Утренняя пробка в туннеле растянулась всего на полтора часа — большая удача. С тех пор, как большинство линий метро были отключены от питания, редко удавалось доползти до Манхэттена менее чем за два с половиной часа — в тоннелях и на автострадах теперь постоянно сбивали нищебродов, у которых не было своей машины, чтобы добираться на работу. Припарковав свой автомобиль напротив здания корпорации, Мэри повернулась к сидящей рядом дочери и с волнением выдохнула:
— Ну что милая? Как ты?
— Мамочка, не беспокойся ты так! Сегодня я их порву. Они влюбятся в меня, вот увидишь, — Венди обворожительно улыбнулась и похлопала густыми накладными ресницами. На ней было блестящее розовое латексное платье без бретелек и такого же цвета лакированные туфли. Гардероб венчали золотая цепочка с кулончиком — буквой V и покрытый золотыми чешуйками клатч.
Мери оглядела дочь и удовлетворённо кивнула. Пожалуй да, в Венди было сложно не влюбиться с первого взгляда. Они с мужем вложили в дочь много денег и сил. Венди самостоятельно закончила школу с наивысшим баллом, почти никого из учителей не пришлось подмазывать. В колледж её тоже приняли без проблем, но тут сыграли папины деньги, а не её успеваемость — стипендий на обучение никто, кроме детей конгрессменов и крупных банкиров, не получал уже добрых пять лет.
Гораздо больше усилий пришлось приложить к её внешности и социальным навыкам. Конечно, они с мужем с детства заставляли Венди ходить на художественную гимнастику, а затем и в секцию чирлидерш, чтобы её фигурка приобрела соблазнительные формы, однако тренировки ничего не могли сделать с её невыразительным личиком, редкими светло-русыми волосами и маленькой грудью. Поэтому Мэри с мужем залезли в кредиты и на шестнадцатилетие подарили дочке замечательные силиконовые импланты в лучшей клинике, которую могли оплатить, а ближе к совершеннолетию сделали из единственной дочурки настоящую куколку с помощью ринопластики, лицевых имплантов, гиалуроновых инъекций и наращивания волос.
Также Мэри позаботилась о том, чтобы ко второму курсу колледжа Венди обладала всеми навыками для карьеры в крупной компании — используя в качестве тренажёра собственного мужа и его деловых партнёров, она выдрессировала дочку мастерски делать минет. Когда наступило время подавать на стажировку, Венди могла без остановки сосать члены любого размера в течение полутора-двух часов, нисколько не сбиваясь с ритма, если отец или кто-то из его друзей пристраивались, чтобы использовать её сзади.
Выйдя из машины и поставив её на сигнализацию, Мэри обернулась и обратила внимание, что на той стороне перекрёстка стоит, облокотившись обеими руками на края Славной Будки, знакомая фигура. «Боже, да это же Тед!» — изумлённо подумала Мэри, — «вот уж никогда бы не подумала, что этот чистюля на такое способен!» Тед был её прямым начальником в отделе кадров: курировал отдел психологического равновесия сотрудников и следил за тем, чтобы нанятые в компанию девушки были всегда готовы поддерживать это самое психологическое равновесие.
Приглядевшись, она увидела, что девушка в будке, которую Тед использовал в рот — тощая, юная, но уже довольно потасканная афроамериканка, вся с ног до головы покрытая мужским семенем. Мэри поморщилась — Тед сегодня наверняка заставит её делать ему минет, а сосать после грязного рта какой-то нищей негритоски ей совсем не улыбалось. А ещё, судя по тому, как эта тощая сучка доила Теда своим блядским ртом, Мэри придётся хорошенько постараться, чтобы этот ублюдок кончил. Впрочем, решила она, такая ерунда не испортит этот важный день. Гордо приподняв носик и подхватив дочку под локоть, Мэри зацокала по тротуару прямиком ко входу.
По пути мама и дочка прошли мимо импозантного пожилого мужчины в здоровенном белом «стетсоне» и ковбойском костюме и поставили свою подпись за легализацию рабства для женщин и чернокожих. Мужчина вручил каждой по листовке и пригласил на собрание их организации, крикнув им вслед, что там он «с удовольствием присунул бы хуйца и маме и дочке прямо между их аппетитных сисечек». Дамы, захихикав, обернулись, поблагодарили джентльмена и проследовали дальше к дверям.
В вестибюле в восемь утра стояла необычайная суматоха. Два дюжих охранника под руки выносили на улицу визжащего и вырывающегося сотрудника, который опоздал на одиннадцать минут, и думал, что никто этого не заметит. Туда-сюда сновали мужчины в деловых костюмах, курьеры в серых форменных курточках, и секретарши на высоченных каблуках. Посреди этого хаоса стояла молоденькая темноволосая девчушка в символической мини-юбочке, прозрачной белой блузке без лифчика, чулочках и пристроенном между торчащих немного в разные стороны грудок узеньком сером галстуке — так часто одевались стажёрки. Девушка явно растерялась — в обычные дни в фойе было гораздо менее людно, но сегодня был Финал Конкурсного Отбора, и все хотели прийти пораньше. Увидев накрашенную и разодетую как проститутка Венди, девушка просияла и поспешила к ним:
— Простите, вы, наверное, тоже на Конкурс? Может вы подскажете, куда идти? — она дружелюбно улыбнулась Венди, и та, обрадовавшись неожиданно нарисовавшейся среди взрослых мужчин сверстнице, открыла было рот. Однако мама опередила её:
— Ты здесь одна, детка? — покровительственно спросила Мэри, смерив брюнеточку взглядом и решив, что та не соперница её дочке — слишком худосочная, сиськи под полупрозрачной блузкой выглядят дёшево, да и бледная какая-то, как будто и не ходила в солярий.
