По пути домой мы заехали в аптеку рядом с домом. Муж настоял, чтобы я вышла из машины и отправилась в аптеку вместе с ним.
- Мне бы подгузники на эту красавицу, – обратился он к молоденькой и хорошенькой аптекарше, скорее всего, чуть старше меня. – Дневные, чтобы удобно в них ходить, и ночные – знаете, лучше чтобы они были рассчитаны на большой объем, понимаете…
Девушка не понимала. Она, правда, сдержалась и не хихикнула, хотя ей определенно этого хотелось. А вот парочка, рассматривающая витрину с витаминами за нашими спинами, хихикнула довольно громко.
- Какой у вас вес? – обратилась ко мне девушка.
- Пятьдесят семь, - ответила я.
- Тогда берите ***, - назвала она марку. – Широкие липучки, можно расстегивать и застегивать несколько раз, и очень мягкие резиночки на бедрах, совершенно не натирают. Или можете взять трусики пул-ап, девушка сможет сама их снимать и надевать, очень удобно при приучении к горшку… то есть, к туалету, - не справилась она с нервным смехом.
- Я думаю, что лучше комфортные резиночки, а ты как считаешь, малыш? – обратился ко мне муж.
Я была раздавлена всем происходящим и просто кивнула. Между тем Дима обсудил с продавщицей дневные подгузники, крем от опрелостей, удобства различных присыпок… В конце муж оформил еженедельный заказ на подгузники, продиктовав мое имя, фамилию, адрес и телефон.
- Ну вот, теперь каждый вторник после обеда будешь заходить сюда за своими подгузниками, все уже оплачено, - повернулся он ко мне. - Это будет твоей домашней обязанностью, а от дома до аптеки – меньше квартала. Я буду за тебя спокоен!
Я не ношу подгузники днем. Не ношу подгузники днем. Не ношу подгузники днем. Эта мысль билась у меня в голове, как мотылек об лампу и в конце концов, обессилев как мотылек, она упала куда-то на дно сознания. Я сдалась.
- Хорошо, любимый, по вторникам, я запомню, - сказала я покорно.
- Ну что ты, не надо ничего запоминать, Регина будет тебе звонить и приглашать за заказом, верно?
- Разумеется! – девушка за прилавком была сама любезность.
- Буду ждать вашего звонка, - сказала я и вышла из аптеки, с трудом сглатывая слезы...
Мое замужество оказалось куда более скучной штукой, чем можно было бы подумать. Во-первых, у нас не было ни свадебного путешествия, ни даже медового месяца – дела бизнеса позволили Диме отвлечься только на неделю, а в путешествие мы собирались позднее, зимой. Это было даже к лучшему – у меня появилась возможность обжиться в новом доме, привыкнуть к мужу, у него – приучить меня к правилам, которые он для меня установил.
Например, в 20.00 я должна быть в постели, а в 20.05 – желательно спать. Конечно, на первый взгляд это кажется невозможным, но и дома меня приучили укладываться спать рано, не позже половины десятого, так что вскоре к 8 вечера я уже отчаянно зевала и терла глаза, пытаясь их разлепить.
Муж к этому времени старался приезжать домой, чтобы самому вымыть меня в маленькой, почти детской ванне, намазать маслом для малышей, подсушить кожу на попке и в промежности присыпкой, упаковать в памперс и пожелать мне спокойной ночи.
- Спокойной… - повторяла я за ним, а на слове «ночи» уже, обычно, засыпала.
Дима, разумеется, укладывался спать ближе к полуночи, а то и позже. В принципе я не просыпалась от того, что он ходил по спальне, шумел, укладывался в постель. Если ему хотелось, чтобы мы были вместе, то он начинал меня, спящую, целовать, теребить мне грудь, покусывать за соски. Потом, полусонную, укладывал на спину, расстегивал липучки памперса, и отгибал переднюю часть. Если подгузник был сухой (а писалась я, как правило, под утро), то так его и оставлял.
Поза ему нравилась только одна: я лежала на спине (попкой на расстеленном памперсе), ноги широко раздвинуты, согнуты в коленях, а колени прижаты к плечам. Даже в полусонном состоянии я возбуждалась, когда он начинал ласкать меня ладошкой, удивительно приятно! Иногда я достигала оргазма, иногда нет, но меня это не слишком огорчало.
Кончив в меня, он тут же плотно застегивал памперс, еще раз желал мне спокойной ночи и мы спали до утра. Подгузник полностью поглощал все, что из меня вытекало, так что утром я просыпалась с сухой попой.
Утром Дима вставал первым, снимал с меня памперс, протирал влажной салфеткой, смазывал детским кремом и кремом от опрелостей, и до его ухода я ходила по дому в одной маечке, с голой попой – в качестве профилактики все тех же опрелостей. Мы завтракали на кухне вдвоем, но не готовили – все делала и сервировала кухарка, а потом сразу уходила. Человек-невидимка просто!
И это еще была самая интересная часть моего существования!
Работу по дому делала прислуга. Можно было смотреть телевизор, но там было запаролено «детским замком» большинство каналов, оставались старые советские мультики, да пара совсем уж унылых ток-шоу. Пароля от wi-fi у меня, разумеется, не было, впрочем, на телевизор и компьютер мне все равно разрешалось потратить только полчаса в день. Я понятия не имела чем заняться и куда себя приложить – степень скуки была такова, что я с нетерпением ожидала звонка из соседней аптеки, что я могу зайти за заказанными для меня памперсами после обеда. Я даже с удовольствием обсуждала с хорошенькой фармацевтшей достоинства своих «непромокашек» и жаловалась на неэффективный крем от опрелостей, в конце концов, она профессионал, я не должна ее стесняться!
