После бурного общения с женой капитана Калинина у солдата Большакова случилась депрессия. Уткнувшись стриженой головой в неудобную подушку и скукожившись под солдатским одеялом, он пережидал ночь в нехороших предчувствиях. Его ипостаси тоже присмирели. Борис Петрович перестал умничать. Борик забыл про шуточки. А сластолюбивый Я вообще исчез. Ещё бы! Накануне они наставили рога самому командиру мотострелковой роты!
Крик дежурного: "Рота! Сорок пять секунд - подъём!" прервали тягостные размышления Большакова. Бешеный темп ста пятидесяти первогодок прыгающих в галифе, натягивающих сапоги и ныряющих в гимнастёрки, помог Большакову, на какое-то время, забыть неприятности. Он бежал по морозному снегу в колонне, как все, опорожнялся, махал руками, висел на турнике, обсыпался горстями колючего снега: Когда вернулись в казарму, желал одного - быть безликим, неприметным карликом:
Увы! Во время поверки, командир роты приказал Большакову покинуть строй и следовать за ним в Ленинскую комнату.
"Минимум - штрафбат" , - охнул Борик.
"Или, десятка за изнасилование!" проявил знания Уголовного Кодекса начитанный Борис Петрович.
"Что ж вы, суки, вчера об это молчали!" - окрысился на них Большаков.
Едва за ним закрылась дверь Ленинской комнаты, капитан резко развернулся и грозным взглядом испепелил несчастного рядового.
- Будите выкручиваться или объяснитесь?
"Ой-ё-ёй! - пискнул испугано Борик. - Похоже, не штрафбат:"
"Во всём раскаивайся, - шепнул Борис Петрович - Повинную голову меч не сечёт:"
"Ещё как сечёт! - возразил Борик, и посоветовал, на всякий случай, спросить:
- Вы о чём, товарищ капитан?
- Какое сегодня число, рядовой?
Большаков ждал пулю в лоб и потому не помнил ни число, ни как его зовут.
- Двадцатое февраля! - сказал капитан. - Через трое суток празднование дня Советской Армии и Военно-морского флота! Почему Ленинская комната до сих пор не готова? Почему, вместо того, чтобы форсировать её оформление, вы вчера всю вторую половину дня, провели в библиотеке?
"Зачем я был в библиотеке?" - спросил себя Большаков и пошатнулся.
Калинин хлопнул ладонь по крышке стола так, что подпрыгнули тюбики с красками, а солдата, от звука, похожего на выстрел, едва не хватила кондрашка.
- Так вы исполняете мой приказ, об оформлении Ленинской комнаты?! Разве я не предупреждал, что ЗДЕСЬ, - он ткнул пальцем в не совсем чистый пол, - ваш главный объект, а не, какая-то, библиотека!
Капитан был в не себя от злости. Подражая женскому голосу, произнёс: ": сверхурочно работал в библиотеке, проявил завидное усердие:". К чёрту эти потакания! За уклонение от выполнения приказа, сядете на гауптвахту! - после этого выкрика, он быстрым шагом заходил в глубь Ленинской комнаты и обратно. Принимал окончательное решение.
- Всё! До праздника эта комната - ваше постоянное место пребывания! Выход дозволен только в гальюн, и столовую. Никаких, работ на стороне, пока не закончите оформление. Потом отправитесь на гауптвахту на пять суток! Ясно?
Большаков ещё не "оттаял" и за него козырнул Борик: - Так точно!
- Разрешите уточнить? - проявился и Борис Петрович.
- Ну?
- Как бы забрать из библиотеки некоторые краски?
Калинин подумал: - Дневальный!
В комнату заглянул дежуривший по роте сержант Намаконов.
- Сообщите старшине моё распоряжение. О ходе работ в Ленинской комнате докладывать лично мне ежедневно! Этого разгильдяя, - капитан указал на Большакова, - отсюда выпускать только в гальюн, столовую и, после отбоя. Пошлите кого-нибудь библиотеку за красками, пусть принесут. Но этого отсюда ни на шаг!
В дверях обернулся, сказал уже Большакову:
- Оформление библиотеки откладывается до особого распоряжения.
После ухода ротного, Большаков привалился до края стола, а затем медленно опустился на стул. Предательская слабость подкашивала ноги. Настало время размышлений.
Предположения дятлом долбили голову солдатика: "Пронесло или отложено?" , "Жена ничего не сказала, или кэп с утра не был дома?" , "После дежурства заходил домой, но не был информирован женой:". "Если так, то нешуточные разборки впереди:" , "А что если их вообще не будет? Тогда, что это значит?"
Борис Петрович и Борик старались угадать истинное положение в ситуации с Большаковым. А главный инициатор его перепиха с женой капитана Я где-то отсиживался:
...
