- О, да! Уж тебя-то я знаю. Посиди тут, и мы тебя позовем.
Тетка затолкала племянников в спальню. Прикрыла за собой двери.
- Так, детвора, ему сейчас лучше не перечить. Полежим с ним, думаю, он скоро заснет. Ничего не бойтесь, я буду руководить, он меня слушается.
Саша основательно трухнул. А Есении все еще казалось, что она в любую минуту сможет усмирить этого бушующего маргинала.
- Нам что, и раздеваться? - Удивлялась девушка.
- Раздевайтесь, быстро. Говорю же, просто полежим с ним, и все. Слушайтесь меня!
Вскоре все трое юркнули под одеяло, благо сексодром был просто необьятный. Комнату подсвечивал уютный, бежевый торшер.
- Павлинчик, иди же к нам, - ласково позвала Вера.
- Как идти? - Пробасил мужик.
- А ты снизу все сними и трусы тоже, оставь на себе лишь майку, пусть залупа свисает из под нее. Мы тут голые.
Павлин вошел, остановился у постели. Тетка лежала с краю. Она ухватила яйца свекра, стала массировать их:
- Вот так, вот так! Какие они у тебя горячие! Задери - ка майку.
Павлин задрал майку, стянув ее в кулак на пупке. Его член свисал чуть не до колена:
- А ты все такой же жеребец, - подзуживала женщина, - надрачивая его плавными движениями.
- Покажите мне голую девку! - Велел Павлин.
- Павлинчик, ты же обещал меня слушаться. Девочка стесняется. Она не готова. И муж ее тут.
- Покажите мне девку, я сказал! - Засопел этот бычара.
- Сенечка, покажи ему себя, - нежно попросила тетя.
- Тетя Вера, вы же обещали, - захныкала Есения.
- Покажи, не бойся. Ничего не будет. Ты же сама видишь в каком он состоянии. Прошу тебя, милая.
Лежащая под стенкой девушка нерешительно убрала одеяло. Встала на колени, явив крутые белые бедра, небольшие груди и пизду.
Павлин прямо замер зачарованный. Его нижняя губа косо свисала с ниткой слюны. Он пожирал глазами молодую.
Его член привстал толчком, потом в него пришел еще толчок, он выпрямился, наконец, третьим самым сильным толчком он мощно встал на полную, сверкнув смазкой, ловко завернулся толстым полукольцом под пупок. Дыра его ядреной залупы была залеплена смазкой, которая лениво расползалась по головке.
- Иж как на молодую девку встал, как у коня! - Задабривала тетя голого свекра, умело и напористо надрачивая его член, словно набрасывая на него петлями круговые движения руки. - Кончи, на девочку, кончи сладко. Она тебе даст, но не сейчас. Сейчас ты слишком возбужден для нее.
- Я хочу ееееееее!!!
- Не сейчас. Она тебе правда даст, но не сейчас, потерпи.
- Я хочу еееееееееее!!!!
- Ну давай тогда первую меня!
Павлин вытащил Веру из постели, буквально схватив пятерней за шею, кинул на палас. Сам стал расставлять ее раком на паласе.
Придавил ее голову к полу своей лапищей:
- Только не здесь, прошу, любимый, - горячо шептала тетя.
А он уже обеими руками максимально развел ее бедра в позе раком, вогнул ее спину чуть не до пола, отчего ее крупная вагина раскрылась максимально:
- Только не здесь, прошу пойдем в другую комнату, только не при детях,
- умоляла женщина, чувствуя хуй свекра:
- Куда ты, дура. вырываешься, куда ты крутишь пиздой, дура!
Он жестко стиснул своими клещами ее талию и круговыми движениями плавно вбуравился в нее по самые яйца.
Она поймала воспаленным клитором его яйца, его яйца легли на ее клитор. Они замерли словно лаская друг друга своими самыми интимными местами.
И тут он начал ее ебать.
Это было что-то! Не смотря на свой живот, не вынимая жестко ебал ее в одной позе минут сорок. Частые сочные чавкающие звуки заполонили всю квартиру.
Она уже не помнила ни себя ни племянников, она отдавалась словно погибала в этом огне оргазмов, судорогами проходящими по ней один за другим.
Часто замирала и дрожала так сильно, что казалось, с нее начнет сползать кожа.
В эти моменты ее сфинкер бешено сокращаться. Есения, глядящая на это во все глаза, видела этот ритмично играющий как диафрагма фотоаппарата сфинкер. Она гладила свою густо смазанную вагину. Временами ей было страшно стыдно перед мужем, но она не в силах была перестать ублажать себя этой сладкой мукой рукоблудства.
