда я, улучшив момент поцеловал её. Она не отстранилась, даже ответила. Но это было мгновение. После чего мы разбежались и больше в тот день не встречались. Но я стал искать встречи с ней, тем более что жили мы недалеко и ходили друг к другу в гости запросто. Вот я и стал захаживать к ней довольно часто, пытаясь зажать её пока никто не видит. Она честно крепилась, держала меня на расстоянии, и более никаких поцелуев не допускала. Пока однажды, тоже на каком-то дне рождения, уже она не зажала меня в очередном коридоре.
- Что ты добиваешься?!, - прямо и грозно спросила она меня.
- Ничего, просто мы мне нравишься, и всё.
- А как же жена?
- Причем тут жена? Ты мне нравишься как женщина!
Понимаю, так себе аргументация, но, как ни странно, её ей вполне хватило. Она прильнула к моим губам, и я обнял вожделенное, и такое волнующее женское тело. Она была старше меня лет на восемь и казалась мне тогда уже зрелой женщиной.
- Я это тебе позволяю только потому, что ты не чужой. Практически родной человек! Ты понимаешь!? Я вовсе не такая! - втирала она мне между поцелуями.
В этот момент я был готов понять и принять, что угодно и оправдать любой геноцид, лишь бы наши объятия не прерывались. Стоять так долго было опасно разоблачением, и мы снова разошлись по нашим супругам. Но я уже понял, что лёд тронулся и "всё будет".
Следующее, что я помню из тех отношений, это как мы с Соней едем на моей машине домой к моим родителям. Они как раз улетели по делам, и квартира была свободная. Она постоянно прикрывала лицо чем-то, старалась сесть пониже, чтобы люди на улицах не заметили её. Всем изменщикам известно, что знакомые встречаются в самое неподходящее время, там, где ты и не подумал бы их увидеть. Я же переживал вовсе не из-за этого, ведь везти родственницу вовсе не криминал, а потому, что растрезвонил о ней своим друзьям и многие переживали, чем у меня с ней кончится. Так что на мне лежал двойной груз ответственности.
Не было никаких разговоров о любви, отношениях. Мы знали зачем ехали - трахаться. Как понимаю, и для неё, и для меня такие, чисто функциональные отношения были в новинку. Как потом выяснилось, до меня у неё с юности был только муж, брат - жены, за которого она вышла "по залёту" в шестнадцать.
Я расстелил диван. Она зажато сидела на кресле в ожидании и наблюдала за мной. Когда всё было готово, я подошел и начал её раздевать, обнимая и целуя. И снова мне вскружило голову это незнакомое и мягкое женское тело, с красивыми аппетитными окружностями. Она на ощупь была настолько мне непривычной после девушек-ровесниц, что это было еще одним сильнейшим эротическим переживанием.
И вот, я уложил её голенькую на диван и передо мной она предстала во всей своей женской красоте. Грудь, выкормившая двух пацанов, была хоть и большая, но чуть расплывшаяся, в большими неровными ареолами сосков. Мягкий животик. А между смуглых округлых бедер, в густых тёмных зарослях волос лобка я увидел чудо света, вершину красоты и блаженства - красивейшую и знатную пизду!
Именно так. Я не люблю матерные слова в рассказах. Но тут оно уместно как никогда. Это не была мокрая девичья половая щель, бравая пелотка, деревенская хавырка, заслуженная вульва, или страстная вагина. Это не был услужливый пирожок, тухлая дырка, малодушная кунька или аполитичная промежность. Это была прекрасная, восхитительная волнующая и притягательная пизда. Королева влагалищ, царица вульв, Шахерезада ебабельности. Кроме упомянутых волос вокруг, сами губы, и большие, и малые, как будто были надуты изнутри, представляя массивный прекрасный цветок с толстыми лоснящимися листьями. И где-то там, между этих феноменально живописных складок угадывался вход в царство сладострастия.
