И именно на этом столе в следующий миг оказалась стройная попка нимфы, весьма удивлённой таким решительным и страстным напором со стороны юнца.
Но сильные мужские руки уже раскидывали широко в стороны её ноги, подтягивали её бёдра, раскрытые, будто книга, ближе к краю стола. .
Савва вторгся в мать с неистовым наслаждением, резко, грубо, одним мощным ударом до самого конца, пока их бёдра тесно не соприкоснулись друг с другом. Словно тать, спешивший насладиться долгожданной пленницей, пока есть к тому возможность.
Мама, даже позабыв о спящих детях, пронзительно и тонко вскрикнула, царапая его сильные плечи ноготками.
- О... Какой ты... - долгим выдохом протянула она. Но губы сына уже снова впились в её уста горячим поцелуем.
Бёдра Саввы яростно и неудержимо стремительно впечатывались в бёдра матери. Его копьё бешено и немилосердно, если не сказать остервенело, водружалось в лоно матери, совсем растерявшейся под таким безумным натиском.
Стол под ними громко скрипел и вдобавок ко всему опочивальню наполняли громкие и звонкие шлепки их бёдер друг о друга, и едва ли не звериное рычание Саввы. Да и мать не в силах сдержаться, нет-нет, но издавала стон или приглушённо вскрикивала. Её грудь, сотрясаемая ударами бёдер сына упруго плясала, соприкасаясь с грудью сына. Савва крепко сжимал бёдра матери, помогая себе с ярой монотонностью насаживать материнское лоно на свой любовный кол. Его губы гуляли по её плечам и шее, покрывая кожу горячими поцелуями. Так оно это и выглядело, наверное, со стороны, - лесной хищник, наконец-то, достиг свою жертву и теперь пощады ей ждать не приходилось. Но, не смотря ни на что, мать, свято соблюдая обязанности наложницы, покорно принимала неистовую любовь своего сына, с готовностью раскрываясь ему навстречу.
"Вот она мамка какая... "- билось исступлённо в его мозгу, - "сладкая до любви, да жаркая... ".
Какое-то время их бурное иступлённое любовное слияние так и продолжалось. Оба скоро от такой свирепой и монотонной прыти скоро уже тяжело дышали и покрылись потом, но силы Савы, казалось, были неиссякаемы. А мать, даже вцепившись, в плечи сына, с трудом удерживалась на дико танцующей под ней поверхности стола, пока, наконец, не догадалась откинутся назад и не ухватилась за деревянные шторные поручни в стене над своей головой. И теперь, найдя для себя точку опоры, сама устремляла свои бёдра навстречу любовным ударам сына. Изогнувшись в таллии, она закинула согнутую в колене ногу на плечо Саввы.
- Так тебе будет удобнее, Саввушка... - прошептала она ему.
Но Савва её уже не слышал. Его тело выгнулось дугой в последнем страстном рывке... Он долго и бурно изливался в покорное материнское лоно, с силой прижимая бёдра матери к себе.
- Свершилось... - с шумом выдыхая из себя воздух, с трудом простонала ему мама, - ты стал мужчиной... Господи, спасибо, - я смогла это сделать. .
Савва тоже перевёл дух, утирая пот со лба:
- О, наконец-то, я это сделал... - прошептал он, поглаживая её живот, - если бы ты не была на сносях... Этот ребёнок мог быть моим... Мина. .
Глаза матери из под маски удивлённо распахнулись. Она отпустила поручни и снова опустилась попкой на стол.
- Ты хотел бы, чтобы я понесла от тебя? - шутливо спросила она, рассмеявшись, - да уж... Судя по тому, сколько себя ты излил в меня... Наверное, твоя жена будет рожать от тебя каждый год. .
Она взяла в ладони его лицо и их губы снова слились в поцелуе.
Новое чувство гордости распирало его душу. Мама видела это и улыбалась. Но если она думала, что это гордость отрока, наконец, познавшего женщину и ставшего мужчиной, то на самом деле, сейчас, в душе Савва гораздо более гордился собой тем, что смог познать не просто женщину, а её, свою мать. .
- Бешенный буйный бык... - с лёгкой усмешкой проговорила мама, покачивая головой, - мне даже казалось, что ты просто разорвёшь меня. .
Савва с удовольствием подумал, что теперь мать смотрит на него, не как мать смотрит на сына, а именно так, как он мечтал, чтобы она смотрела на него, - как смотрит женщина на мужчину которому принадлежит... Кротко и послушно... И пусть это всего на одну ночь, но хотя бы одну ночь он будет для своей матери не сыном, но господином.
Савва провёл пальцами по её губам.
- Я не заметил, чтобы тебе что-то не нравилось. .
Она поцеловала его пальцы:
- Мне всё понравилось... Я счастлива, что подарила тебе урок любви... Ты насытился, мой господин? Желаешь спать?
Савва усмехнулся.
- Ну, уж, нет, моя прелестная нимфа... Я отпущу тебя только с первыми лучами солнца. И буду любить тебя всю ночь напролёт.
По-моему, она совсем не ожидала такого. И несколько стушевалась. Во всяком-случае в её глазах мелькнуло нечто похожее на удивление и досаду.