Она так и стояла на коленях, выпятив пизду, драконя свой девичий лобок. Лаская свои груди.
Наконец любовники слепились в последнем оргазме. И Павлин стал спускать в партнершу толчками. Есении было видно, как шевелятся, словно змеи в мешке его яйца.
Наконец любовники рухнули на палас.
- Как же ты возбудился на девочку! - Наконец нежно промяукала Вера, опустила голову на грудь любовника и блаженно опустила веки.
Тетушкино тело казалось племяннице необыкновенно молодым, хотя ее развороченная вагина была не по телу крупной, безобразной, неправдоподобно какой-то цветной, глубоко насытившийся опасной спермой.
Павлин принакрыл Веру рукой и захрапел.
Наконец женщина неуклюже выбралась из под его тяжелой руки, ушла в ванную.
В тот же день по телефону она извинилась перед племянницей, сказала, что допустила ошибку и больше такого не повториться. А если Есения ее не простит, то она поймет.
Однако девушка простила родственницу. Попросила лишь, чтобы больше этого Павлина она не приводила.
Тетка клятвенно пообещала.
- Он не просто хам, но еще и дурак набитый, - посмеивалась Есения. Их общее "маленькое" приключение уже не казалось девушке таким уж опасным и рискованным.
На том вопрос и был закрыт.
Однако, дня через два Есения сама позвонила Вере. Сказала, что нашла на кухне чужое кольцо. Видимо у Павлина выпало вместе с мелочью.
- Откуда у него кольцо, - смеялась тетя. - Гол как сокол. То не его.
- А он, что же, один живет? - Поинтересовалась Сеня.
- Один. Потому и злой такой. Баб - то у него много, да семью все никак не создаст, кобелина.
- Жалко его, - вздохнула племянница.
- Да что его жалеть, ты себя пожалей.
- Ну как же он один, неприкаянный. И глаза у него злые, а такие грустные.
- Так может снова его привести, а ты утешишь?
Женщины засмеялись.
- Ну если только он будет себя вести прилично, то приводите. А то мы тоже накинулись на него, человек все таки. Да и кольцо это, надо же найти хозяина. - Не то шутила, не то всерьез предлагала Есения.
- Надо подумать.
- Только предупредите его, что он не в пивной, а все ж таки у культурных людей.
- Предупредить - то я могу, да только он уехал. Куда, не знаю. Видели с чемоданом. Разве что позвонить, если ты просишь.
- Да, прошу.
- Но смотри, будь умницей, не строй из себя цацу и не умничай.
- Правда я не знаю, что Саше сказать.
- Скажи, что Павлин придет помириться. Придет для беседы. И ты с ним просто побеседуешь.
В тот раз женщины Павлина не нашли. Тетка сказала, что его телефон заблокирован, и дома свекор не появляется.
А перед 7 ноября звонок от Веры:
- Нашелся наш бродяга. Оказывается в Воркуту мотал, товарища проведывать, вроде тот заболел. А телефон у него на вокзале украли.
Теткина весточка повергла племянницу не то что в волнение, скорее в испуг. И понимала, что встреча добром не кончиться, и все равно делала все, чтобы она состоялась. Было что-то в том событии сладкое, опасное, запретное и от того желанное.
Однако, едва долгожданный гость переступил порог квартиры, Есению снова будто подменили. Опять стала вести себя высокомерно, грубила Павлину, перебивала, а то и прямо оскорбляла. Словом, провоцировала. Хотя и накрасилась под встречу больше, чем следовало бы.
Но гость сменил тактику. На этот раз вел себя миролюбиво, колкости девушки пропускал мимо ушей, хотя кольцо заграбастал.
Теперь мужчина принес с собой две бутылки вина и бутылку Шампанского, "для наших ненаглядных кралечек".
Пили, но почему-то не пьянели. Приближался вечер, и было непонятно, что от него ждать.
Больше всех пила Вера. Как оказалось, она вообще была не прочь выпить. Вот и теперь ее развезло заметнее других.
- Вера, ты вот врач, скажи, что это у меня ступня правая как-то пощелкивает? - Спросил Павлин у снохи.
- Я вирусолог, а не хирург. А если у тебя ноги болят, так ты можешь сегодня остаться ночевать у наших ребят. Да, детки?
Молодожены переглянулись.
- А что, ты прошлый раз фактически ночевал. Так что тебе не впервые. Да и девка молодая рядом. - Озорно подмигнула тетка племяннице. А та не знала куда деваться.