Я был совершенно очарован этим зрелищем, даже больше с художественной точки зрения. Мне хотелось тут же зарисовать её на холсте углём или фломастерами, или сфотографировать это чудо света и отправить на фотоконкурс в Манчестер. Никогда ни до ни после я не видел больше такой живописной пизды во всей её природном великолепии. Если я теперь где-то услышу слово "пизда", что бывает довольно часто, я сразу вспоминаю эту чудесную женщину и её восхитительную мохнатку.
Но первый акт делается не для удовольствия, а для того, чтобы застолбить отношения. Тут нет места играм и длительной подготовке, тут надо реализовать сам шанс секса с этим человеком, проторить дорожку, проложить путь. Вы же обращали внимание, что женщина тяжело уговаривается на первый поцелуй и на первый секс. Дальше, если всё прошло хорошо, никаких препятствий со вторым дама обычно не чинит.
И я забрался на ожидающую Соню сверху. Конечно, она переживала сильнее меня. Это чувствовалось по её скованности и холодным рукам, которыми она меня обняла. Но я нашарил среди её зачарованной сказочной пизды увлажнившиеся врата, поводил вдоль них немного, размазывая влагу и легко вошел в неё. Понятно, никаких чудес узкости там не было, но она внутри была такая же шелковая, как и её кожа на груди и бедрах. Когда я начал двигаться, скованность её постепенно прошла, она подобралась, задышала глубоко, начала жарко отвечать на поцелуи. В общем, дело наладилось.
Мы не меняли первоначальной миссионерской позы - её полусогнутые ноги так и лежали по бокам от меня, она их никуда не задирала, не разводила пошире - они просто лежали. Даже было не очень понятно, что она чувствует и нравится ли ей происходящее. Но внутри её что-то происходило. Сначала я ощутил, как она стала задерживать дыхание. Потом её тихие стоны перешли в подобие "ых-ых", и она тихонько спустила, дрогнув коленями и сильно прижав меня к себе. Это был её финал. Я это понял не потому, как она напряглась, а наоборот - как потом расслабилась. После этого я не мог и не хотел особо сдерживаться, и тоже кончил, прямо в её космическую пизду. На мне не было презерватива, она это сразу позволила, и я заполнил её своей спермой, добавив влаги в её и так тонущее в соках влагалище. Это было в особенности приятно после череды сношений в полном обмундировании с другими любовницами.
Потом мы просто лежали некоторое время. Обычно женщин пробивает на поговорить в такие моменты. Соня не стала исключением. Она прильнула к моему боку и мурлыкала про то, что от секса не кончала очень давно. Что дома, как она выразилась, у неё с мужем не секс, а "сухое изнасилование", и она «там давно ничего не хочет». Говорила и сама себе поражалась, как это со мной она за какие-то несколько минут, которых ей обычно даже "самой бы не хватило", она смогла кончить. Это сильно её поразило, но и порадовало. Мне нечего было ответить, я только довольно хмыкал, маленький самодовольный щенок.
Отдохнув, я поразил её еще больше, когда спустился у неё между ног и вылизал её прекрасную пизду до теперь уже куда более яркого, громкого откровенного оргазма! Она билась, хваталась за постель руками, издавая свои характерные "ых-ых", но куда громче, чем в первый раз. После этого третий раз, который, кстати, тоже был в миссионерской позе, прошел просто на ура. Соня уже была раскована, хватала меня за зад, засаживала меня в себя, разведя и задрав ноги. Это было яростное совокупление, и мы уже стонали вдвоём в голос не сдерживаясь. Потом мы снова лежали, но я не смог отказать себе в удовольствии целуя её в губы одновременно полазить пальцами в её чудесной и насквозь мокрой пизде. И так в этом увлёкся, что Соня кончила еще раз.
На этом наше свидание закончилось, и я отвёз ее домой. Это стало началом довольно длительных отношений. Мы последовательно развивали наши ласки. Мои куни за несколько свиданий превратились в позу 69 на боку, когда она кончала раньше меня, а потом принимала весь мой заряд в рот и проглатывала. Позы тоже стали куда разнообразнее. Соня вошла во вкус и казалось, ей хотелось всё больше и максимально разнообразно. Будто она пыталась наверстать то, что пропустила в браке.