— Да, у папы и мамы не хватило денег, чтобы приехать из Филадельфии, все наши сбережения ушли на вступительный взнос для конкурса. Я Дженни, кстати! А тебя как? Венди? Классно, рада познакомиться, Венди. — Дженни трещала без умолку, не особо обращая внимания на Мэри, — я прошла все собеседования на отлично, и глава отдела кадров, мистер Эндрюс, очень хвалил меня и обещал рассказать про меня всем коллегам. Он даже просил называть его просто Тед, представляете?..
— Хм, ясно, — перебила её мгновенно скисшая Мэри. Она терпеть не могла остальных женщин, а уж молоденьких сучек-конкуренток её дочери боялась и ненавидела до глубины души, — а знаешь ли ты, Дженни, что с тобой сегодня будут делать? — спросила она, поджав губы.
— Да, мистер Тед объяснил очень подробно, и сказал, чтобы я готовилась! Нас будут тестировать на пригодность к работе в мужском коллективе и на преданность идеалам компании. Я всё знаю, и мы с моим парнем готовились весь выпускной класс. Он сказал, что будет смотреть трансляцию на корпоративном сайте и болеть за меня.
— Ладно, ладно, — опять встряла Мэри, — нам на 63-й этаж. Ты идёшь или нет, малышка? А то твоему бойфренду будет не на что смотреть.
В лифт они погрузились вместе с несколькими сотрудниками, в числе которых оказался заместитель её начальника, двадцатитрехлетний тип по имени Пол, сын богатенького папы, только из колледжа, со стильной причёской, одетый с иголочки — Мэри знала, что сегодня именно он является ведущим Церемонии Конкурсного Отбора, поэтому он так и разоделся. Пол иногда потрахивал Мэри за спиной у своего начальника: ей это не особо нравилось, потому что этот хлыщ предпочитал её попку остальным дыркам, а ещё грязно материл и больно шлёпал её по сиськам во время секса. Однако возразить она ничего не могла — кодекс компании требовал от секретарши беспрекословного подчинения всем мужчинам из среднего и высшего управленческого состава.
Пол немедленно облапал обеих:
— Хей, Мэри! Ты наконец-то привела дочурку на работу? Рад познакомиться, куколка, — он похотливо стиснул их задницы в своих лапищах, от чего мама подобострастно захихикала, а дочь тут же последовала её примеру, — Мэри, киска, ты можешь зайти ко мне в кабинет прямо сейчас, нужно кое-что обсудить перед началом конкурса? Давай сладкая, у нас полчаса! — Он откровенно пожирал глазами миниатюрную дочку.
Мэри, чуя недоброе, хотела было отбрехаться, что для Венди это важный день, и ей нужно бы быть рядом с дочерью, но Пол грубо прервал её, сказав, чтобы они обе топали за ним немедленно и, подмигнув брюнеточке Дженни, которая наблюдала за этой сценой, вжавшись в уголок лифта, вышел на 63-м этаже, подталкивая маму с дочкой под попки.
Когда они вошли в кабинет Пола, тот плотно прикрыл дверь и задёрнул жалюзи:
— Мэри, скажу честно. Твоя девочка просто звёздочка, — он приподнял личико Венди за подбородок, отчего та вся зарделась от удовольствия, — и я хочу эту звёздочку первым, до того, как тестировщики превратят её в половую тряпку.
— Что? Да как ты... Пол, это нарушение протокола! Ты не можешь юзать конкурсанток до официального приёма на работу...
— Брось, детка! Все срать хотели на это правило, конкурсанток ебут все кому не лень, начиная с первого собеседования. Видела эту тёлочку, Дженни, ну там, в лифте? На неё Сам решил деньги поставить, она одна из главных фавориток. Уж не знаю, что она там вытворяла своим языком с его старческой задницей на третьем собеседовании, но он вышел оттуда, забыв штаны натянуть...
— Кто, Дженни? Эта тихоня? — начала Мэри, но быстро осеклась, — Пол, не пытайся заговорить мне зубы! Я не дам тебе ебать мою дочь до конкурса. Ну пожалуйста, ты же знаешь, что она может устать, и от этого хуже выступит, — Мэри заныла, пытаясь надавить на жалость.
— Хватит скулить, — перебил Пол, — Что ты за мать такая? На твою дочку уже ставят как на главную кобылу в забеге. Все 85 этажей этого здания мечтают её выебать. И пока этого не произошло, я всего лишь немного дам ей пососать, а потом слегка потыкаю в неё хуем, ты знаешь, он у меня небольшой, — на самом деле член у Пола был на зависть некоторым тестировщикам. — К тому же за тобой должок... Помнишь, как я тебя отмазал перед Тедом и тебя не уволили за то, что ты дважды опоздала на работу в прошлом месяце.
