- Ещё раз справшиваю, как это у тебя оказалось?! - кричала Амореция на Таню, отвешивая очередную пощечину.
Экзекуция продолжалась уже десять минут, Таня была уже вся в слезах, лицо горело. Предметом разбирательства жещнины в пеньюаре и обнаженной Тани было мини-платье, которым Амореция тресла перед лицом Тани.
- Ты своё место забыла? - Амореция схватил Таню за завитые белокурые волосы и подняла голову так, чтобы смотреть Тане в глаза, - Отвечай.
- Нет, госпожа, что вы! Я не знаю как платье попало ко мне, пожалуйста, не выгоняйте меня, - едва разбиралось в писке, который издавала Таня. Тушь давно растеклась, страх сковал тело. Таня не смела сопротивлятья ни единому действию Амореции.
- Хочешь быть свободной женщиной? - будто не замечая всхлипов Тани, продолжала нагнетать Амореция, - А про это ты забыла? - Амореция крепко схватила запястье Тани и вывернула внутренней стороной к лицу Тани.
- Нет, госпожа, не забыла, - всхлипывала Таня, стараясь сохранить остатки контроля за собственными словами и действиями.
- Что это означает? - спросила Амореция, приближаясь всем телом к Тане, - Расскажи-ка мне.
- Это означает что я рабыня, - ответила Таня.
- Нет, ты не так должна отвечать, - прошептала Амореция на ухо Тане, - попробуй еще раз и погромче. Таня на секунду замешкалась, но Амореция тихонько напомнила:
- Ты - блядь.
- Да, я - блядь моего господина, - промямлила Таня.
Амореция отпустила руку Тани, отчего одна из её собственных рук освободилась. Вторая продолжала удерживать Таню за волосы.
- Громче! - скомандовала Амореция, хлестко шлепнув рукой по-груди Тани. Таня машинально дернулась от боли, но рука Амореции, державшая Таню за волосы не дала Тане скрючиться.
- Я - блядь моего господина! - изо всех сил крикнула Таня.
- Нет, полосковый код означает не это, вспомни, как тебе я говорила, когда ты только приехала в этот дом? - прошептала Амореция на ушко Тане, задевая ухо гумами. Глубоко дыша Таня вспомнила фразу, которую повторяла каждое утро в этом доме, пока не была переведена в категорию блядей:
- Я - вещь, я - товар, я - игрушка моего хозяина. Право служить своими дырками и быть блядью для моего хозяина я еще должна заслужить упорным трудом и послушанием.
- А теперь медленно и то же самое, - сказала Амореция.
- Я - вещь, - произнесла Таня.
- Как надолго? - спросила Амореция. Таня вздрогнула и незамедлительно произнесла:
- Навсегда.
- Пока мы не решим от тебя избавиться, - произнесла Амореция, холодным взглядом пронизая Таню насквозь.
- Не надо от меня избавляться, - задрожала Таня.
- Это ведь во многом от тебя зависит, Таня, - произнесла Амореция, - Давай дальше.
- Я - товар, - продолжила Таня.
- И всегда им будешь, - подтвердила Амореция, - дальше.
- Я - игрушка.
- А ты знаешь, что бывает, когда игрушки надоедают, правда ведь? - продолжала комментрировать Амореция, - Дальше.
- Право служить своими дырками... , -
Таня наконец обратила внимание на то как намокла и как её соки уже потихоньку начали течь по бедрам, -
... и быть блядью для моего хозяина...
- А также для его ненаглядной хозяйки, - добавила Амореция.
... а также для его ненаглядной хозяки... , -
Таня посмотрела Амореции прямо в глаза:
... я еще должна заслужить.
- Чем? - спросила Амореция, смотря прямо в глаза
Тане.
- Упорным трудом и послушанием, - выдохнула Таня.
- Ну а ты что? - спросила Амореция.
- Клянусь, госпожа Амореция, это не я, я не знаю как ваше платье попало ко мне в комнату, я знаю своё место и очень ценю то, что я - блядь.
- Я тебе верю, в этот раз, но ещё раз попадешься с чем-то таким - так легко не отделаешься. А теперь покажи как ты ценишь, что ты блядь нашего господина. Ложись и приготовь свой блядский язык для моей киски.
Амореция, конечно, знала, что Таня не виновата. Она ведь сама подкинула платье, чтобы устроить скандал и поставить одну из рабынь своего мужа на место, а заодно получить очень старательно исполненный кунилингус. Ничто, конечно, не могло заменить крепкий член её мужа, но это было лучше чем ничего, последнее время, её муж предпочитал трахать рабынь, что помоложе, в частности девятнадцатилетнюю Таню, а ей член доставался в лучшем случае три раза в неделю. Да и то половина приходились на анал.
Амореции было уже за 30. Стереотипная свободная женщина наших дней - знала языки, была в прекрасной физической форме, как и многие девочки из богатых семей в детстве поучила начальное медицинское образование, пела и играла на парочке музыкальных инструментов. Ее удачно выдали замуж в ХХ за Александра, человека почти вдвое старше нее. В те же ХХ она родила сына Теодора, в ХХ - Лукаса, в ХХ - дочку Жозефину. После этого Александр заявил, что детей ему хватит и Амореция сделала небольшую операцию, чтобы так и было.