Большаков перерисовывал с обложки журнала "Советский воин" атаку Т-34 на фашистское орудие, когда ипостась Я дала о себе знать. Устроившись среди разложенных на столе эскизов и недописанных планшетов, Я изрек следующее:
- Пока вы паниковали, некоторые анализировали ситуацию. Вот моё резюме. Наш рогоносец, после окончания дежурства, прежде чем прийти в казарму, побывал дома и узнал от жены, что в библиотеке всё путём, а Ленинской комнатой, в течение прошедших суток, никто не занимался. И это в канун праздника! Взбешённый олень, примчался сюда и начал "закручивать шурупы". Кто-нибудь уловил главное, в этом комильфо?
- Какое ещё "комильфо"? - удивился Борик.
- С тобой всё понятно. А что скажет Борис Петрович?
Вопрос с подковыркой Бориса Петровича не смутил:
- Французское слово "комильфо" означает действия, отвечающие правилам хорошего тона в зависимости от ситуации. Буквально переводится - сделать как надо.
Я благосклонно кивнул:
- Абсолютно верно. И подходит к определению события с нашим патроном. Казалось бы, парень влип по самое некуда. Но! Капитан ни о чём не узнал потому, что жена НЕ ЖАЛОВАЛАСЬ, а ХВАЛИЛА, слегка изменив информацию. Намекнула, что Большаков игнорировал приказ её мужа и весь день работал в библиотеке. За что, по её мнению, должен получить от рогатого мужа хоть какое-то наказание. Например - наряд в не очереди или несколько дней гауптвахты. Комильфо, в классическом виде! Она рассчитывала, что наглец будет наказан, и её женская честь, формально, как бы, отомщена.
- Из всех вариантов мести, капитанша выбрала эту? - удивился Борик. - Хочешь сказать:
- Да, Борик! Да! Елена Павловна придумала ТАКОЕ наказание ёбарю в гимнастёрке. И тем оставила себе шанс на повторное рандеву.
- С кем?
- С нами, Борис Петрович, с нами!
- Ни фига себе! - заулыбался Борис Петрович. - Заканчиваем размалёвывать эту ротную богадельню и двигаем в библиотеку!
- Пошли вы все: с такими советами, знаете куда? - рассердился Большаков.
Он размешивал колонковой кисточкой алую киноварь для флага, сокрушающего врагов танка, и мечтал, чтобы прошлого четверга в его жизни вообще не было.
...
На смотрины Ленинской комнаты роты Калинина старшие офицеры части отправились после праздничного построения на плацу и торжественного прохождения батальонов вдоль трибуны с гостями.
Новое оформление командиру полка, комбату, и замполиту части понравилось. Стенды несли верную партийно-комсомольскую информацию, сверкали свежими красками рисунков на патриотическую тему.
Капитан Калинин считал, что в этом есть и его прямая заслуга - вовремя "накрутил хвоста" ротному рисовальщику, заставил того подналечь. И, в порыве служебного рвения, чтобы начальство знало, кто печется о гарнизонной библиотеке, в присутствии комполка, напомнил Большакову, что теперь тот должен, также оперативно, закончить роботы и там.
- Он ещё и библиотеку оформляет? - удивился командир полка. - Не скажется ли это на военной подготовке солдата?
- Никак нет! Не скажется! - заверил Калинин, понимая, что тут он дал маху. - На это используется только личное время бойца.
- Личное время в армии - святое, - заметил замполит. - Вы сами, товарищ солдат, как к этой нагрузке относитесь? Не жалеете о личном времени, потраченном на оформление библиотеки?
- Рядовой Большаков любит книги и от общения с ними получает удовольствие, - быстро сказал капитан и так глянул на подчинённого, что тот немедленно, подтвердил:
- Жить не могу без книг, товарищ подполковник!
- Похвально, - кивнул замполит.
- Трудитесь и там, в полную силу своего таланта, - напутствовал командир полка.
- Так точно, буду трудиться в полную силу! - козырнул Борис Петрович, а самодовольный Борик шепнул в темечко Большакову: - Гауптвахта отменяется. Утром, после завтрака, идём проведать нашу Леночку!
Комполка глянул на часы.
- Товарищи офицеры, напоминаю, что через полтора часа в Доме офицеров начинается мероприятие по случаю годовщины Вооружённых Сил нашей Родины. Прошу не опаздывать и поторопить ваших жён.
- Насчёт жён вы точно заметили, товарищ полковник, - сказал замполит. - Для них дополнительный регламент времени всегда нужен!
Мимо откозырявшего дневального, приёмная комиссия двинулась на выход.
Убедившись, в очередной раз, что для всех, кроме него, ипостаси невидимы, Большаков тоже приложил руку к виску. Он впервые поверил, что опасности, как будто, миновали.
