Мейв подсунул под голову и плечи князю подушки, устраивая его поудобнее, потом долго возилась с пряжками ремней на его штанах, избавляя от перевязи ножен. Со всей возможной осторожностью она поставила могучий меч у стены и наконец стащила с мужчины штаны, обнажая второй по величине меч княжества.
Бернард лежал, закрыв глаза и откинувшись на подушках, позволяя девушке делать, что она хочет. Петли на запястьях не были тугими, мягкий шёлк не врезался и не причинял боли, он даже почти забыл о том, что привязан, словно распят. Он согрелся и со странным фатализмом доверился незнакомке. Он не был даже возбуждён, девушку должен был разочаровать вид спящего мужского естества, мягкого и бледного, спокойно лежащего меж разведённых бёдер. Обычно девицы в таких случаях шутили про спящего часового, прозевавшего вторжение, и накидывались на несчастные княжеские чресла, пытаясь ласками ртом, руками и даже грудью разбудить нерадивого война. Это срабатывало, безусловно, но не приносило удовлетворения.
Но Мэйв не была похожа на всех шлюх, что были до неё. Вместо того, чтобы немедленно будить желание в мужчине, она разделась сама, стыдливо отвернувшись к стене и погасила все свечи в комнате. Теперь спальню освещал только огонь в очаге. Девушка взяла со столика у кровати флакончик с каким-то ароматным маслом и капнула себе на ладонь, растёрла в руках и положила ладони Бернарду на шею.
- Не холодные? - спросила она. Княже в ответ только мотнул головой. Из-под полуопущенных век он разглядывал девушку и уже не брался предугадать, что она задумала.
А Мейв принялась его просто гладить. Сначала мягко, едва касаясь кожи, потом с усилием растирала ему плечи, шею и грудь. Ловкими сильными пальцами прошлась по каждому мускулу, массировала выступ каждой косточки. Она не пыталась возбудить страсть, скорее наоборот - успокоить и усыпить любую тревожность мыслей и тела. Нежные горячие руки всякий оказывались именно там, где Бернард ожидал их и именно так, как ему хотелось. Измученное долгими походами, седлом и ночёвками на камнях, его тело встречало эти ласки с восторгом. Мэйв словно боялась разрушить этот покой и обходила на его теле все точки, которые могли бы неосторожно высечь искру. Тёмные пятнышки сосков на широкой груди она лишь раз огладила пальцами, просто чтобы согреть и покрыть тёплым маслом, а спускаясь по животу ниже намеренно обходила вниманием пах и внутреннюю сторону бедер.
Первый стон из уст князя вырвался, когда Мэйв принялась с усилием растирать ноющие от усталости ноги. Когда под её руками от колена по икроножной мышце пробежала судорога, она весь путь краткой боли повторила поцелуями, а потом снова принялась стискивать и растирать окаменевшие мускулы. Пожалуй, ни одной женщине в мире ещё не приходило в голову так ласкать мужчину. А Бернарду казалось, что его всё-таки убили на том поле у леса Марайан, но что-то в жизни он всё-таки сделал хорошего и был принят в чертоги богов. Потом Мэйв взялась разминать ему стопы, массируя каждый пальчик, и князь признался самому себе, что нашёл вещь лучше, чем соитие. От движений пальцев девушки странные импульсы пронзали сухожилия и откликались где-то в позвоночнике.
Закончив с ногами, Мейв сгребла одеяло и накрыла князя до колен, чтобы случайный сквозняк не остудил разгорячённую кожу. Она вернулась на подушки у его плеч и вновь принялась ласкать шею и грудь. Удобно расположившись на нем сверху, она очерчивала на коже круги, узоры, что-то писала пальцем. Бернард не открывал глаз, только дыхание, сбивающееся периодически, выдавало его.
Он сам не понимал, что чувствует и чего хочет, вместо совершенно понятного и знакомого желания близости, концентрирующегося в паху, его желание теперь растекалось по всему телу. Каждым дюймом кожи он ощущал присутствие этой невероятной девушки и хотел её всем телом. Когда она провела ладонью по его груди и задела ногтями чувствительную кожу у соска, он со свистом втянул воздух сквозь зубы. Мейв повторила движение, потом так же подразнила второй сосок. Жар в обласканном теле собирался теперь где-то в позвоночнике и стекал вниз, собирался в животе и разгорался пугающей силой.
- Я ведь даже не касалась тебя там, - усмехнулась Мэйв. Она лежала щекой у Бернарда на груди и разглядывала покоящийся на животе длинный толстый член с побагровевшей головкой. Он едва не доставал до пупка и уже мазал кожу прозрачной влагой. - Мне точно не придётся врать, - добавила она и повернула голову, чтобы встретить затуманенный желанием взгляд князя.
Она протянула руку к его члену, при этом не отрывая взгляда от лица. Она видела ожидание, радость, предвкушение и страшное разочарование, когда почти коснувшись жаждущей плоти, убрала руку. Княже невольно вскинул бёдра вслед за её пальцами. Будь он сейчас свободен, уже перевернулся бы, подмял девчонку под себя и взял её. Но нежные шёлковые ленты его крепко держали и напоминали, что он сам на это согласился.
- Хочешь? - Мэйв снова протянула руку и приблизила её так, что княже самой чувствительной своей частью мог ощутить тепло её кожи и капнувшее с пальцев масло.
- Да, - то ли выдохнул, то ли простонал Бернард.
- Тогда попроси меня об этом, - ответила Мэйв и снова коварно убрала руку. Она положила ладонь мужчине на низ живота, медленно провела в сторону, на бедро, скользнула вниз, задев мошонку, и повторила этот путь обратно.
Бернард скрипнул зубами от досады. Он начал понимать, что это за игра. Всё в своей жизни он или брал силой, или получал на золотом блюдечке раньше, чем успевал понять, чего, собственно, хочет. Власть, деньги, положение - по праву рождения. Земли, почёт, страх врагов - мечом. Женщин - даже пальцем не щёлкнув. А теперь самое желанное и самое простое находилось так близко, но сила бесполезна, он сам от неё отказался. Простые слова обычной просьбы застревали в горле.
- Попроси, - шепнула Мейв, обдав жаром дыхание ухо. - Я могу мучать тебя бесконечно долго. Ты будешь извиваться как уж и забудешь своё имя. Ты кончишь всё равно, это вопрос времени. Но к тебе не прикоснусь так, как хочешь, пока не попросишь.
Рука Мейв продолжала порхать вокруг напряжённого подрагивающего члена, почти касаясь, но это была лишь иллюзия. Бернарду казалось, что он позорно выплеснется как только эти крепкие длинные пальчики обернутся вокруг, но ничего не мог с собой поделать.
- Пожалуйста, - прошептал он. И тут же почувствовал горячую ладонь, крепко обхватившую его.
В голове стучало так, что он больше ничего не слышал. В теле напрягся каждый мускул, тяжёлый жар в паху подтянулся к самому корню члена, казалось ещё мгновение - и магмой устремится наружу. Этот взрыв обещал наслаждение, всё в теле желало его, и только разум сопротивлялся. Бернард стиснул зубы и остановился на вдохе, выгнувшись дугой на горячих простынях. Это мгновение мучительного удовольствия на самой грани длилось словно бы бесконечно, но грань оно так и не перешло. С тяжёлым стоном Бернард рухнул обратно на подушки, расслабил плечи и отпустил держащие его путы, которые неосознанно намотал на руку, чтобы держаться крепче.
