Как сказать “рубаха-парень” в женском роде? Все мы знаем таких девчонок, с которыми хорошо дружить, которые участвуют во всех “приключениях” и даже могут втихаря разузнать о настроениях кого-то из подруг по отношению к вам - но к которым никому из компании даже не приходит в голову “клеиться”. Вот и Анька была такой девчонкой. После войны ее дед работал по восстановлению города и “наработал” себе приличного размера квартиру в центре города. Сам же, будучи из села, городской жизнью тяготился и выстроил себе домик в частном секторе. Родители Аньки развелись задолго до описываемых событий, брат уехал учиться в Питер - в результате с утра и до прихода маман с работы Анька была одна дома. Чем, разумеется, пользовались ее многочисленные друзья и одноклассники, а потом одногруппники по универу. Сейчас бы это назвали “впиской”, хотя даже устраивая там дружеские попойки и празднования, мы как-то умудрялись ничего особо не ломать и не портить - а особо буйные товарищи отправлялись “отдохнуть” через балкон, не пугая своим видом соседей.
Я же жил практически на окраине, и уже с первого курса начал работать - поэтому участвовать в этих тусовках у меня особо времени не было, да и с Анькой мы общались на уровне “привет-пока” - до того, как один случай все изменил.
По какому-то только ему ведомому алгоритму, наш препод поставил меня, ее и еще двоих одногруппников делать курсовик вместе. Разумеется, мы решили собраться у Аньки после универа и обсудить “дела наши скорбные”. Через пару часов тема начала вырисовываться, мы более-менее поделили задачи и начали заниматься всякой фигней - сначала играли в карты, потом включили подборку видеоклипов по видику.
Тут Анька вспомнила, что мать просила ее что-то купить в гастрономе внизу - и решила сбегать туда оставив нас дома одних. Как только за ней закрылась дверь - Вася с заговорщицким видом достал из портфеля какую-то кассету и вставил ее в видик вместо кассеты с музыкой. “Калигула” - гнусавым голосом пробормотал телевизор и на экране началось “буйство плоти”. Я немного офигел от такого расклада - Вася и Вова были отличниками, спортсменами и немножко “ботанами” и их имидж слабо вязался с галимой порнухой - но коллектив есть коллектив, и обламывать кайф я им не решился.
- Вы что, о@#ели? - громом раздалось со стороны открытой двери. Я еще никогда не видел Аньку такой сердитой. - Валите отсюда сейчас же! - она подбежала к видику и нажала кнопку выключения, а потом обернувшись к нам продолжила - Берите свои вещи и выметайтесь!.
Слегка офигевшие, мы не заставили себя упрашивать дважды. “Ботаны” с испуганными лицами двинули через переход на свой троллейбус, я же свернул к местной студии звукозаписи чтобы посмотреть, что там появилось из нового.
“Книга!” - пронеслось в моей голове. Изрядной толщины том, откуда мы “передирали” алгоритм, был взят мной у друга “под честное слово” и завтра утром надо было ее отдать по дороге на пары - а я ее забыл на столе у Аньки. Тогда к книгам, которых могло быть две-три на курс - относились совсем не так (Интернета еще не было от слова совсем) и я, подумав что ее-то Анька отдаст даже в раздраженном состоянии, решил двинуть обратно.
К моему удивлению, дверь была приоткрыта - видимо мы слишком быстро удалились, даже не потрудившись ее захлопнуть. А из-за двери доносился все тот же голос Володарского. Рассудив, что переговоры лучше проводить внутри - я осторожно зашел. В зале моему взору представилась следующая картина - в телевизоре Каллигула и его соратники продолжали свои бесчинства, а на диване головой ко мне лежала Анька. Ее желтые трусики виднелись под расстегнутым халатиком, как и правая рука активно движущаяся под ними - в то время как левой Анька гладила себя по груди.
Отступив ненароком - я задел какую-то висюльку в коридоре, и она с грохотом упала на пол. Анька вскочила, на ходу запахнув халат, и с нечленораздельным боевым кличем, напоминающем фильмы про индейцев, бросилась лупить меня первой попавшейся под руку вещью - оказавшейся той самой книгой. Я же, справедливо опасаясь за судьбу свою и учебника - пятился назад, пытаясь ее как-то остановить или ретироваться подальше из этого сумасшедшего дома. Но не тут-то было - запнувшись о какой-то ботинок я “прилег” на ковер - а Анька практически прыгнула на меня и пыталась достать до моей головы несчастной книгой - так что у меня не оставалось никакого выбора кроме как схватить ее за руки. При этом мне открылся отличный вид на ее груди с бледно-розовыми сосками, вырывающиеся из расхристанного халата. Осознав, что я “немного” выше (на голову) и сильнее - моя “амазонка” просто обмякла и зарыдала в голос.
Что мне оставалось делать? Я начал гладить девушку, пытаясь привести ее в чувство или хотя бы уговорить плакать потише - хотя в те перестроечные годы соседи редко интересовались происходящим друг у друга. Как минимум те, которым еще жить хотелось…
Потихоньку водопад слез начал прекращаться и в Анькином бормотании стало можно различить “я не железная” и “все вы скоты”. Я попытался аккуратно подняться и снять с себя девушку, думая продолжить беседу где-нибудь в более подходящем месте - но она просто уткнулась носом мне в шею.
“Гладь меня” - я подумал что она бредит, но мою руку недвусмысленно толкали туда, где спина в общем-то уже заканчивается - “двумя руками!”. Поглаживая мягкую попу, я ощутил что ее дыхание опять становится прерывистым, набухшие соски через полностью намокшую футболку трутся об мою грудь, а низ ее живота качается вверх-вниз. Так, придерживая девушку за “мягкие места”, мне удалось наконец перекатить ее на бок и потом на спину. Стоило мне дотронуться до ее грудей - Аня подвинулась вперед, так что они полностью оказались в моих ладонях. А сама она со стоном “давай!” начала дергать застежку моих джинсов, одновременно пытаясь стянуть их с меня. Сняв джинсы и аккуратно стащив с нее насквозь мокрые трусики, я только успел прикоснулся головкой к створкам ее “дверцы” - как девушка резким движением “насадилась” на меня, издав крик который, наверное, был слышен даже в доме напротив. В полубессознательном состоянии она пыталась надеться еще глубже, удерживая меня на себе руками и крепко сжимая ноги у меня на спине. Ее влагалище пульсировало, напоминая какой-то насос, голова металась из стороны в сторону. Через пару секунд таких движений я кончил - на мысли о предохранении просто сил не осталось. Сразу после этого притихла и Анька.
В этот момент из все еще работающего видика донеслось “Конец фильма”. Я поднял голову - в дверях с довольно растерянным видом стояла Анькина мама.