Но Савва не выпускал её из своих объятий, а его член снова стремительно оживал, пока не упёрся ей в бедро. У прекрасной нимфы расширились глаза:
- О, небеса, ты ненасытен, отрок. .
- Твоя красота делает это со мной, - произнёс он, мягко целуя её в губы.
Она вздохнула и в её вздохе послышалась какая-то обречённость. Савва осторожно ссадил её со стола и поставил перед собой на пол. Медленно опустил с её плеч тонкие лямки и мамина туника невесомой волной с тихим шелестом опустилась к её ногам. Мама поёжилась под жарким взглядом сына медленно ощупывающего его тело.
Савва легко поднял мать на руки и понёс её к кровати. Её тело тихо подрагивало на его руках. Мама держала руки на плечах сына и смотрела ему в глаза.
Обнажённые они возлегли на ложе. Сын сел в ногах матери, положив ладони на её бёдра и чувствуя, как нетерпение и возбуждение снова охватывают его тело. А кровь в жилах бурлит с прежней пламенем, как будто и не было этого вулкана извержения в объятиях матери так немного времени назад. Мама настороженно взирала на вновь возвышающуюся над бёдрами сына каланчу, увенчанную огромной башней и воочию понимала, что эта ночь для них будет долгой.
Она сама раздвинула ноги, согнутые в коленях, словно, приглашая его вновь устремиться в её любовный грот. .
Руки Саввы медленно гуляли по её телу, лаская её живот и груди. Но он был снова слишком возбуждён, чтобы продолжать долго такие ласки.
Он навис над матерью, устремляя свой распалённый член между бёдер матери. Она снова вздрогнула, когда сын медленно, но неуклонно стал входить в неё до самого конца. .
Савва внимательно следил за её лицом. На его лице сияла тихая счастливая улыбка. Но когда мама поморщилась, он остановил своё вторжение и склонился к её лицу:
- Мама... Тебе больно? - в ответ мама только тихо замотала головой. Может быть ему показалось, но вроде бы на её глазах блеснули едва различимые слёзы... Но нет, конечно же, ему показалось.
Сын теперь продолжал входить в неё гораздо медленнее и осторожнее... Пока их бёдра не соприкоснулись. И тогда, он замер, наслаждаясь, этим мигом полного проникновения в свою мать и всецелого обладания её телом.
Сын посмотрел в глаза матери:
- Мама... Господи, я до сих пор не могу в это поверить... Я владею тобой... , - прошептал он.
Наверное, она почувствовала, что обладание собственной матерью возбуждает её отпрыска гораздо более, нежели любовная игра с нимфой. Во всяком случае, она подняла руки к лицу и избавилась от маски.
- Здравствуй, мама... - улыбнулся ей Савва.
- Здравствуй, сын... - грустной улыбкой ответила ему мать.
Они нежно поцеловались. Мягко и неспешно его член входил в лоно матери.
- Мама... Почему ты это сделала? - вдруг спросил он, едва не касаясь губами её лица.
Вместо ответа мать сняла одно из колец со своего пальца и, нащупав его правую руку, одела это кольцо ему на палец. Савва даже от удивлении прекратил свою любовную качку. На его пальце поблёскивало обручальное кольцо отца. Руки матери обвили его шею:
- Это кольцо принёс голубь с наказом от отца преклонить пред тобой колени на эту ночь, - прошептала она, - до утра на эту ночь я обручена с тобой. И не кем-то, а твоим отцом и моим мужем. Я всецело твоя.
Отец подарил ему мать на эту ночь, чтобы в её объятиях он стал мужчиной? Он бросил взгляд на кольцо на своём пальце. И мать, теперь покоряясь воле отца, лежит под ним распростав широко в стороны ноги и послушно исполняет свой долг? Наверное, потом, стоит поблагодарить отца. .
Его бёдра снова задвигались в осторожном размеренном ритме. .
Но, кажется, мама почувствовала, что ему хочется совсем не такой неторопливой и мягкой любви с ней.
- Савва... - с придыханием произнесла она. Её руки гладили его лицо, - ведь, что - то не так?
Савва мягко поцеловал её в губы, когда их бёдра вновь соприкоснулись.
- Всё, хорошо, мама... Сладкая моя... - выдохнул он, - я просто боюсь причинить тебе боль... Или ребёнку. .
- Савва... - её глаза нахмурились, - не надо беспокоиться обо мне или ребёнке... С нами всё будет в порядке... Не волнуйся, я знаю, о чём молвлю... Это твоя ночь. И уж если ты разделил ложе со своей матерью, то этой ночью можешь вести себя со мной, не как сын... Покажи мне, что ты уже вырос... Покажи мне, что ты стал мужчиной. .
- Мама...
Её руки нежно гладили его лицо.
- О, Савва, я знаю, как ты хочешь меня... Не сдерживай себя... Это твоя ночь, Саввушка... И не жалей меня... Твоя мама опытная умелая женщина... Своего сына в тебе я знаю всю свою жизнь, покажи теперь мне каков в тебе мужчина. .