Когда Амореция переехала в дом Александра у него уже было четыре рабыни: Джулия - высокая стройная темнокожая женщина лет 24х, считавшаяся среди рабынь главной, Лола - среднего роста блондинка спортивного телосложения с шикарной растяжкой, ей было около двадцати, Фиби - миниатюрная смуглая девушка лет девятнадцати откуда-то из Лаоса и Деби - чуть старше самой Амореции, смуглая латиноамериканка. Джулия стала воспринимали ее как просто очередную новенькую. Было непросто в ХХ лет поставить себя как хозяйка в доме, первые месяцы рабыни третировали Аморецию - она тогда определенно была готова стоять за себя.
Тогда ситуацию для Амореции спас Александр. После того как Джулия решила показать кто здесь главная и заставила насилием и угрозами вылизать себе киску Аморецию - Амореция сказала об этом Александру, после чего случилось то, что никто из рабынь не ожидал - Александр в присутствии Амореции самолично высек всех четырех рабынь, причем так, что каждая видела экзекуцию над каждой. Тогда он еще предложил Амореции попробовать посечь рабынь, но Амореция тогда отказалась. Больше всего тогда досталось Джулии, помимо розг по спине ей еще досталось стеком по щекам, пизде и грудям.
И вдобавок Джулии досталось самое незавидное, что могло произойти с домашей рабыней - её продали на международном рынке. Амореция даже в какой-то момент начала просить продать Джулию на городских или региональных торгах, но Александр был непреклонен. Как сложилась жизнь Джулии дальше - никто не знает, но это событие определенно дало свои результаты - непоколебимый авторитет Амореции перед рабынями как уже бывшими в собственности у Александра, так и перед всеми прибывшими после, а также в желание Амореции больше никогда не делать никому кунилингус. Это прочно зафиксировалось в её сознании как унижение.
Деби возилась на кухне в фартуке блестящем золотом ошейником и с красивой блестящей золотой затычкой в попе. Соски, клитор, губа, нос и уши в трех местах были проколоты и соеденины золотой цепочкой, язык также был проколот, хотя этого и не было видно. Волосы были заплетены в тугую косу. Все украшения на самом деле Александр дарил Амореции - рабыни не имели права владеть личным имуществом. Но Деби и другие рабыни считали большой честью носить украшения хозяйки - это создавало видимую иерархию среди рабынь.
Во дворе Фиби обучала гимнастике Жозефину. Лолу не было видно, видимо, но, вероятнее всего, её сейчас где-нибудь на крыше драл Лукас. Александр ещё не пришел. Теодор же уже учился в колледже, поэтому жил там и сейчас должен был быть на занятиях.
Амореция прошла в середину комнаты с модным журналом и аккуратненько села в кресло. Муштровка молодых рабынь была завершена - сейчас у них было занятие по пилатесу, так что было самое время заняться полезным занятием - изучением журнала: Амореция делала заметки, что ей нужно прикупить, чтобы достойно представлять своего мужа в качестве эскорта.
Через час пришел Александр. Как послушная жена Амореция встречала Александра около порога. Амореция помогла снять Александру легкую куртку и повесила ее на вешалку.
- Как дела, дорогой? - спросила Амореция, прильнув телом, прикрытым пеньюаром к мужу и одной рукой погладив его могучие плечи, а другой проведя рукой ему по прибухшему члену.
- Все хорошо, - ответил Александр, поцеловав жену в губы и ущипнув за сосок так, что Амореция от смеси боли и удовольствия аж открыла рот.
- Что на обед? - спросил Александр.
- Сегодня итальянская кухня - счастливо улыбнулась Амореция.
Вмесе супруги прошли в столовую, там на стол накрывала Деби. Увидев господина Деби заулыбалась и заспешила отодвинуть стул для господина. Александр подошел к стулу и хлестко шлепнул свою рабыню по заднице. Деби вздрогнула, но продолжала благостно улыбаться.
За обедом сидел только господин с госпожой, обслуживаемые Деби. Александр спрашивал как прошел день. Амореция отчитывалась. Отчиталась обо всем, кроме утреннего разбирательства с Таней - это Александру, по ее мнению, было знать не обязательно. В конце ужина речь зашла о детях.
- Знаешь, меня беспокоит две вещи, - начала Амореция, - Во-первых у меня возникает беспокойство о пристрастиях Лукаса - мне кажется, что Лукас предпочитает рабынь не совсем себе по возрасту... Но это ладно. На днях Жозефина заявила, что не хочет замуж, хочет в колледж и вообще лесбиянка - я пыталась с ней разговаривать, но мои аргументы на нее не действуют.
- Я не думаю, что она на самом деле лесбиянка, за ней ничего предвещающего не наблюдалось - произнес Александр, но если у нее такая тяга к знаниям - может подыщем ей какого-нибудь молодого преподавателя для частных занятий - может и замуж захочет? А на счет Лукаса не переживай - я в его возрасте тоже предпочитал "опытных" - они в отличие от малолеток знают, что и как нужно делать.
- Жалко, что у тебя сейчас вкусы изменились, - пробурачала Амореция.
Александр встал из-за стола и схватил аморецию за волосы.
- Ты жалуешься? - спросил Александр.
